Лионель Фавр, Jaeger-LeCoultre

С октября до конца декабря мануфактура Jaeger-LeCoultre отмечает в Париже 90-летие своих легендарных часов Reverso. На нескольких этажах дома на Фобур-Сент-Оноре расположились посвященные истории модели выставки, ателье для обучения азам часового производства и Art Deco 1931 Cafe, которое в интерьерах парижского ар-деко угощало гостей специально созданными к празднику десертами знаменитого кондитера Нины Метайе. За тарелочкой шоколадного пирожного Silence мы поговорили о юбилее с дизайн-директором марки Лионелем Фавром.

— Какими новыми часами вы решили отметить 90-летие Reverso?

— Мы выпустили в этом году юбилейную модель Reverso Tribute Nonantieme с «прыгающим часом». В 1930-е годы это усложнение было очень модным. У новых часов два циферблата, один классический с окошком даты и фазами Луны, другой — с «прыгающим часом».

— В Reverso Tribute Nonantieme вы показываете многое из того, что умеет мануфактура и с точки зрения техники, и с точки зрения художественных ремесел.

— Мы, наверное, единственный часовой дом, который помимо прочего еще и самостоятельно работает с лаком, эмалью, у нас есть собственное художественное ателье. Идеи — это здорово, но, если у вас нет опытных мастеров, чтобы их реализовать, это заметно усложняет работу. Все вместе мы смогли создать уникальный «прыгающий час». Часы с ним отдают дань и механизмам 1930-х годов, и Reverso, и нашему художественному ателье, и нашей мануфактуре.

— Вам пришлось сделать часы, которые были бы одновременно классическими и современными.

— Для любого дизайнера работать с такой легендой — это всегда немного страшно. Reverso — это огромная ответственность. Я всегда смотрю на работу моих предшественников и сначала пытаюсь понять, почему тогда выбрали именно такой подход, именно такие пропорции, такие детали.

— Jaeger-LeCoultre ведь не единственная марка, которая производила часы по типу Reverso?

— Да, и тут нет ничего удивительного. Ведь это было изобретение инженера Рене-Альфреда Шово. И патент использовался и другими. Именно поэтому в часовых музеях вы можете увидеть модели с переворачивающимся циферблатом. Но сейчас этот прием стал собственностью Jaeger-LeCoultre — наш часовой дом поддерживал и развивал Reverso с самого начала, больше других производил такие часы и считает их вехой в развитии часового искусства.

— Ваша система поворачивающегося корпуса к тому же еще и надежнее.

— Она была пересмотрена в 1980-е годы, когда наш инженер Даниэль Вайльд, по сути, изобрел Reverso заново, сделав их куда более надежными и значительно изменив их дизайн.

— Все знают, что в 1930-е годы Reverso были очень популярны. Но об их возвращении к славе в современном мире известно не так много.

— Да, их изобретение связано с именем Сезара де Трея, который заказал часы для игры в поло. Это как раз было начало 1930-х годов. Затем Reverso стали постепенно уходить в тень, особенно с появлением кварцевых часов. Мода на механические часы-перевертыши вернулась благодаря итальянскому торговцу часами Джорджо Корво. Он поставлял Reverso в Италию прямо с мануфактуры, где оставались нераспроданные запасы. Это был невероятный успех, который не остался незамеченным. И мануфактура решила возобновить производство Reverso. Это было возрождение легенды часового искусства.

— Мы находимся в кафе Art Deco. Часы Reverso — это часы в стиле ар-деко. Что вы думаете об этом стиле? Почему он всегда в моде?

— Ар-деко во многом основан на геометрии. И часы Reverso — это в какой-то степени дань геометрии. Красота ар-деко не требует доказательств. Взгляните на наши часы, и вы сразу поймете, почему этот стиль в моде.

— В чем сложность прямоугольной формы?

— В такой корпус помещается куда более маленький механизм, чем, скажем, в овальный. В результате у нас на 30–35% меньше пространства. Так что сложность тут не только в дизайне, но и в технике.

— А ведь кажется, что Reverso — относительно простые часы.

— На самом деле они очень сложны. Круглые часы состоят из трех основных элементов: корпуса, стекла и задней крышки. Наши — из десятков деталей.

— Как Reverso встретит столетие? Оно ведь уже не за горами.

— Да. И конечно, это ответственность. У каждого десятилетия была своя культовая модель часов. Вспомните наши Reverso Quadriptyque прошлого года — с уникальным набором усложнений сразу на четырех сторонах часов.

— Неужели возможна еще большая сложность?

— Возможно все! И мы уже начали работу над юбилейной моделью. Сначала надо определиться с идеями, потом — с функциями, создание часов такого масштаба требует нескольких лет. Но я уверен, мы сможем показать нечто впечатляющее. Нам всегда это удавалось.

Беседовали Алексей Тарханов и Кирилл Сарханянц