Каких именно оно в очередной раз потребовало от Владимира Путина и Александра Лукашенко

4 ноября президент России Владимир Путин прилетел в Севастополь и оттуда поздравил россиян с праздником народного единства. Кроме того, он поучаствовал в заседании Высшего госсовета Союзного государства Белоруссии и России и в подписании итогового документа, который специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников считает тем менее более чем промежуточным.

Чтобы поздравить россиян, президент России приехал в Севастополь. Это было логично: в Москве памятник Минину и Пожарскому на реконструкции, и выступление на его фоне или возложение цветов к ногам ремонтируемых граждан выглядело бы не так убедительно, как даже им, наверное, хотелось бы.

С Севастополем к тому же была связана еще одна особенность этого дня. Отсюда Владимир Путин должен был выйти на связь для участия в заседании Высшего госсовета Белоруссии и России, от которого ждали подписания промежуточно-итогового интеграционного документа. Ну как ждали — те, кто в курсе был, те и ждали. А вообще-то жителей обеих стран вряд ли можно заинтересовать подобным документом. Им так часто уже всех пугали и потом опять ничего не подписывали, что никто его уже давно не боится (а может, и зря).

Так вот, Александр Лукашенко, как известно, до сих пор не спешит признавать Крым, и с воспитательной точки зрения было бы правильно поучаствовать в заседании Госсовета именно тут.

Впрочем, и с Украиной он некоторое время тому назад рассорился вдруг окончательно, так что, может, уже пора ему было и полюбить Крым как раньше, как когда-то.

Владимир Путин прилетел в Севастополь глубоко во второй половине дня и цветы в честь Дня народного единства возложил к подножию нового памятника. Скульптор Андрей Ковальчук создал свою композицию, взяв за основу историю братьев-близнецов, флотоводцев, которые в Гражданскую войну оказались по разные стороны баррикад (поскольку речь шла о близнецах, они, надо полагать, облегчали работу скульптору: мужчины ведь были на одно лицо).

Владимир Путин выступал на фоне надписи, высеченной в граните: «Мы единый народ, и Россия у нас одна».

То есть памятник был создан словно специально ко Дню народного единства (впрочем, открыт был еще в мае этого года). К тому же в Крыму это звучало еще и публицистично.

Про отъезжавших тогда за границу Владимир Путин высказался крайне душевно. У него и в помине не было желания сбросить их с парохода и нынешней современности тоже (нет, не иноагенты, хотя казалось бы…):

— В 1920 году совсем недалеко отсюда отправлялись пароходы, увозившие тех, кто покидал Родину, уходил в эмиграцию. Безусловно, большинство из них были патриотами России и искренне любили ее — так же, как и те, кто оставался, чтобы строить новую страну и, как они думали, лучшую жизнь.

Оговорка «как они думали» тоже в целом была хороша.

— Крымская земля, политая кровью русских солдат, хранит память и боль тех событий и будет вечным символом не только трагедии братоубийственного конфликта, но и, что особенно важно, последующего примирения, торжества исторической правды и справедливости,— говорил он, объясняя смысл памятника не хуже, чем это сделал бы скульптор.

Заседание высшего Госсовета вел по видеосвязи президент Белоруссии.

— Хотел бы попросить моего друга и коллега…— предупредил Александр Лукашенко, начиная встречу, и решил поправиться: — Моего друга и коллега, то есть Владимир Владимирович, вас (не вышло, ну да ладно, в следующий раз, коллег не обиделся.— А. К.), передать самые теплые поздравления от белорусов крымчанам (как будто это два таких отдельных народа, белорусы и крымчане.— А. К.)… Они должны понимать, что они не одни, все мы рядом (Россия и Белоруссия.— А. К.), все мы будем держаться друг за друга и помогать в эти непростые времена!

Складывалось впечатление, что Александр Лукашенко так и не намерен считать Крым частью России. Как и Белоруссию.

Он назвал Союзное государство «приоритетом из приоритетов (и так вот уже 23 года.— А. К.)».

— Мы с президентом России и не скрываем намерений усилить эту группировку (военную.— А. К.) в будущем,— заявил Александр Лукашенко.

И вот для такого заявления мимоходом ему разве не пригодится еще много раз Союзное государство?

Российский президент, выступая, пообещал в качестве жеста доброй воли отправить на орбиту белорусского космонавта (впрочем, с тех пор как выяснилось, что небо стало ближе и что космонавтом может стать каждый, да еще и в рекордно короткие сроки, а вернувшись, через две недели космонавт может уже прийти в гости к Ивану Урганту, а через три — улететь на Мальдивы, такое предложение не выглядит многозначительно эксклюзивным).

Владимир Путин вкратце рассказал об интеграционном документе. Он называется «Об основных направлениях реализации положений договора о создании Союзного государства на 2021–2023 годы». Это тот самый документ, в котором изложены 28 программ, сотканных в многолетних переговорах разнообразных ведомств двух стран. Об этом два президента рассказывали перед парламентскими выборами после переговоров в Москве.

Говоря про организацию общих рынков нефти и газа, российский президент вдруг оживился (да, до этого происходящее, казалось, не впечатляло его):

— Кстати говоря, я сейчас сказал про рынки нефти, газа!.. Вы сами знаете, что сейчас происходит на мировых рынках нефти и газа, и Республика Беларусь сегодня получает газ от России в семь, восемь, а то и в отдельные моменты в девять-десять раз дешевле, чем на европейских спотовых рынках! И даже если говорить и сравнивать с поставками нашим потребителям по долгосрочным контрактам «Газпрома» — и то в три-четыре раза дешевле! Это касается граждан Белоруссии, это касается домохозяйств, которые приобретают энергию по таким минимальным ценам, это касается всей экономики Белоруссии, всей промышленности, создает конкурентные условия для функционирования и для движения дальше!

За одно это («Да вы хоть понимаете, на что мы ради вас идем!» — хотел Владимир Путин, видимо, лишний раз дать понять) вы должны нам… Да все! И все равно это будет неравноценно.

Миграционное соглашение, военное… Общая граница в такой ситуации уже неизбежна. И это еще, конечно, не единая валюта, но останется, пожалуй, только она. Ну и единый глава этого государства. Впрочем, это не прямо сейчас.

Премьер-министры России и Белоруссии подтвердили все.

— Нас тут все критиковали, ожидали,— с внезапным торжеством произнес Александр Лукашенко.— Особенно там, в России, отдельные Telegram-каналы (Ого, какие слова мы знаем… Но не стоило преувеличивать. Критиковали — да. Ожидали, замирая всей душою…— нет.— А. К.)… Подпишем мы с вами или не подпишем… Так мы с вами отвечаем на вопрос на этот все Высшим госсоветом: подписываем! Я вижу, ваша подпись под декретом стоит, и всех членов Высшего госсовета (это уж, слава богу, спродюсировали еще до начала заседания.— А. К.). Если вы не против, я подпишу декрет!

То есть вся заминка, как всегда, была в нем.

Белорусский президент таким образом по-прежнему пристрастно относится к поведению СМИ (было бы странно, если бы было иначе). Позже он предложил «не размазывать» деньги, выделенные, как теперь ясно, на улучшение имиджа Союзного государства, по «существующим там газетам, журналам, Telegram-каналам и прочим ютюбам, а собрав их в кулак, эти деньги, за эти же деньги создать соответствующую группу, медиахолдинг этот, как модно сейчас говорить… А так — мы… ну просто раскладываем эти деньги по разным тарелкам, а отдачи никакой не видим!»

Простодушные признания белорусского лидера в коррумпировании СМИ могли смутить кого угодно, но только не его самого.

Тем временем Владимир Путин, пока белорусский президент готовился подписать итогово-промежуточный документ, странное дело, не отвечал ему ничего и вообще внешне никак не реагировал. А на самом деле был очень напряжен. Такое впечатление, что он до последнего ждал чего-то от господина Лукашенко. Тот мог ведь что-то вытворить. Нет, не был уверен в коллеге Владимир Путин.

А тот тянул свою мелодраматичную театральную паузу (так скверно не играют даже в шкловском театре графа Зорича):

— Но отвечать будем все, не только я!..

Он наконец подписал.

— Трехлетняя наша работа сложилась,— вздохнул он с облегчением.— Мы ее реализовали.

То есть он, уверен, теперь считает, что отработал все свои обязательства по всем этим беспрецедентным льготам на поставку нефти и газа.

И можно начинать сначала.

— Я просто хочу в заключение членам Высшего совета пожаловаться! — вдруг воскликнул господин Лукашенко, когда все думали, что он закончил это заседание.— Украина закрыла для Белоруссии, вы знаете, небо, и мы никак не можем попасть через Украину в Крым, а там у нас и собственность, и другие есть проблемы… И вот Владимир Владимирович все мне обещал-обещал, что с собой меня возьмет (в нем с новой силой проснулся актер шкловского театра, и голос его обиженно дрогнул.— А. К.), покажет, что там, какие новинки… По дороге провезет в Крым… Но вот сегодня один уехал и меня с собой не пригласил… (Александр Лукашенко нахмурил брови.— А. К.). Поэтому я с такой жалобой перед членами Высшего совета выступаю…

Наказал все же Александр Лукашенко Украину своей жалобой президенту России.

Крым, правда, пока тем не менее не признает. И виновный в этом есть: Владимир Путин его же с собой не взял.

Так что с него самого какой спрос?

— Ну если уже не в Крыму,— закончил наконец Александр Лукашенко,— то, может, в Питер съездим, на родину посмотрим, что там делается… А, в свою очередь, я вас и к себе приглашаю на родину, это 20 минут от Москвы…

А это же как раз Шклов! И прямо в театр, на премьеру нового представления.

Чтобы как в омут с головой уйти в эту свою заглавную, такую характерную роль.