«Точка кипения»: Стивен Грэм горит на кухне

Одним из последних показов фестиваля «Новое британское кино» в Москве станет «Точка кипения» Филипа Барантини — снятый одним кадром кулинарный триллер о шеф-поваре на грани нервного срыва.

Текст: Ксения Рождественская

Вечер пятницы накануне Рождества, шеф-повар хорошего, хоть и не самого модного лондонского ресторана Энди Джонс идет на работу. Он уже нетрезв, уже опаздывает, уже забыл заказать продукты для ресторана, уже расстроил своего маленького сына. В ресторане его ждет санинспектор, который с неподражаемой вежливостью снижает заведению оценку с пяти до трех, потому что документы не в порядке, а на кухне хаос. Кто-то работает без перчаток, кто-то моет руки не там, где положено, каких-то продуктов не хватает, температура в холодильнике на верхней границе нормы; кто-то опаздывает, у кого-то суицидальные наклонности, кто-то торопится на ночную работу диджеем, сушеф из последних сил пытается руководить процессом. Энди то впадает в ярость, то смотрит на свое заведение как смертельно уставший сантехник на цунами. Потом появляются посетители, и проблем становится столько, что разгрести их уже невозможно.

Всякий раз, когда фильм строится на техническом трюке, снимается «одним кадром», форма быстро начинает отвлекать от содержания. Не так важно, действительно ли камера вообще не выключается до самого конца фильма, как в «Русском ковчеге» Сокурова и «Виктории» Себастьяна Шиппера, или монтажные склейки просто закамуфлированы, как в «Бёрдмене» Иньярриту или «1917» Сэма Мендеса. «Точка кипения» — возможно, первый фильм, в котором этот технический прием не просто уместен: он растворяется в кипящем кошмаре, его почти не замечаешь, потому что от этого производственного триллера, от этой рождественской антисказки отвлечься невозможно. Склеек здесь нет, все действительно снималось одним кадром. Камера становится кем-то вроде проверяющего, еще одного персонажа, который всем мешает на этой кухне и делает существование Энди окончательно невыносимым.

«Точка кипения» — вторая полнометражная режиссерская работа актера Филипа Барантини, который всегда мечтал стать режиссером. С актером Стивеном Грэмом («Подпольная империя», «Шпион, выйди вон!», «Ирландец»), сыгравшим здесь главную роль, Барантини подружился еще во время съемок в мини-сериале «Братья по оружию» (2001). В 2019 году Грэм сыграл у Барантини в коротком метре «Точка кипения», предшественнике нынешней драмы. Тогда Барантини лишь начинал прокачивать свои режиссерские навыки, но короткий метр был устроен почти так же: один кадр, один ресторан, точный и тихий Стивен Грэм, наделивший своего героя равными дозами бессилия и упрямства. В двадцатиминутной версии камера постоянно следила лишь за шефом. В полном метре камера мечется между персонажами, фиксируя взаимную ненависть, истерики, яд и елей, профессионализм и пофигизм. Получается слегка карикатурный портрет современного Лондона, мультикультурного котла, с одинаковой вежливой ненавистью принимающего расистов и инстаграм-инфлюенсеров, туристов и дилеров.

Барантини хорошо понимает, что точно выбранный герой делает весь фильм. Его полнометражный дебют, «Злодей» (2020), тоже рассказывал о фаталисте — правда, чуть более кровожадном и уверенном в себе, чем шеф Энди. Но еще режиссер понимает, насколько важно место действия, пространство, в котором есть жизнь. «Точка кипения» снималась не в павильоне, а в интерьерах настоящего лондонского ресторана Jones & Sons, так что и кухня, и клаустрофобия, и теснота здесь — реальные. И имя героя — Энди Джонс — это имя шефа Jones & Sons, с которым Филип Барантини в свое время работал в лондонском пабе Cat & Mutton, существующем с XVIII века. Да, Барантини говорит, что 12 лет зарабатывал на жизнь, работая шефом, тогда и решил снять фильм о том, чего не видят посетители модных заведений.

Стивен Грэм, наоборот, о кулинарии почти ничего не знал, и ему пришлось учиться у настоящих шефов, чтобы выглядеть на экране убедительно. Все проколы его героя, непозволительные для шефа (облизать ложку и тут же снова сунуть ее в миску, где готовится десерт? куда смотрит санинспектор?), объяснимы с сюжетной точки зрения. Энди идет ко дну, у него уже нет сил заказывать продукты, пробовать еду чистой ложкой, разбираться с чужими аллергиями, возвращать долги.

«Точкой кипения» 20 лет называлось первое телешоу Гордона Рамзи, буйного, циничного и безжалостного молодого шефа, способного выставить из своего ресторана кого угодно: хоть официанта за то, что он пьет воду на виду у посетителей, хоть фудкритика за то, что тот плохо отозвался о Рамзи. Шеф Энди иногда дает вспомнить о Гордоне Рамзи, но вся циничная звездность, вся напускная самоуверенность Рамзи здесь отдана шефу Алистеру Скаю, бывшему другу и бывшему начальнику Энди. Джейсон Флеминг, игравший с Грэмом, в частности, в «Большом куше» Гая Ритчи, блистателен в этой роли. «Здесь всё на 98% великолепно»,— говорит Скай своей подруге, не скрывая зависти. «Чего же не хватает?» — спрашивает она. «Двух процентов»,— шипит он.

«Точке кипения» не хватает, наверное, тех же двух процентов, чтобы стать не просто бойким, безусловно захватывающим, нервным, отлично снятым фильмом, а откровением. Точнее, здесь слишком много всего: слишком много сюжетных поворотов, делающих жизнь Энди все ужаснее, слишком много драматизма, слишком много триллера. И когда появляется посетительница, у которой аллергия на орехи, зритель вообще перестает думать об Энди и тяжелой работе лондонских шефов. Попадутся ей эти орехи или нет? А сейчас? А в основном блюде? Дайте же ей, наконец, орехов, нельзя же так издеваться над посетителями.

«Каро 11 Октябрь», 21 ноября, 18.00