Студенту СПбГУ запретили петь в ансамбле, потому что он гей

Магистрант СПбГУ Максим Дрожжин попытался устроиться в ансамбль русской фольклорной песни университета, однако после первого занятия руководительница, узнав, что он открытый гей, запретила ему приходить на занятия. Господин Дрожжин обратился в университетскую комиссию по этике, однако, судя по высказываниям, прозвучавшим на ее заседании, большинство членов поддержало дискриминацию. Студент уже ищет себе новые коллективы, но комиссия обещала дать ответ в течении недели.

Максим Дрожжин поступил в СПбГУ на магистратуру, для успешного обучения на которой ему необходимо сдать проект. Так как у него уже есть два высших образования в сфере народно-хорового пения, он решил сделать проект о людях, которые относятся к разным этническим группам, но увлечены русскими народными песнями. После первого занятия в ансамбле СПбГУ его руководительница Екатерина Головкина написала господину Дрожжину, что его больше не примут. «Максим, добрый день. Так вышло, что мне стало известно о вашей страничке в фейсбуке. Надеюсь, что мне больше не придется узнать о таких вещах, о которых писать и говорить для меня и ребят невозможно. Прошу вас больше к нам не приходить и с ребятами не общаться. Очень надеюсь, что Господь вас вразумит. Подумайте, как жил народ, песни которого вы учили. Мой телефон прошу удалить»,— написала она.

Максим Дрожжин на своей странице в «Фейсбуке» размещает фотографии, на которых он в женской одежде или с косметикой. После данного сообщения он обратился в комиссию СПбГУ по этике, на заседании которой он рассказал о сложившейся ситуации.

Ранее более 1400 человек из числа студентов, преподавателей и выпускников СПбГУ подписали открытое письмо, в котором возмутились поступком госпожи Головкиной. «Мы считаем необходимым сделать это заявление, поскольку не приемлем никакую из форм дискриминации в стенах нашего университета»,— говорится в письме.

Госпожа Головкина на заседании университетской комиссии по этике в пятницу, 8 октября, заявила, что после публикаций ей стали звонить журналисты, а также в ее адрес стали приходить «грязные комментарии», из-за чего ей стало неприятно. Большинство членов комиссии встали на ее сторону.

«Скажите конкретно, почему мне нельзя заниматься в вашем коллективе? Почему всем можно, а мне — нет?» — спросил господин Дрожжин. «Вы же назвали это слово (гей.— “Ъ”). Такого слова в моем лексическом запасе нет. Я не смогу с вами заниматься и дать вам полноту, которую я даю остальным. Это одна сторона, сторона физическая и биофизическая, а есть еще духовная. Духовная сторона пения между нами близкой быть не может»,— сказала она.

«У нас материал идет в традиционной русской культуре, а то, что у Максима на страничке, этой культуре чуждо»,— сказала госпожа Головкина. Господин Дрожжин уверен, что он прошел бы прослушивание, но руководитель коллектива сказала, что все ясно и без прослушивания. «Я сделала правильный выбор»,— сказала она, подкрепив это аргументом, что публикация ее отказа в соцсетях говорит о ненадежности студента.

Председатель комиссии Геннадий Богомазов великодушно заявил, что гомосексуализм — это все же не болезнь, а врожденное состояние человека. «Однако быть в коллективе, который его не приемлет, ему будет некомфортно. Я думаю, что ему нужно мудро, спокойно оценить обстановку и отказаться от участия в коллективе»,— заявил он, добавив, что господину Дрожжину не будет там места.

Его прервала почетный профессор СПбГУ Лариса Головей. «Коллеги, мы живем в XXI веке, как это так? Я сначала не могла понять, в чем разногласие, но когда руководитель это озвучила, мне кажется, что говорим о дискриминации. Разве мы можем поддерживать такое в университете? Это же не монастырский хор»,— подчеркнула она.

Далее вновь вступила Екатерина Головкина, заявив, что она поступила правильно, а вот Максим Дрожжин, рассказав об ущемлении своих прав в соцсетях,— нет.

«Со стороны Екатерины Владимировны была проявлена деликатность и адекватность, а реакция была неадекватной»,— уцепилась за довод госпожи Головкиной одна из членов комиссии. Она отметила, что продолжение развития темы дискриминации со стороны Максима Дрожжина — вопрос патриотизма и долга по отношению к институту.

Господин Богомазов порекомендовал магистранту не пытаться дальше присоединиться к коллективу, так как «его все равно не будут воспринимать полностью».

Господин Дрожжин отметил в разговоре с “Ъ”, что его проект после отказа не пострадает: он уже нашел несколько коллективов, с которыми можно работать. Гомофобию в институте он связывает с образованием преподавателей. «Советская наука говорила, что гомосексуализм — это болезнь. Они по этим книгам учились»,— подчеркивает он. Сам господин Дрожжин уже не впервые сталкивается с отказами в работе из-за своей сексуальной ориентации: его не берут в дома культуры или вокальные секции. Он говорит, что вынужден работать кассиром из-за предубеждений российского общества.

Олег Дилимбетов