Названы претенденты на главную национальную театральную премию

Национальная театральная премия «Золотая маска» объявила номинантов сезона-2020/21, которые будут участвовать в конкурсе 2022 года. Обширный список комментируют Анна Родимцева, Татьяна Кузнецова и Сергей Ходнев.

Драматический театр

В раздел «Большая форма» драматического театра попали спектакли, которые фактически были «номинированы» уже давно, без всякого участия экспертного совета — театральным сообществом, критиками, вниманием и даже любовью зрителей. Каким бы ни был текущий состав коллегии отборщиков, в номинации наверняка присутствовали бы «Братья Карамазовы» Льва Додина в его петербургском МДТ, «Горбачев» Алвиса Херманиса в Театре наций, «Моцарт. "Дон Жуан". Генеральная репетиция» Дмитрия Крымова в «Мастерской Фоменко», «Сын» Юрия Бутусова в РАМТе и «Три толстяка. Эпизод 7. Учитель» Андрея Могучего в БДТ.

В обеих столицах эти спектакли во всех рейтингах шли со значительным отрывом от следующей группы претендентов.

Из их массива эксперты решили выбрать «Утиную охоту» Театра имени Ленсовета и «Школу жен» московского Театра имени Маяковского. Трудно представить себе, что в состязания столичных тяжеловесов смогут всерьез вмешаться театры других городов, хотя бывает всякое — по крайней мере два спектакля новосибирского «Красного факела» («Дело» в постановке Дмитрия Егорова и «Тайм-аут» Петра Шерешевского), «Иваново детство» Казанского ТЮЗа и «Циолковский» Бориса Павловича из Ярославского Театра имени Волкова попали в хорошую компанию.

Среди спектаклей «Малой формы» бесспорных фаворитов общественность не выделила, так что экспертам пришлось немало потрудиться. В результате номинация оказалась не просто перенаселенной (целых 14 спектаклей), не только географически щедрой (от Красноярска до Нижнекамска, от Архангельска до Воронежа), но и институционально и эстетически всеядной — многие выдвиженцы еще несколько лет назад не могли и помыслить о чем-то большем, чем резервация в номинации «Эксперимент», а солидные театры-законодатели вроде Александринского («Нана» Андрея Жолдака и «Товарищ Кисляков» Андрея Калинина) — о конкуренции на равных с маргиналами.

В общем, номинация «Малая форма» стала похожа на отдельный фестиваль, очень увлекательный и пестрый.

Таким же отдельным фестивалем в фестивале раньше и была номинация «Эксперимент». В нынешнем конкурсе из десяти работ, соревнующихся в этой номинации, всего одна московская. А лидер по количеству выдвинутых спектаклей — Казань, их целых три, и все — новой театральной площадки MON. Два номинанта — из Новосибирска, один — из Перми. Действительно ли ставка на эксперимент в регионах выше, чем в столице, или желаемое пока выдается за действительное, зрители скоро смогут оценить вместе с членами жюри.

Почему-то уже несколько лет на «Золотой маске» принято механически отправлять в номинацию «Работа режиссера» всех режиссеров всех выдвинутых спектаклей: в этом году их 11 в большой форме и 14 — в малой. Итого ровно 25 соискателей лучшей режиссуры. Причем Дмитрий Крымов, Борис Павлович и Петр Шерешевский будут соревноваться не только с другими, но и с самими собой.

Дальше — больше: в номинации «Мужская роль» представлено 17 актеров, в номинации «Мужская роль второго плана» — 15. С женщинами чуть проще — десять главных и восемь второплановых. То есть в общей сложности на суд жюри будет предложено полсотни актерских работ. Конечно, у театроведов по итогам «Золотой маски» открывается простор для размышлений о том, насколько изменились представления об актерской профессии в последние годы. Но премии и фестивалю все-таки стоит подумать о количественных ограничениях номинаций.

Опера и мюзикл

Оперная афиша предстоящей «Маски» тоже чрезвычайно щедра — 11 названий: бывало и больше, но по ковидным условиям и то громадный урожай. Причем заметнее всего в этом перечне удельный вес региональной продукции. Москву представляет только Большой театр, правда, сразу с тремя спектаклями. Эксперты взяли в номинанты и роскошную «Саломею» Клауса Гута, и перенесенного в столицу стародавнего «Ариоданта» Дэвида Олдена, и постановку Камерной сцены — «Искателей жемчуга» в версии Владиславса Насташевса.

Петербурга на карте теперешнего конкурса нет вовсе, да и остальная география часто непривычна.

Выдвинуты работы оперных театров Нижнего Новгорода («Свадьба Фигаро» в постановке Дмитрия Белянушкина), Воронежа (тоже «Свадьба Фигаро», но теперь уже в постановке Михаила Бычкова), Красноярска (изрядно адаптированная версия фарса Бородина «Богатыри», поставленная Сергеем Бобровым) — редких гостей «Маски».

Уфимский Башкирский театр оперы и балета, «масочная» карьера которого более внушительна, и на сей раз оказался в номинантах со своей постановкой оперы Владимира Мартынова «Vita nuova» — спектакль Елизаветы Корнеевой пришелся в самый раз в год юбилея Данте (а Мартынов в результате попал очевидным фаворитом в номинацию «Лучшая работа композитора в музыкальном театре»). Традиционный участник едва ли не каждого фестиваля Екатеринбургский театр оперы и балета снова все правильно рассчитал: первую российскую постановку оперы Кайи Саариахо «Любовь издалека» эксперты не смогли обойти вниманием, даром что она затевалась как скромный semi-stage. Ну и Пермь — куда же без Перми? В этом месте остается только развести руками: Пермская опера в списке претендентов на «Маску» впервые представлена аж тремя спектаклями. И «Любовь к трем апельсинам» Филиппа Григорьяна, и «Дон Жуан» Марата Гацалова, и «Кармен» Константина Богомолова. Таким образом, у театра (если иметь в виду и балетный раздел) внезапно образовался целый фестиваль внутри фестиваля — вырисовывается перспектива больших московских гастролей, аншлагов и, уж конечно, очередных великих бурь в соцсетях. Если только «тоннаж» пермских спектаклей окажется посильным для выезда — и если в судьбу «Маски-2022» опять не вмешается санитарно-эпидемический форс-мажор.

Другие интригующие черты нынешней оперной «Маски» — сильный дирижерский конкурс и пестрая панорама режиссерской номинации, где уверенно преобладают постановщики драматического профиля.

Случалось, что в последние годы в частных номинациях эксперты позволяли себе откровенный троллинг, но сейчас без этого обошлось (все сильные жесты были сделаны уже на уровне отбора спектаклей), и легкой странностью отдает разве что выдвижение Екатерины Воронцовой за мужскую роль Ариоданта в номинации «Лучшая женская роль» — впрочем, что было делать: оперной реальности в очередной раз оказалось сложно вписаться в устоявшуюся номенклатуру «Маски».

Если оперное разнотравье конкурса так или иначе вещь привычная, то раздел «Оперетта / мюзикл» преподнес сюрприз. Не раз и не два бывало, что эксперты с трудом находили для этого раздела хотя бы три кондиционных спектакля. В этом же году глаза разбегаются: выдвинуто аж восемь работ (все — мюзиклы). В их число попали и лицензионные «Шахматы» московского МДМ, и детское «Путешествие муравьишки» питерского театра «Зазеркалье», и историко-публицистические «Декабристы» Иркутского музыкального театра.

Балет и современный танец

Ковидный сезон оказался необычайно активным. Под стать ему и список номинантов: девять балетов (с учетом всех одноактных — 16), десять современных спектаклей и 14 хореографов (если считать хореографов-соавторов, то 19). Сезон удивил не только изобилием, но и качеством спектаклей. Однако как раз качества зрители грядущей «Маски» могут не заметить — выбор экспертов кажется не вполне адекватным.

В списке не значится «Kash» — первый полнометражный спектакль Акрама Хана, который Музтеатр Станиславского представил в одной программе с «Autodance» Шарон Эяль, в номинанты попавшем. Однако радикальную хореографию Эяль выдвинули по разделу «Балет» — и эта нелепость грозит оставить без «Маски» главное авангардное достижение сезона.

В «Балете» решения экспертов можно объяснить разве что традиционным противопоставлением Москвы и Петербурга, причем отборщики играли на стороне Северной столицы. Так, в список номинантов не попали две отличные новинки Большого — эксклюзивные «Just» Симоне Валастро и «Угасание» Димо Милева из программы «Четыре персонажа в поисках сюжета». Зато полностью вошел вечер Стравинского Мариинского театра, несмотря на ничтожность приплясок балета «Байка» и оперы «Мавра», поставленных Максимом Петровым (третий балет этой программы — претенциозный «Поцелуй феи» — хореографически более состоятелен). Всеми тремя частями будет сражаться за «Маску» и другая «тройчатка» хореографа Петрова, поставленная им в Самаре.

Петербургские авторы, окультуривающие российские провинции (все конкурсные балеты из Перми, Екатеринбурга, Самары поставлены выходцами из Мариинского театра), явно милы сердцам экспертов. Равно милы петербургские и провинциальные артисты, заполонившие частную номинацию «Лучшая роль». Зато отборщики «не заметили» артистов Большого: ни Вячеслава Лопатина с его феноменальным Фавном, ни четверку ведущих солистов (Екатерину Крысанову и Дениса Савина, Ольгу Смирнову и Артемия Белякова), поразительно тонко станцевавших любовников в балете Пола Лайтфута и Соль Леон «Postscript». Хорошо хоть номинировали саму одноименную программу продюсеров MuzArts, несмотря на участие в ней московских артистов.

Выдвинута и главная гордость Большого: «Чайка», поставленная хореографом Посоховым вместе с режиссером Молочниковым. Впрочем, отборщики отсекли от номинаций композитора, художников и многих артистов, хотя в этом спектакле целый букет актерских шедевров. Номинированы же всего трое: Светлана Захарова (Аркадина), Артем Овчаренко (Треплев) и Владислав Лантратов (Тригорин). И это при том, что в списке «лучших ролей» фигурируют все шесть участников милого просветительского перформанса «Сеанс одновременной игры», в задачу которых входило всего лишь обжить музейное пространство и вовлечь посетителей в интерактивную игру. Возможно, этот казус случился из-за некомпетентности отборщиков. Но, вероятнее, дело в другом: который раз эксперты подменяют собой жюри, не допуская в конкурс «Маски» яркие и важные спектакли. Однако столь безапелляционной зачистки потенциальных фаворитов, пожалуй, еще не случалось.