Фильм Юхо Куосманена «Купе номер 6»

В прокат вышел фильм Юхо Куосманена «Купе номер 6», получивший Гран-при жюри Каннского фестиваля 2021 года. Юлия Шагельман считает, что финский режиссер сумел очень точно передать на экране ощущение русской железнодорожной тоски.

Фильм, который Финляндия выбрала своим кандидатом на премию «Оскар», с самой своей премьеры в Канне воспринимался первыми посмотревшими его российскими кинокритиками как безоговорочно свой, русский. Это верно и по формальным соображениям: к съемкам приложила руку продюсерская компания Сергея Сельянова СТВ, диалоги в сценарии Андриса Фельдманиса и Ливии Ульман, вольно основанном на романе Росы Ликсом, переписывала Любовь Мульменко, в картине сыграли российские актеры, в том числе самый сейчас востребованный из них — Юра Борисов. И по соображениям экзистенциальным: место действия по-северному меланхоличного роуд-муви — поезд дальнего следования Москва—Мурманск, время действия — пресловутые девяностые, к которым то и дело возвращаются наши кинематографисты, возможно, потому, что это первый и последний период в истории русского кино, когда оно было по-настоящему свободным.

Куосманен смотрит на девяностые со стороны, взглядом, в котором смешиваются искренний интерес, удивление, нежность и, что уж там, приличный процент страха. Это взгляд не только режиссера, но и главной героини — финской студентки Лоры (Сейди Хаарла). Она приехала в Россию изучать не очень понятно что — кажется, историю или археологию, а может, литературу — и немедленно влюбилась в московскую красавицу Ирину (Динара Друкарова), хозяйку красивой квартиры с высокими потолками. Гости-интеллектуалы (среди них, например, режиссеры Константин Мурзенко и Михаил Брашинский, играющие более или менее самих себя) у Ирины пьют, поют и обсуждают свежего Пелевина, не слишком обращая внимание на тихую иностранку, не очень хорошо говорящую по-русски. Лора мечтает увидеть мурманские петроглифы и собирается поехать к ним на поезде вместе с Ириной (конечно, только наивному чужеземцу такое путешествие может представляться романтическим), но та в последний момент придумывает какой-то предлог, чтобы остаться дома. Так Лора оказывается в купе номер 6 — в компании сменяющихся попутчиков и Лехи (Борисов), который тоже едет до конечной. Проводница (Юлия Ауг) покрикивает на пассажиров специальным голосом советской вахтерши, в туалете воды нет и не предвидится, и предстоящий путь внезапно кажется Лоре очень длинным.

В «Купе номер 6» Борисов, уже неоднократно доказывавший, что может быть совершенно разным, предстает во вроде бы знакомом амплуа нежного гопника. Хотя поначалу никакой нежности в его Лехе незаметно. Это типичный герой девяностых, стереотипный «страшный русский»: бритая голова, борсетка, мат через слово. Он, разумеется, сразу выпивает бутылку спирта «Рояль», закусывая краковской колбасой и солеными огурцами, и пытается завести с Лорой светскую беседу, начав с галантного вопроса, зачем она едет в Мурманск — не секс-работой ли заниматься (формулируя, конечно, несколько иначе). Сам он туда направляется работать на горно-обогатительном комбинате, чтобы — естественно — накопить денег и потом открыть собственный бизнес. Не удивительно, что первая реакция Лоры на него — бежать: в другое купе, вагон, пусть даже плацкартный. Но мест нет, возвращаться в Москву поздно и не к кому (когда Лора пытается сойти с поезда в Питере, Ирина отвечает на ее звонок рассеянно-равнодушно). Так что двое пассажиров оказываются привязаны друг к другу, как на «Титанике»,— не зря же Леха потом вспомнит про главную экранную историю любви девяностых, пускай даже это прозвучит анахронизмом: в 1998 году, когда фильм Джеймса Кэмерона вышел в российский прокат, спирт «Рояль» уже не пили, хотя воды в поездных туалетах все еще могло не оказаться.

Конечно, фильм Куосманена тоже история любви, но не такой, как в «Титанике» или в еще одной знаковой ленте той эпохи — «Перед рассветом» Ричарда Линклейтера (1995), где двое незнакомцев, говорящих на разных языках, тоже встречали друг друга в поезде и уже не могли расстаться. В любви в «Купе номер 6» нет сексуального притяжения — единственный раз, когда Лора попытается Леху поцеловать, вызовет у него почти паническую реакцию, и окажется, что под пацанской кожанкой скрывается растерянный мальчишка. Эта любовь с трудом умеет себя выразить — Лоре мешает языковой барьер, а в Лехином лексиконе отродясь не было слов, пригодных для передачи эмоций, которые он испытывает, возможно, впервые в жизни. Это любовь не мужчины и женщины, а просто двух очень одиноких людей, случайно встретившихся в обстоятельствах, далеких от всякой романтики, но ставших друг другу ближе, чем кто-либо. Она смешная и хрупкая, несуразная и неуклюжая, как сами герои, и может вызвать недоумение или — если вам когда-нибудь доводилось встретить правильного попутчика — чувство немедленного узнавания и понимания, которое случается только в дороге.