Спецпроект «Ъ» к 80-летию битвы за Москву

5 декабря 1941 года — 80 лет назад — советская армия остановила германскую армию под Москвой. Это был главный день в битве за Москву — самом значительном сражении Второй мировой войны. Именно здесь были сорваны планы Гитлера по завоеванию мира: ведь из России он хотел направиться дальше — на Ближний и Средний Восток, Индию и в Африку. Адъютант Гитлера Николаус фон Белов в своих мемуарах назвал эту битву «великим переломом в ходе Второй мировой войны». За победой стояли миллионы советских солдат. Их переживания, боль и надежды остались на бумаге — в дневниках и письмах, отправленных родным. Часть писем сохранилась до сих пор в семейных архивах и музейных фондах. В спецпроекте к 80-летию битвы за Москву, подготовленном при поддержке Государственного музея обороны Москвы и Научно-просветительного центра «Холокост», «Ъ» показывает сражение через письма восьми солдат, защищавших столицу.

Ход битвы

Битва за Москву длилась почти семь месяцев — с 30 сентября 1941 года по 20 апреля 1942 года. В ней участвовало беспрецедентное количество людей и военной техники: более 7 млн солдат и офицеров, свыше 50 тыс. артиллерийских орудий, около 6,5 тыс. танков и 3 тыс. боевых самолетов. Территория, охваченная боями, сопоставима с площадью крупнейших европейских стран. Историки выделяют три этапа: оборона (30 сентября — 4 декабря 1941 года), контрнаступление (5 декабря 1941 года — 7 января 1942 года) и наступление (7 января — 20 апреля 1942 года). Про битву написано порядка тысячи книг, но до сих пор нет единого капитального труда, который объективно раскрыл бы все события этого сражения.

Большинство исследователей сходятся в том, что грубые просчеты и ошибки командования Красной Армии, из-за которых советские войска в первые недели были разгромлены под Вязьмой и Брянском, оказались случайными. Да, в Москве видели, что на западе — рядом со Смоленском, Брянском и в стороны от них — расположилась группа германских армий «Центр». Там сосредоточилась половина общего состава войск, действовавших против Советского Союза. Но какую трассу для атаки выберут эти войска — вот тут советское командование не угадало. Конечно, разведка работала, но в то время было просто невозможно быстро отслеживать перемещение механизированных соединений.

30 сентября 1941 года началась немецкая операция «Тайфун», целью которой был молниеносный захват Москвы. Население предполагалось уничтожить или угнать в Германию, а город — разрушить до основания. Чтобы сорвать планы Гитлера, советскому народу потребовалось приложить титанические усилия и пожертвовать жизнями миллиона человек.

Наступление

Продвижение немецких войск было стремительным. Начав наступление 22 июня 1941 года, уже к 15 июля они подошли к Смоленску. Там их продвижение удалось задержать до сентября. Но цена этого успеха была огромной: за первые месяцы войны Красная Армия потеряла до миллиона бойцов, в том числе 700 тыс. человек попали в плен. Тем не менее задержка позволила Москве подготовиться к обороне

Для обмана бомбардировщиков на подступах к столице были построены ложные объекты, имитирующие заводы, нефтебазы и аэродромы. Была развернута запись в народное ополчение, по итогам которой сформировали 12 дивизий. Ополченцы с июля жили в полевых лагерях, рыли окопы на рубежах обороны и тренировались в стрельбе. Не хватало обмундирования и оружия: 5-й дивизии народного ополчения выдали форму царской армии и польские винтовки без боеприпасов, а 18-я получила французские пушки образца 1900 года, расточенные под советские 76-миллиметровые снаряды. Техники и орудий для прокладывания рвов и траншей также не хватало — люди долбили высохшие подмосковные суглинки обычными ломами и кирками. Ополченцы работали с пяти утра до девяти вечера, а средняя выемка грунта составляла 8 куб. м земли в день на человека. Одним из них был Анатолий Яновский: он работал над строительством окопов под Вязьмой и писал письма домой. Уже позже, зимой, немецкие военачальники сообщали Берлину, что подготовленные окопы были незаметны, хорошо укреплены и имели сложные ходы.

К концу сентября в дивизиях народного ополчения насчитывалось около 140 тыс. человек, в том числе 20 тыс. ополченцев из Московской области. Они были снабжены полковой артиллерией, но в недостаточном количестве. Тем не менее ополченцы стали серьезной подмогой для РККА.

К этому времени советское командование развернуло в 300 км от Москвы заграждение длиной до 800 км, расположив там 1 млн бойцов: войска Западного, Резервного и Брянского фронтов. Они встали от озера Селигер до реки Сейм: предполагалось, что нападение пойдет по Минскому и Варшавскому шоссе. Но 30 сентября танки Гудериана пошли намного южнее — от района Шостки, ударив по южному флангу Брянского фронта, где не ожидали такой сильной атаки. Немецкие танки смяли оборону и уже 3 октября достигли Орла. Только 4 октября быстрое продвижение было остановлено советской танковой бригадой. За это время танки преодолели треть пути до Москвы.

Параллельно 2 октября основные силы немецкой армии «Центр» атаковали позиции советских войск от Рославля в направлении Калуги и Вязьмы. Преимущество сил и средств у немцев на направлениях главных ударов достигало 5–12 раз, а на вяземском направлении немецких танков было в 31 раз больше, чем советских. В числе советских войск, встретивших врагов под Вязьмой, была 8-я дивизия народного ополчения, в которой служил Павел Корнеев — его письма семье оборвались в конце сентября.

Два котла

5 октября советские войска начали отступать, и на линии обороны образовалась брешь в 500 км. Войска Брянского фронта оказались рассеченными на три части. Немцы смогли окружить советские войска под Вязьмой и Брянском, создав два котла, диаметр которых постоянно сужался. Под Вязьмой в котел попали пять советских армий — по некоторым подсчетам, порядка 400 тыс. человек. Нет точных данных и по брянскому котлу. По оценке одного из самых известных военных историков Льва Лопуховского, войска Брянского фронта, насчитывавшие к 30 сентября 223 тыс. человек, потеряли там 147 тыс. бойцов и командиров пленными.

Советские войска пытались пробить котлы — изнутри и снаружи. С самолетов в окружение сбрасывали еду, горючее и боеприпасы. Удачливым солдатам удалось выйти — порой это были целые полки с артиллерией. В общей сложности прорвались остатки 16 дивизий численностью от 500 человек до 2 тыс. человек каждая. Из остальных окруженных дивизий смогли покинуть котлы только мелкие разрозненные группы и отдельные бойцы.

О том, как ему удалось выбраться из окружения, связист, а после партизан Аркадий Виницкий рассказал в своем дневнике. Известно, что под Вязьмой попали в окружение и первые «Катюши» — экспериментальная батарея реактивной артиллерии БМ-13, которой командовал капитан Иван Флеров. Оказавшись под угрозой захвата в плен, капитан отдал приказ уничтожить боевые машины и сам погиб при взрыве.

К середине октября немецкие войска частично захватили в плен, частично уничтожили остатки окруженных армий и подошли к незавершенной можайской линии обороны Москвы. Историки подчеркивают, что бои под Брянском и Вязьмой сковали силы 28 дивизий противника и задержали их продвижение на две недели.

Эвакуация Москвы

Утром 8 октября Георгий Жуков позвонил Сталину и предупредил, что «слабое прикрытие на можайской линии не может гарантировать от внезапного появления перед Москвой бронетанковых войск». Немцам оставалось 20 км до границ столицы. В тот же день Государственный комитет обороны затребовал список объектов Москвы, которые будут уничтожены в случае захвата столицы. В список попали 1119 предприятий. 10 октября началась эвакуация людей и оборудования из Москвы. С 19 октября в городе было введено осадное положение. Началось возведение трех рубежей обороны: по Московской окружной железной дороге, Садовому и Бульварному кольцам. На земляных работах трудились 250 тыс. мобилизованных жителей Москвы и области. Оставшиеся в городе люди продолжали работать на предприятиях и заводах, заменяя ушедших на фронт.

В октябре немецкая авиация совершила 31 налет на Москву. В них участвовало около 2 тыс. самолетов, но прорваться к городу смогли только 72 машины. Еще 278 самолетов были сбиты. Среди прочих столицу от вражеских бомбардировщиков прикрывал зенитчик Марк Файнбойм, а в периоды затишья он писал длинные письма жене, эвакуированной в Башкирию.

Власти СССР решили не отказываться от проведения парада 7 ноября в честь 24-й годовщины Октябрьской революции. Английская газета News Chronicle писала: «Организация в Москве обычного традиционного парада в момент, когда на подступах к городу идут жаркие бои, представляет собой великолепный пример мужества и отваги».

Клещи вокруг столицы

К 25 октября в ходе ожесточенных боев гитлеровцы вытеснили советские войска из Можайского укрепрайона, но не смогли продвинуться дальше. Тогда немецкие войска повернули на север, намереваясь выйти на трассу Волоколамск—Москва. Были заняты Руза и Волоколамск. Дальше на севере шли бои за Калинин (ныне Тверь), а на юге — за Тулу.

В первые две недели ноября на Западном фронте возникла передышка — обе стороны приводили войска в порядок, укрепляли позиции. 15 ноября группа немецких армий «Центр» возобновила наступление. План был окружить Москву, обойдя ее с севера и юга.

Советские войска медленно отступали, сжигая по приказу Ставки деревни на расстоянии 20–30 км от дорог. Противник должен был ночевать под открытым небом, а в те дни в Подмосковье уже лежал снег, реки сковало льдом. Саперы разрушали Ленинградское шоссе и прилегающие дороги, взрывали мосты, минировали обходные пути.

23 ноября немцы захватили Клин и Солнечногорск. Тогда Москва отдала приказ открыть водоспуски плотины Истринского водохранилища, чтобы перекрыть путь врагу. Поток воды высотой 2,5 м устремился по долине реки Истра на 50 км. Ранее была взорвана Иваньковская плотина у Дубны, затопило поймы рек Сестра и Яхрома до города Яхромы.

Ночью 28 ноября немцы захватили Яхрому и мост через канал Москва—Волга. Туда срочно был направлен бронепоезд войск НКВД №73, который помог бойцам 29-й и 50-й стрелковых бригад отражать атаки противника. Сил советских воинов было недостаточно, но они закрепились на Перемиловских высотах, откуда хорошо простреливались окрестности. Сутки бойцы держали оборону, а затем подошло подкрепление, и немцев удалось отбросить.

Тем временем ожесточенные бои шли на рогачевско-дмитровском, солнечногорском и истринском направлениях. К 30 ноября немцы подошли ближе всего к Москве, захватив Красную Поляну (сейчас — микрорайон Лобни). Им оставалось 30 км до Владыкино, северной границы города тех лет,— а оттуда всего 18 км до Кремля. Но дальше они не пошли из-за отсутствия подкрепления и длящихся боев на других участках фронта. Подступы к Москве по Ленинградскому шоссе прикрывала стрелковая дивизия, в которой служил метрополитеновец Иван Татауров, в его письмах к жене — истории о хлопотах за квартиру и зарплату.

На западе от Москвы немецкие войска захватили Наро-Фоминск, но были остановлены в районе Кубинки. Хотели дойти до Серпухова, но так и не смогли. На юге полтора месяца упорно, но безуспешно пытались окружить и взять Тулу. Пробовали пробиться к Кашире и Рязани, но тоже были блокированы советскими войсками. На этом продвижение немцев к Москве было остановлено.

Советское командование отмечало, как слабел противник. И хотя германская армия все еще превосходила Красную (по людям — в 2 раза, танкам — в 1,6 раза, артиллерии — в 3 раза), она была измотана и утратила пробивную способность. Если в октябре темп наступления составлял 40–60 км в сутки, то в ноябре упал до 2–5 км. Тяжелые танки застревали в сугробах. По технике и людям ударил мороз: в ноябре стабильно стояла минусовая температура, а в отдельные ночи местами было до –40°C.

29 ноября Жуков предложил Сталину готовить контрнаступление: «Противник истощен. Но, если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться».

Контрнаступление

5 декабря атаки на немецкие позиции начал Калининский фронт, находящийся на северо-западе от Москвы. В этот же день генерал-полковник Гудериан, стоявший под Тулой, принял решение прекратить штурм в связи с большими потерями и перейти к обороне. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок доложил в Берлин, что силы его армий иссякли. После этого главнокомандующий сухопутными войсками Вермахта генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич ушел в отставку. Немецкие войска под Москвой получили приказ отойти и перейти в оборону «в связи с преждевременным наступлением холодной зимы на восточном фронте». В течение месяца Гудериан и Бок лишились своих должностей.

Советские войска стали освобождать населенные пункты один за другим. Армейский переводчик Исаак Подольский рассказывает в своих письмах о том, в каком состоянии они находили брошенные противником деревни. Теперь уже немцы, отступая, сжигали и разрушали города и деревни. Была полностью сожжена Истра. А Новоиерусалимский монастырь с Воскресенским собором немцы разграбили, взорвали и сожгли. В поселке Ясная Поляна был разграблен и осквернен Дом-музей Льва Толстого. Сжечь его не получилось.

В Волоколамске немцы оставили виселицу с восемью расстрелянными и повешенными партизанами. В Можайске, освобожденном уже в январе, оккупанты разрушили дома в центре, школу, кинотеатр, минировали многие здания, разграбили и сожгли Бородинский музей. В Боровске краеведческий музей был заполнен телами погибших от истощения и холода пленных. В освобождении Боровска участвовала 201-я Латышская стрелковая дивизия, в которой служил Исаак Рабинович — он писал жене письма из Гороховецких военных лагерей, где проходил обучение перед отправкой на фронт.

К середине декабря советским войскам удалось откинуть немцев на 60 км от Москвы на северо-западе и до 20 км на юго-западе. Но немцы еще не отказались от планов по захвату Москвы. Германия выслала подмогу для укрепления тыла и подготовки к новому наступлению. В конце декабря немецким войскам, удерживающим Калугу, были направлены 8,5 тыс. солдат и офицеров, техника и боеприпасы. Этого оказалось недостаточно — к 30 декабря Калуга была освобождена. Советским войскам достались трофеи: 38 паровозов, 300 вагонов, 282 грузовые и 52 легковые машины, 25 танков, 38 орудий и много другого военного имущества.

Большую роль в борьбе с врагом сыграли партизаны: в тылу немецкой армии постоянно действовало несколько сот отрядов общей численностью более 30 тыс. человек.

Настроения Москвы

Декабрь Москва встретила подготовкой лыжных отрядов. У населения скупались и принимались в дар лыжи, палки и крепления к ним. А в лесах на подступах к столице тысячи человек работали топорами и пилами, устраивая завалы из деревьев.

К концу 1941 года население столицы насчитывало 2,25 млн человек. Для домов с центральным отоплением был установлен температурный режим +16°C, но он уже не соблюдался. Электроснабжение подавалось из расчета одна лампа 25 Вт на комнату, а с февраля 1942 года было окончательно отключено. Продолжалась и коммерческая торговля. Килограмм свинины стоил 100–120 руб. при средней месячной зарплате рабочего 320 руб. Власти жестко контролировали раздачу талонов на питание, а за торговлю с рук и перепродажу товаров первой необходимости ждала тюрьма. Так, за продажу из-под полы рассыпных папирос и махорки приговаривали к пяти годам лишения свободы, а за табак — к десяти годам с конфискацией имущества и поражению в правах на пять лет.

12 декабря в 22:00 по Всесоюзному радио было передано сообщение Совинформбюро об отходе противника. Это подняло настроение горожанам. Вскоре власти приняли решение о подготовке к празднованию Нового года. 24 декабря открылись елочные базары, а для оставшихся в столице детей были запланированы на первые числа января новогодние елки. Москвичи, в том числе школьники, мастерили новогодние подарки для бойцов: вышитые полотенца, кисеты для табака, рукавицы, шарфы. А 30 декабря с московских улиц стали убирать баррикады.

Новый год начался с восстановления совхозов в освобожденных от оккупантов районах и подготовки к посевной. Москвичи собирали вещи и утварь для жителей разоренных деревень и поселков.

Военная комендатура понимала важность праздников для поднятия настроения. Так, на Пасху, 5 апреля, горожанам было разрешено посетить храмы, где прошло ночное богослужение. В 30 действующих храмах столицы собралось до 75 тыс. человек, а в 124 церквях Московской области — до 85 тыс. человек. Этот день совпал с 700-летием победы князя Александра Невского над немецкими рыцарями в Ледовом побоище.

Красная армия теснит немцев

Ставка Верховного главнокомандования приняла план общего наступления частей Красной армии с 7 января по всем фронтам: от Ладожского озера до Черного моря. Главный удар намечался на Западном направлении. Гитлер разрешил своим войскам умеренное отступление, но потребовал держать район Ржева и ключевые объекты: аэродром и железнодорожные пути. Отсюда планировалось второе наступление на Москву. Это понимало и советское командование, поэтому бойцам была дана команда захватить эти цели. Сталин потребовал освободить Ржев к 12 января. Но дата несколько раз переносилась, а окончательно город был взят лишь через год.

Немецкие войска отходили с боями. В районе озер Ильмень и Селигер части Красной армии вели бои с дивизией СС «Мертвая голова». Там же служил артиллерист Лев Перлов: он был призван на службу еще летом, выжил в вяземском котле, а о своем быте писал жене, эвакуированной в Омск.

К февралю оборона германской армии на западе от Москвы выстроилась на рубеже Ржев (Новорижское шоссе)—Вязьма (Минское шоссе)—Юхнов (Варшавское шоссе). По трассам, в том числе по железной дороге, немцы непрерывно получали пополнение, в то время как советские войска испытывали нехватку в ресурсах.

В конце января значительные силы Калининского фронта были зажаты противником к западу и юго-западу от Ржева. К началу февраля шесть дивизий 29-й армии (20 тыс. человек) оказались в полном окружении в Мончаловских лесах на территории 20x10 км. Расход боеприпасов сократился до одного-двух снарядов в день на орудие и до двух-трех мин на миномет. Летчики сбрасывали им грузы с боеприпасами и провиантом, но часто промахивались. К концу февраля остатки 29-й армии — всего 5,2 тыс. человек — смогли пробиться из окружения.

В то же время под Вязьмой в тылу врага оказались части 33-й армии и Оперативной группы генерала Павла Белова. Они пошли на прорыв обороны, но были отсечены от своих и разделены. У группы Белова, насчитывавшей к началу боев порядка 28 тыс. человек, оставалось по пять-шесть выстрелов на орудие и миномет. Тем не менее бойцы продолжили битву с противником. Боеприпасы они находили в лесах, где осенью их бросили отступавшие части Красной армии. Группа Белова успешно действовала в тылу врага более пяти месяцев, захватывая новые территории и подбираясь к охраняемой немцами железной дороге. За это время в группу влились еще 11 тыс. воздушных десантников и местные партизаны. В записях немецких военачальников за первое полугодие 1942 года чаще всего упоминалась именно группа Белова.

В целом продвижение частей Красной армии на запад застопорилось. Командование не раз указывало командирам, что надо отдавать предпочтение разведке, охранять фланги, артиллерийский огонь использовать вместе с наступлением, а за первым эшелоном в прорыв на фронте пускать вторые эшелоны. Ошибки приводили к большим потерям. Затруднения — впрочем, для обеих сторон — вызывал высокий снежный покров. Советской пехоте приходилось рыть зигзагообразные траншеи в снегу и ползти к объектам атаки, в то время как немцы ждали в окопах. У германской армии была задача держать тылы, ждать весенней распутицы и готовить наступление на Москву. В феврале немецкая авиация не подлетала к Москве, а в марте самолеты противника 600 раз подходили к столице, пытаясь сбросить бомбы, но получали отпор.

Окончание битвы за Москву

Апрельская распутица ухудшила ситуацию для всех. На Волге вскрылся лед, машинная переправа была остановлена. Значительно ухудшилось снабжение советских войск провиантом и боеприпасами. Тем не менее бойцы продолжали освобождать оккупированные населенные пункты. В начале апреля под Вязьмой противник окружил группировку 33-й армии генерал-лейтенанта Михаила Ефремова и 4-го воздушно-десантного корпуса. Обе группы находились долгое время во вражеском тылу — их состав ослаб, а припасы истощились. Попытки прорвать окружение изнутри и снаружи не удались. Немцы предложили Ефремову сдаться в плен, но ультиматум был проигнорирован. 17 апреля группа Ефремова была обстреляна и разбита. Бойцы лишились радиостанций и оказались без связи с командованием РККА. Небольшие группы, которые вырвались из окружения, не знали ничего о судьбе генерал-лейтенанта. Самолетами в тыл были заброшены советские радисты с аппаратурой, они вышли на остатки частей, но и там не знали, где Михаил Ефремов. Позже стало известно, что тот остался со своими подчиненными, был тяжело ранен и 19 апреля предпочел смерть плену. Обнаружив тело генерала, немцы похоронили его с воинскими почестями в селе Слободка.

С 20 апреля все армии Западного фронта перешли к обороне, так как утратили наступательные возможности. Сталин отдал приказ создать глубокую оборону с опорными пунктами, недоступными для танковых и пехотных атак. Войска занялись также пополнением резервов, накоплением запасов. Этот день принято считать днем завершения битвы за Москву. В то же время Калининский фронт, расположенный севернее, продолжал вести активные боевые действия.

Вязьма была освобождена от оккупантов 12 марта 1943 года. Город находился в руинах, было заминировано все, кроме кладбища немецких солдат. Неделей ранее немцев выбили из Ржева. Немецкие войска сами отдали города, отступая на запад. В конце сентября 1943 года были освобождены Смоленск и Рославль. В начале октября 1943 года линия фронта покинула территорию Смоленской области. И только через год, осенью 1944-го, весь СССР был освобожден от немецкой оккупации.

Над проектом работали: Анастасия Курилова, Алексей Дубинин, Алексей Шабров, Василий Степанов, Юлия Гадас