Нижегородцы — об изменениях в жизни спустя год после смерти Ирины Славиной

В этот день год назад нижегородская журналистка, главный редактор Koza.press Ирина Славина покончила с собой перед зданием управления МВД по Нижегородской области. В своей смерти она попросила винить Российскую Федерацию. Тогда многие расценили ее акт самосожжения как вызов власти. «Ъ-Приволжье» спросил нижегородцев, что изменилось в жизни страны, области, города и их личной за это время.

Дмитрий Володин, предприниматель:

— То, что произошло с Ирой, – трагическая история человеческой жизни. Ирина – единственный журналист в этом городе, который задавал правильные вопросы, которые могли очень многое в нашей жизни изменить. Без нее мы все превратились в систему, при которой все в городе хорошо. Но без грамотной разумной критики любая власть перестанет понимать, что делает не так, и заведет область и город в тупиковую ситуацию. Это очень важно помнить. Смерть Ирины Славиной – это моя личная и общественная трагедия. Человеческая жизнь – единственное, что ценно.

Владимир Иордан, друг Ирины Славиной, режиссер-педагог Нижегородского театрального училища им. Е. А. Евстигнеева:

— Случилось то, чего она больше всего боялась, о чем подозревала, что так и произойдет в дальнейшем, почему, собственно, она и выразила таким образом свой протест. Дальше – больше: мы видим закручивание гаек, при этом с экранов телевизоров и провластных СМИ нам мило улыбаются в ответ. А что самое страшное, что мы уже начинаем смиряться и привыкать к происходящему, в то время как наши конституционные права попраны и растоптаны в грязь.

Игорь Каляпин, руководитель Комитета против пыток, член совета по правам человека при президенте РФ:

— Точно не изменилась в лучшую сторону работа спецслужб и правоохранительных органов. Безобразия, о которых писала Ирина Славина, продолжают происходить, и никаких внятных ответов и расследований от правоохранительной системы мы не видим. Нет перемен и в вопросе открытости власти перед гражданами. И этот отчаянный поступок, на мой взгляд, был вызван именно этим: возмутительные темы, на которые она писала, не вызывали адекватного отклика у людей и чиновников. Отчуждение власти от общества и проблем человека, попавшего в беду, – то, что Ирина Славина освещала, и о чем очень сильно переживала. Это отчуждение она очень хорошо видела.

Михаил Иоселевич, предприниматель, фигурант уголовного дела, по которому проводили обыски дома у него и Ирины Славиной:

— У меня за этот год изменилось очень многое, начиная с того, что полгода я провел в тюрьме. Выйдя, я увидел, что репрессии и посадки в России превысили все разумные рамки. Сажают уже просто всех подряд. Прокурор Амосов, который штрафовал Ирину, сам заехал в СИЗО по страховому мошенничеству незадолго до моего выхода. Я понял, что мне в России больше делать нечего, и после суда я отсюда сразу уеду.

Александр Пичугин, журналист:

— У меня Ирина никак не вписывается в реалии сегодняшнего дня. Я очень бы желал, чтобы она и сегодня была жива и работала, и в то же время понимаю, что работать ей не дали бы. Славина была резкой и бескомпромиссной в гораздо большей степени, чем все остальные медийщики. Ей сильно доставалось от власти и силовиков в прежние годы, но если бы Koza.press до сих пор работала, за один этот год она собрала бы больше шишек на свою голову, чем за все предыдущие. Конечно, можно считать это совпадением, но у меня такое чувство, что именно после 2 октября 2020 года власть окончательно перестала воспринимать критику, перестала считать журналистику уважаемой профессией и насущной необходимостью для любого нормального общества. Ограничение работы СМИ на акциях протеста, дополнительная маркировка журналистов, работающих на публичных акциях, «винтилово» и избиения, несмотря на соблюдение журналистами всех требований, «санитарные дела» по надуманному поводу и, наконец, вакханалия со статусом иноагента и экстремиста – вот неполный перечень изменений этого года. Уверен, что Ирина Славина в той или иной степени почувствовала бы на себе все эти удары по свободе слова.

Елена Латышева, председатель попечительского совета парка «Швейцария»:

— За этот год пропасть между потребностями общества и интересами власти стала еще больше. При полном отсутствии реального диалога чиновники научились создавать его видимость через псевдо советы, форумы, панельные дискуссии и прочие симулякры общественного вовлечения в жизнь города и региона.

За год без Славиной правды стало критически мало. Ее приходится считывать где-то между строк, угадывать по интонациям. Зато стало больше личной ответственности. Раньше о безобразиях в благоустройстве, например, парка «Швейцария» всегда одной из первых писала славинская Koza.press, не давая спуску ни одиозному подрядчику, ни покрывающим его местным чиновникам. Можно было положиться на смелость и принципиальность Ирины. Можно было хоть немного расслабиться. Сейчас нет у нас этого мощнейшего журналисткого тыла. Без него сложнее даже не вдвойне, а в сто раз. А из личного — не хватает Ирины очень. Парк помог нам встретиться и познакомиться лично, но так ненадолго.