«Анатолий Зверев был весьма плодовит»
Дмитрий Буткевич — о выставке «Здесь должен быть лес»
Обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Буткевич рассказывает, какой след в русском авангарде оставил художник.
Фото: Музей AZ
В ноябре нынешнего года одному из самых известных художников андеграунда Анатолию Тимофеевичу Звереву исполнилось бы 90 лет. В какой-то степени ему и его наследию повезло: несколько лет назад в Москве был открыт целый музей, названный его инициалами, AZ, основу которого составила коллекция работ именно Зверева. Поэтому и проводится сейчас в столице практически целый фестиваль, посвященный этому весьма плодовитому автору.
Вот и галерея «Веллум» открыла в своем помещении в Гостином дворе выставку «Анатолий Зверев. Здесь должен быть лес». Название взято из ранней работы художника. А вообще основатель галереи Любовь Агафонова подошла к формированию экспозиции нетривиально. Я уже говорил, что Зверев был весьма плодовит, и корпус его работ в отечественных коллекциях очень велик. Любовь отобрала ранние абстракции, пейзажи и картины, датируемые 50-60-ми, дополнив их несколькими работами 70-х. Получилась своеобразное «полотно времени».
Вот, что говорит Агафонова: «Я сосредоточила экспозицию на ранних работах, которые, на мой взгляд, являются самыми важными и интересными для развития русского искусства и по которым можно судить, почему Второй русский авангард так называется. Живя, часто останавливаясь у Костаки и слушая его мнение коллекционера, увлеченного искусством человека, он поддался на такую провокацию костакиевскую. Он стал копировать и повторять работы, которые видел на стенах в семье Георгия Дионисовича».
Еще раз скажу о том, что выставка вышла очень последовательной и сдержанной. Видны реминисценции из того самого «первого авангарда» 1920-х, своего рода оммажи Поповой, Кандинскому. Меня очень привлек написанный черной акварелью в 1957 году, прямо в год первого полета, «Спутник» — работа, напомнившая Родченко.
А вообще, фигура Зверева неоднозначна. Всем, наверное, известна фраза, которую ему приписывают в разных вариациях: «Дай рупь, я тебя увековечу». Отсюда так много неровных работ. Хотя, как говорят знавшие его люди, в аутентичной фразе говорилось о «трешке». А так, с богатеньких он вообще брал от 100 до 300 руб. за портрет.