Сенатор от Удмуртии Юрий Федоров рассказал о перспективах перехода на «зеленую» энергетику и возможностях для развития регионов

Тема объединения регионов, активно обсуждавшаяся после высказываний российского вице-премьера Марата Хуснуллина, не приведет к каким-то конкретным решениям, считает первый заместитель председателя комитета Совета федерации по экономической политике, сенатор от Удмуртии Юрий Федоров. Эту тему, по словам сенатора, в кулуарах СФ называют опасной и уже неактуальной. В то же время регионы могут заниматься экономической интеграцией, перенимая опыт друг у друга. Член Совета федерации считает, что у регионов много разных возможностей для развития экономики, в том числе в направлении производства перспективного водородного топлива. Господин Федоров также рассказал о возможностях развития «зеленой» энергетики и декарбонизации.

— Муссировавшаяся этим летом тема объединения регионов как-то обсуждается в действительности на федеральном уровне?

— Нет, не обсуждается. Эта тема вызывает, учитывая, что Совет федерации это палата регионов, больше негатива. По крайней мере, у большинства, с кем я разговаривал кулуарно. Официально это не обсуждается вообще, потому что это опасно. У нас федеративное государство, регионы, которые можно было объединить, уже объединили. Это время, наверное, все-таки прошло.

— А если говорить об экономических макрорегионах, которые вроде как хотят создать, чтобы укрепить связи субъектов РФ, сходных по структуре экономики?

Что мешает создавать эти макрорегионы на уровне договоренности между двумя регионами? Есть достаточно возможностей для интеграции, к примеру Удмуртии с Татарстаном на уровне экономических связей. Речь тут не идет об объединении. Можно обмениваться опытом, начиная с уровня муниципалитетов выезжать и смотреть, как там все устроено.

В России есть три-четыре региона, из которых можно делать пример, как правильно развивать экономику региона. Это в частности, Татарстан, Калужская, Белгородская области. На федеральном уровне сейчас существуют проекты по развитию регионов Дальнего Востока и Севера. Они работают фактически в едином экономическом пространстве, и законопроекты принимаются конкретно под Дальний Восток и Арктику. Считается, что Центр, Урал, Приволжье и сами нормально развиваются без какой-то интеграции.

Сейчас планируется к 10 регионам, входящим в группу с низким уровнем социально-экономического развития, добавить еще два. За каждым из них закреплено федеральное министерство, разработаны программы развития, ежегодно в течение пяти лет они получают по 1 млрд руб. Программа действует до 2025 года, но скорее всего будет продлена до 2030 года.

Я побывал в шести регионах из этого списка и видел, что на самом деле программы эти работают, есть конкретные результаты. К примеру, в Калмыкии были высокие тарифы на электроэнергию для малого и среднего бизнеса, это вело к тому, что предприниматели уезжали в соседнюю Астраханскую область, где они ниже. Путем точечной работы Совета федерации, нашего комитета сейчас тарифы в Калмыкии пониже.

Мне само понятие это не нравится — «регионы с низким социально-экономическим развитием». Бывшего губернатора Алтайского края Александра Карлина, он сейчас сенатор, это обижало. Алтайский край — это житница, пашни там больше, чем в Краснодарском крае. Мы обратились к правительству РФ, считаем, что не совсем правилен одинаковый подход к регионам. Для Алтайского края с населением 2,4 млн человек и бюджетом 148 млрд руб. этот 1 млрд не ощущается. В соседней Республике Алтай с населением 240 тыс. и бюджетом 8-9 млрд руб. это хорошее подспорье.

Эти деньги не просто поддержка, на них там создаются точки роста, территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), индустриальные и технопарки.

— Удмуртии интересно было бы попасть в эту программу?

— Да, Удмуртии было бы выгодно, и глава республики Александр Бречалов об этом заявлял в прошлом году. 1 млрд руб. нам точно бы не помешал. Но пока по формальным параметрам мы в эту категорию не попадаем.

— У республики есть все-таки шансы получить инфраструктурные кредиты? Ранее говорили, что регионы с большим госдолгом не смогут особо рассчитывать на этот механизм поддержки.

— Заявки на инфраструктурные кредиты подали. Посмотри, что получится. На самом деле инструментов много. У всех федеральных органов исполнительной власти есть свои инструменты поддержки для субъектов РФ. Многие наши вице-премьеры в хорошем смысле слова не вылезают из Москвы, потому что активно работают с министерствами, чтобы регион получил поддержку по разным программам. И это дает результаты. Сколько в Удмуртии за последние годы построено новых объектов! Сколько отремонтировано, раньше ведь в этом совсем не вкладывались. А сейчас и детсады, и школы, и поликлиники. Единственное, по ФАПам отстаем, но там другие причины.

Есть негласный мораторий на открытие новых особых экономических зон (ОЭЗ), хотя это классный инструмент. я имею в виду в том числе и ТОСЭР. Нам нужно этот мораторий пробивать, чтобы больше их делать.

— В России прошла энергетическая неделя, на которой обсуждалась «зеленая» энергетика, декарбонизация и т.д.. Какие выводы, выступления вам кажутся наиболее важными?

— Я курирую эту тему в комитете, недавно проводил круглый стол по водороду. Однозначно заниматься вопросами развития «зеленой» энергетики, сокращения углеродного следа нужно — достичь углеродной нейтральности к 2060 году. Президент об этом сказал, что делать это нужно постепенно и правильно, исходя из текущей экономической ситуации.

На днях Еврокомиссия собиралась, и весь энергетический мир ждал от них покаяния, что они признают свою ошибку, попросив всех перейти с долгосрочных на краткосрочные контракты. Нет, они говорят, что все нормально, и дальше будут больше строить ветряных и солнечных электростанций. Назад не сдают, мол они правы и никаких не может быть остановок на пути.

Не было никакого заявления по поводу опубликованного в газете письма от имени министров энергетики 10 стран, включая Францию, Словению, Чехию, Болгарию, о том, что надо признавать атомную энергию зеленой. По словам авторов, в этом случае они спасут Европу от зимы без ветра и солнца. Пока это просто письмо, но хотя бы пошла дискуссия, что атомная энергия это зеленая и углеродный след здесь гораздо меньше, чем у солнечной и ветряной энергетики. Ведь никто не знает, куда девать эти 40-метровые лопасти ветряков из неперерабатываемого углепластика. В США их просто закапывают. Что делать с отработавшими солнечными панелями. Вся эта зеленая тема хорошо. Можно вспомнить бывшего вице-президента США Альберта Гора, который говорил про озоновую дыру. Кто-то помнит об этом? Спроси более молодого, но он ничего не знает про озоновые дыры, о них все забыли. Возможно, сейчас вся эта история с зеленой энергетикой тоже забудется и решат вернуться к газу, углю, атому.

Хорошо, что в Европе еще не закрыли все АЭС, в частности, в Германии до сих пор они дают 11% всей генерации. В отличие от угольных электростанций, АЭС так легко и быстро не закроешь, атомный реактор одним поворотом ключа не выключишь.

Европейцы решили пойти по этому пути перехода на зеленую энергетику. К чему это привело, вы видите: кошмар на газовых спотовых рынках и никакой хорошей перспективы по этой зиме я у них не вижу. Вот насколько было дальновидно построить Газпрому несколько газопроводов в Европу, они как раз не дадут замерзнуть европейцам. Американцы требовали прекратить строительство Северного потока, обещая европейцам СПГ, но сейчас его толкают на азиатские рынки, у которых значительно выросли потребности, потому что им это выгодно.

— Как оцениваете темпы подготовки к реализации этой стратегии по «зеленой» энергетике?

— Мы находимся в самом начале пути. Есть стратегия — это уже очень важно. Мы долго запрягаем, но если запрягли, то поедем очень быстро.

По зеленой энергетике строятся ветряки, геотермальные электростанции на Камчатке запустили, развивается малая атомная энергетика — вырабатывает плавучая атомная теплоэлектростанция «Академик Ломоносов», сейчас строятся еще две плавучие станции.

Если атомную энергетику признают зеленой, тогда к требуемому уровню углеродного следа подходим спокойно. В России на сегодня 26% генерации идет от АЭС, еще 20% — гидроэлектростанции. Возобновляемые источники энергии — ветер, солнце — 0,6%, по стратегии к 2035 году эта доля должна достичь 6%.

— Какие перспективы вы видите в развитии использования водородного топлива?

— У водорода перспектива хорошая, но пока сфера его использования очень узкая, в основном это нефтехимия. Что касается водорода как источника энергии, то пока нет оптимальных систем его хранения и транспортировки, так как он очень летучий. «Зеленый» водород очень дорогой — порядка 50 тыс. руб. за кг. При цене газа в $1,5 тыс. он никому не нужен.

В стратегии правительства указано, что при цене газа $300 за 1 тыс. кубометров стоимость «зеленого» водорода в России будет стоит $6-8, а «голубого» — $3-4. Это сопоставимая конкурентная цена. Это абсолютно безуглеродная чистая энергия, но она дороговата.

Согласно стратегии к 2035 году в России будут производить 30 млн тонн водорода в год при емкости рынка 167 млн, т.е. пятая часть рынка будет российской. Сейчас мы делаем 200 тыс. тонн, которые уходят на собственные нужды в основном нефтехимической промышленности.

— Как вы считаете, Удмуртия может участвовать в развитии производства водородного топлива?

— Я думаю, что это возможно. Мы видим, как ежегодно снижается гособоронзаказ, поэтому наши предприятия ОПК могли бы перейти на производство водорода.

— Какими вопросами еще в последнее время занимался ваш комитет?

— Мы проводили круглый стол по региональной авиации. Вы знаете, что из-за начавшего действовать постановления правительства РФ для аэропортов вне зависимости от их размера и пассажиропоток появились единый требования по безопасности. Аэропорты теперь должны были обеспечить круглосуточной охраной, видеонаблюдением, ограждением по периметру. Это привело к тому, что малым региональным авиакомпаниям было невыгодно содержать аэропорты с небольшим пассажиропотоком. Представьте аэропорт в небольшом поселке в Сибири, куда бывает пару рейсов в неделю, и его теперь нужно было круглые сутки охранять, тратиться на видеонаблюдение. Просто перестали бы летать в такие населенные пункты. На нашем круглом столе представители минтранса РФ сообщили, что действие того постановления перенесли на год, и касаться оно теперь будет только тех аэропортов, где проходимость пассажиров составляет 100 человек в час и больше.

Вообще надо сказать, что до недавнего времени в стране не было своей авиации, но потихоньку начинаем строить. «Сухой Суперджет» многие критикуют, но сами машины классные. Да, есть конкуренты, тот же Embraer. МС-21 должен стать конкурентом Боингу и Эйрбас. Это сложнейшая отрасль с мощной локализацией. Запустили Ил-114, аналог Ан-2. Перспективы здесь серьезные.

В целом если смотреть на развитие страны, мы на хорошем подъеме, и введенные против нас санкции здесь только помогают.

Михаил Красильников