Глава МИД РФ обсудил глобальные проблемы с коллегами из Индии и Китая

Формат Россия—Индия—Китай (РИК) жив, востребован и даже необходим для формирования «демократического многополярного мироустройства». В этом заверили друг друга участники онлайн-встречи глав МИДов трех стран, которая состоялась в пятницу. Между тем де-факто сотрудничество в рамках РИК переживает глубокий кризис на фоне противостояния Дели и Пекина в Восточном Ладакхе, а также других разногласий. Держать формат на плаву удается прежде всего за счет России, которая имеет хорошие отношения с двумя остальными сторонами треугольника.

В ходе открытой части онлайн-переговоров глава МИД РФ Сергей Лавров всячески подчеркивал важность РИК и акцентировал внимание на вопросах, объединяющих страны, оставляя за скобками разногласия. По его словам, формат востребован с точки зрения обеспечения безопасности, «совершенствования архитектуры межгосударственных отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе» и продвижения экономической интеграции, а также необходим в процессе формирования «демократического многополярного мироустройства». Единство стран, по словам господина Лаврова, проявляется в неприятии торгового протекционизма, «политически мотивированных односторонних санкций» и силовых методов в международных делах. «Антиглобализация по-прежнему укрепляется, односторонность, протекционизм, гегемония и политика с позиции силы представляют вызов глобальному миру и развитию»,— предупредил также глава китайской дипломатии Ван И.

«Министры согласились, что введение односторонних санкций, кроме тех, что приняты Совбезом ООН, не соответствует принципам международного права. Подобные рестрикции снизили эффективность и законность санкционного режима Совета Безопасности и имеют негативное влияние на три наших государства и международное торгово-экономическое сотрудничество»,— говорится среди прочего в итоговом коммюнике. Также там безапелляционно утверждается:

«Сотрудничество между странами РИК будет способствовать не только их собственному росту, но и окажет положительное воздействие на глобальные мир, безопасность, стабильность и развитие».

В документе упомянуты также такие темы, как пандемия COVID-19, Сирия, Йемен, использование информтехнологий, противодействие биологическому и химическому терроризму, сотрудничество в рамках БРИКС и ШОС.

Между тем де-факто трехсторонний формат переживает не лучшие времена. На фоне полуторагодичного противостояния в Восточном Ладакхе отношения между Дели и Пекином остаются крайне напряженными. В четверг, за день до заседания РИК, Минобороны КНР обвинило Индию в «безответственном и опасном» «разжигании геополитической конфронтации». Во многом это была реакция на слова главы штаба обороны вооруженных сил Индии генерала Бипина Равата, который ранее назвал КНР «самой большой угрозой безопасности» для Индии.

Среди других недавних раздражителей — принятие Пекином закона о сухопутных границах, в котором подчеркнуты священность и неприкосновенность суверенитета и территориальной целостности страны. «Одностороннее решение Китая ввести законодательство может иметь последствия для существующих двусторонних договоренностей, касающихся управления границей»,— выразил беспокойство представитель МИД Индии Ариндам Багчи.

Напомним, что в мае 2020 года армии двух стран столкнулись на линии фактического контроля в Гималаях. Конфликт в районе реки Галван в июне того же года обернулся гибелью 20 индийских солдат и по меньшей мере четырех китайских. На фоне обострения обе стороны существенно нарастили свое военное присутствие в регионе. Они также провели несколько раундов военных и дипломатических переговоров, но договорились пока лишь о частичном отводе войск.

Параллельно «игра нервов» ведется путем демонстрации военного потенциала. Так, в конце октября индийские вооруженные силы произвели пуск межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Agni-V с максимальной дальностью полета, превышающей 5 тыс. км. В свою очередь, Пентагон в начале месяца выпустил доклад, в котором допустил, что Пекин уже обладает «ядерной триадой», то есть стратегической авиацией, МБР и подводными ракетоносцами.

«Отношения Индии и Китая сейчас, пожалуй, наихудшие с момента пограничной войны 1962 года. Восстановление хоть какого-то доверия между двумя странами — это обязательное условие для начала реального сотрудничества в рамках РИК»,— констатировал в разговоре с “Ъ” вице-президент Observer Research Foundation (Индия) Нандан Унникришнан. Младший научный сотрудник программы стратегических исследований в этом же исследовательском центре Ниведита Капур между тем отметила: «Независимо от состояния двусторонних отношений, существуют вопросы регионального и глобального значения, по которым эти страны должны работать вместе». Среди них эксперт в разговоре с “Ъ” назвала борьбу с пандемией COVID-19, терроризмом, торговлей людьми и незаконным оборотом наркотиков, продовольственную безопасность, вопросы изменения климата.

Одним из позитивных примеров могло бы стать сотрудничество на афганском направлении. В своем выступлении на пятничном заседании глава МИД Индии Субраманиям Джайшанкар призвал к совместной работе, нацеленной на оказание помощи афганскому народу. С этим аспектом проблемы никто не спорит: призыв оказать Афганистану «немедленную гуманитарную помощь» закреплен и в итоговом коммюнике. Но в целом взгляды на афганское урегулирование у трех стран расходятся. «Если Россия и КНР довольно активно занялись налаживанием отношений с талибами (террористическое движение, запрещенное в РФ.— “Ъ”), то индийцы этого не делали. Победу талибов они рассматривали как катастрофический сценарий»,— сказал “Ъ” замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василий Кашин. Как следствие, в прошлом месяце китайская сторона отказалась от участия в многосторонней встрече по афганскому вопросу в Индии. В МИД КНР это объяснили загруженным графиком китайских представителей.

Российские эксперты относятся к формату РИК с определенным скепсисом.

«Повестка довольно искусственная, поскольку и объединение довольно искусственное. У трех стран нет общих границ, они довольно разные по экономической структуре»,— сказал “Ъ” руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги Александр Габуев. «Это правда, что РИК переживает не лучшие дни»,— согласился Василий Кашин, но дал понять: преждевременно говорить о том, что формат «бесповоротно умер». «Речь идет о дополнительном канале для обсуждения вопросов друг с другом, который позволяет доносить свою точку зрения и избегать прямого противостояния»,— отметил он.

По мнению Александра Габуева, сохранение площадки выгодно в первую очередь Москве. «РИК сводит Россию с двумя крупнейшими державами Азии и дает ей возможность пытаться играть посредническую роль между ними, а также балансировать российско-китайские и российско-индийские отношения». При этом Василий Кашин считает, что Россия играет в треугольнике роль «наиболее сильного объединяющего звена», потому что у нее хорошие отношения с обеими сторонами.

Отношения Москвы и Пекина действительно переживают подъем. В ноябре президент РФ Владимир Путин назвал их наилучшими в истории. А на этой неделе китайский МИД охарактеризовал российского лидера как «хорошего друга» председателя КНР Си Цзиньпина. Отношения же Москвы и Дели в Кремле называют «особо привилегированным стратегическим партнерством». 6 декабря Владимир Путин отправится с визитом в Индию, где встретится с премьером Нарендрой Моди. Это станет его первой полноценной зарубежной поездкой за почти два года пандемии, не считая краткого визита в Женеву на саммит с президентом США Джо Байденом.

Марина Коваленко