Ополченец Иван Татауров рассказывает в письмах жене о своем обмундировании, хлопотах по квартире и зарплате

Иван Дмитриевич Татауров (25.10.1899 — ?) родился в семье железнодорожника — рабочего службы пути на станции Няндома Архангельской линии Северной железной дороги. Окончил в 1914 году Вологодское железнодорожное училище. В 1916 году поступил телеграфистом на станцию Туапсе, занимал разные должности: от телеграфиста до инженера-плановика. В общей сложности на Северо-Кавказской железной дороге Иван Татауров проработал 18 лет. Ходатайствовал о переезде с юга в более умеренный климат, так как семья страдала острой формой малярии. В 1934 году его вызвали в Москву и приняли на работу в метрополитен на должность экономиста-плановика. В 1937 году он — замначальника планово-финансового отделения Управления метрополитена, с конца 1938 года — начальник плановой группы электродепо «Сокол».

Уже на второй день войны подал заявление о направлении добровольцем на фронт, но был оставлен в Москве как ценный сотрудник. С июля каждую ночь дежурил в отряде местной противовоздушной обороны у здания Управления метрополитена как начальник звена противопожарной охраны. 15 октября 1941 года зачислен в дивизию народного ополчения — 3-ю Московскую Коммунистическую стрелковую дивизию (19 января 1942 года переформирована в 130-ю стрелковую дивизию) стрелком 2-го стрелкового полка 2-го батальона 4-й роты. Писал письма с фронта жене Вере и сыну Вите.

Со второй половины ноября дивизия закрывала подступы к Москве со стороны Ленинградского и Волоколамского шоссе на уровне Речного вокзала в Химках. В конце ноября — начале декабря 1941 года дивизия вела разведку в районе Солнечногорска. В феврале 1942 года ополченцы (уже как 130-я стрелковая дивизия) бились с немцами между озерами Ильмень и Селигер. 28 февраля Иван Татауров был ранен, лечился в госпитале. 5 мая 1942 года направлен в 7-ю Гвардейскую стрелковую дивизию по своей специальности «телеграфист-морзист», где и прослужил до конца войны. Был ранен второй раз. Демобилизован 15 июля 1945 года. В августе того же года Иван Татауров вернулся на работу в метрополитен на должность начальника финансовой группы при Управлении метрополитена. В 1960 году вышел на пенсию. С 1960 по 1977 год вел активную общественную работу, был зампредом Совета ветеранов труда метрополитена. Государственному Музею обороны Москвы не известна дата смерти Ивана Татаурова. Самый поздний по хронологии предмет из его комплекса, хранящегося в архиве, музей датируется 2 октября 1980 года — удостоверение участника Великой Отечественной войны.

Письма Ивана Татаурова жене и родным

9 декабря 1941 года

Действующая армия

Дорогие мои Веруся и Витя!

Шлю я вам свой родной привет. Прошу простить за задержку писем, причиной которой явилось обстоятельство дела — был оторван от почтовых отделений и сильно занят. Вместо писем я послал две телеграммы, одну из них с адресом. Первую телеграмму отправил 24 ноября, а вторую 3 декабря из Москвы. Дома бываю очень кратко, поэтому писем совершенно ни от кого не получаю, а получаю сразу по несколько писем один раз в месяц. Письмо, которое ты писала 17 ноября и, видимо, отправляла его лично с Александром Григорьевичем,— получено через почту, а я получил его от Татьяны Гавриловны через товарища Купцова, с которым служу в одной части. Как видно, Александр Григорьевич на квартиру не приезжал, а пытался звонить по телефону, но, к сожалению, в нашем доме все телефоны сняты.

Дорогая Веруся! Пользуясь случаем приезда в Москву, я это письмо отправляю заказным — посылаю с ним справку об эвакуации и вторую справку о военной службе. Справку Тосика, про которую ты пишешь, не помню, куда я ее положил, постараюсь разыскать и тоже прислать. Меня очень беспокоит, дойдут ли эти справки, поэтому, как только получишь, сейчас же мне сообщи по адресу действующей армии.

Письма до моего уведомления направят по адресу действующей армии, и если только этот адрес изменится, то я сейчас же протелеграфирую тебе.

Письма от Тосика из Куйбышева я тоже получил, он его писал 8 ноября, и с тех пор пока ничего не имею.

Дорогая моя Веруня! Ты за нас с Тосиком себя не волнуй и не расстраивай — все обойдется благополучно — вот уничтожим фашистскую сволочь и опять все соберемся в одну семью, надо вооружить себя терпением и сохранить свое здоровье.

Несколько слов о нашей квартире. Ключи от квартиры по-прежнему находятся у Татьяны Гавриловны. В комнате ничего не изменилось, как было перед твоим отъездом, так и осталось, за исключением одного выбитого стекла в окне и посохших цветов. Квартплату я внес за ноябрь месяц включительно, с 15 октября. С момента службы в Красной армии квартплату плачу с учетом льгот — небольшую сумму. Квартиру забронировал за собой и подал заявление на комнату Яковлевой, которую также займем, как кончится война.

Веруся! Ты пишешь о деньгах, которые я тебе перевел. Из денег, полученных за неиспользуемый отпуск, я перевел тебе 750 руб., затем при уходе в Красную армию получил единовременное пособие и тоже перевел его через Татьяну Гавриловну 500 руб. В дальнейшем, начиная со второй половины октября, ты должна получать непосредственно от Управления Метрополитена по 300 руб. за каждые полмесяца. Я же в деньгах не нуждаюсь абсолютно. Имею 400 руб. и те не знаю, куда деть, придется, наверное, часть тебе перевести.

Ты пишешь, что посылку через Обухова ты не получила. Я послал тебе с Обуховым теплый твой плюшевый жакет, в который было вложено 2 плитки шоколада, одна для Тони, а другая для тебя с Витей. Если же все это пропало, то очень и очень жаль. Кроме этого, в эту маленькую посылочку я вложил теплые носки и еще кое-что. Давно уже приготовлена и лежит дома для тебя посылка с теплыми вещами, которые ты неоднократно просила, но, к сожалению, переотправить ее не представляется возможным.

Дорогая Веруся! Теперь постараюсь кратко описать тебе о себе. Очень и очень скучаю — не знаю, дождусь ли того момента, когда мы встретимся. Здоровье и самочувствие пока прекрасны, настроение бодрое, аппетит хороший. Служу я в рядах действующей Красной Армии в стрелковых частях — произведен в сержанта (неразборчиво.— «Ъ»), получаю зарплату 100 руб. в месяц. Как видишь, я в Красной Армии использован не по своей специальности, а стрелком, чем я очень доволен. Дела идут пока хорошо, возможно, что меня вздумают использовать и по специальности или совершенно освободят и направят на производство обратно, как это получилось со многими товарищами. Во всяком случае, о том, что я в Красной Армии, не жалею, а наоборот, очень доволен, а главное, доволен тем, что принимаю непосредственное участие, рука об руку со своим сыном громим фашистскую гадину. Теплые вещи, которые взял из дома, пришлось отвезти все обратно, так как одели с ног до головы. Например, имею: шинель, бушлат или, по-нашему, пиджак на вате, шапку-ушанку, гимнастерку, двое брюк, ботинки с обмотками, носков холодных 3 пары, носков теплых 2 пары, портянки байковые 2 пары, белье нижнее холодное и теплое, полотенцев — 2, носовых платков — 3. Кроме того, имею свое собственное: фуфайку теплую и кое-что по мелочи. Питание очень хорошее. От Москвы нахожусь недалеко, так что пока приходится бывать дома в виде увольнительного отпуска. Часто ходим в баню.

Уже давно не получал писем от Миши, Пети и Кости, где они, не имею никаких сведений.

Веруся! Если мне представится возможность, то обязательно сфотографируюсь и пришлю тебе карточку — в военной одежде. А она мне, говорят, очень идет.

Обращаюсь к Вите.

Витя! Я от тебя получил открытку, благодарю, мой дорогой. Этой открытке я был очень рад. У меня к тебе единственная просьба — береги здоровье своей мамы, не расстраивай ее, помогай ей во всем. Ты сейчас единственный, который может и должен поддержать самочувствие нашей мамы и рассеять скуку мамы. Вы с мамой потерпите немного, не отчаивайтесь. Я уверен, что через непродолжительное время мы должны разгромить фашистов и тогда вместе с твоим братом Тосиком приедем за вами, чтобы опять вместе жить в Москве. Мое тебе пожелание. Учись на «хорошо», слушай и помогай маме.

Милая Веруся! Если от меня продолжительное время не будет писем, не волнуйся, я буду тебе телеграфировать кратко о своем здоровье. Ты же, в свою очередь, пиши мне чаще по адресу, указанному на конверте.

Передаю привет Тоне.

Имея в виду, что это письмо получите к Новому году, поздравляю с Новым годом и желаю крепкого здоровья в новом году, счастья в жизни и, самое главное, это скорого объединения всех членов семьи в общую — целую семью.

Целую крепко, крепко и обнимаю всех вас.

Ваня.

---

21 декабря 1941 года

Действующая армия

Дорогие мои Веруся и Витя!

Сегодня получил от тебя открытку от 3 декабря — какая радость, если бы ты знала. От Тосика писем и я не получаю, чем это объяснить, не знаю. Но за него почему-то я спокоен, не думаю о том, что что-либо серьезное с ним может случиться. Тебя, Веруся, прошу только не волноваться за нас, береги свое здоровье. Посылаю тебе свою фотографию, правда, вышел не особенно хорошо, но из этой фотографии ты можешь сделать вывод о том, что, как видишь, я даже немного поправился. Здоровье мое пока держится хорошее, настроение бодрое. Позавчера ездил в Москву на один день — заходил домой, в квартире все в порядке, только недостает нас. Рухман выехал в командировку, поэтому вообще в квартире ни души. Наша комната закрыта на два замка, ключ находится у Татьяны Гавриловны. Магнусы живут по-цыгански — в квартире очень холодно, газ не работает. Татьяна Гавриловна буквально замерзает. Заходил в Управление получить зарплату за ноябрь и первую половину декабря — был у Новикова. Они подумали, что я вернулся совсем, и сразу предложили мне работу заместителя нач. отдела, т. к. почти все разъехались.

Дорогая Веруся! Приближается время, когда ты будешь возвращаться обратно домой, а это в ближайшем будущем, то есть через месяц-два. Тебе, наверное, известно, что наша доблестная Красная Армия успешно очищает нашу родину от фашистских орд. Москва начинает жить спокойно. Если только меня освободят, а это возможно, то я постараюсь получить отпуск и приехать за тобой. В крайнем случае приезд твой устроим через В. Г. Наседкина.

Веруся! Ты пишешь о дороговизне в Уфе, но у нас рыночные цены еще выше — все это ведь носит временный характер. Поговаривают, что в Москве с 1 января будут открыты коммерческие магазины, тогда совсем будет хорошо.

Пока писал это письмо, мне принесли твое письмо и открытку от Вити от 10 декабря. Благодарю вас за письма.

Желаю Вите успеха в работе и учебе в ФЗО — я очень рад за него, а тебе, Веруся, желаю здоровья.

Сегодня думаю написать маленькое письмо Тосику и направить его в Московский радио-центр, чтобы передали по радио.

Веруся! Если имеешь адрес Миши, Кости, Пети и Вани, то прошу сообщить мне, я с ними буду переписываться.

Привет Тоне.

Целую крепко, крепко и обнимаю, твой Ваня.

---

25 марта 1942 года

г. Ростов.

Дорогие мои Веруся и Витя!

Я уже писал, что еду в тыл от (неразборчиво.— «Ъ»). Вот я и в госпитале в городе Ростове Ярославской области. От Ярославля ближе к Москве. Состояние здоровья хорошее, раны подживают, но кроме ран я имею подмороженные ноги, поэтому придется, видимо, немного задержаться с лечением. Самочувствие у меня бодрое. Единственно, очень беспокоюсь и волнуюсь за вас. Из головы не выходит, как здоровье твое, Веруся, и Вити, как вы питаетесь, как у вас с деньгами. Скучаю о вас, не могу передать — ведь уже давно не получаю писем. Волнуюсь за Тосика, где он сейчас и как его здоровье. Пишу ему часто, но ответа получить не представляется возможным. Ввиду того, что я последнее время находился в передвижении. Выписавшись из госпиталя, возможно, что удастся побывать в Москве. Письма пишу по всем адресам: Мише, Концевичу, в Туапсе, Татьяне Гавриловне, Рухману, Барашкову Андрею, Радину — в Управление Метрополитена и другим, но ответа пока ни от кого еще не имею.

Милая Веруся! Меня очень интересует, как у тебя дела с переездом в Москву. Если в скором времени это осуществить удастся и вернешься в Москву, то необходимо тебе будет обратиться в Управление Метрополитена к тов. Новикову И. С. или к тов. Радину А. Б. Они тебе помогут и посодействуют во всех вопросах. Конечно, я не отчаиваюсь в том, что сам, возможно, скоро вернусь работать на Метрополитен, но пока что я нахожусь в рядах РККА.

За квартиру я особенно не беспокоюсь, за ней присматривает Татьяна Гавриловна и Рухман.

Веруся! Я написал в Управление метрополитена о прекращении перевода тебе зарплаты начиная с первой половины марта, имея в виду, что ты все же сумеешь вернуться в Москву. Может быть, я поторопился? И оставил тебя без денег?

Письма на госпиталь писать, конечно, нет смысла, так как от Уфы письмо идет минимум 10 дней, поэтому давай договоримся, что для меня ты письма направляешь в Москву на квартиру. А всего приятнее было бы, если бы ты сама была уже в Москве.

Привет Тоне.

До скорой встречи, милые.

Целую крепко, крепко и обнимаю.

Твой Ваня.