Все говорят, что пандемия подтолкнула развитие телемедицины, но так ли это в России? Карантины, закрытие и перепрофилирование медицинских учреждений действительно способствовали выходу из тени телемедицинских технологий. Для их поддержки во многих странах были приняты экстренные законодательные решения. Так, в США в апреле 2020 года президент издал указ, снимающий ограничения на технические инструменты, используемые в телемедицине (общедоступные мессенджеры, средства видеоконференцсвязи и др.), а также закрепляющий оплату телемедицинской помощи (за счет страхового покрытия) по тем же ценам, что и очных медицинских услуг. Именно этот шаг обеспечил огромный всплеск телемедицины в ковидный период. Однако врачебное сообщество гадало, сохранится ли такой механизм в постковидную эру. И вот две недели назад в палату представителей был подан законопроект (поддержанный и демократами, и республиканцами), закрепляющий этот механизм оплаты на будущее. Во Франции недавно было принято аналогичное решение. Судя по этим примерам, для многих государств ключевым является именно вопрос оплаты телемедицины.

Ключевой он и в России, но… У нас его практически не обсуждают. В отличие от других стран, никаких экстренных законодательных решений принято не было. Хотя их многие ждали, собирались различные рабочие группы, при этом даже весьма влиятельные. И только летом 2021 года в составе закона-спутника к закону об экспериментальных правовых режимах были приняты дополнения к статье 36 ФЗ №323 «Об основах охраны здоровья в РФ». Эти изменения допускают снятие достаточно жестких ограничений с телемедицины внутри «цифровых песочниц», но только для медицинских организаций частной системы здравоохранения. Причем для усиления эффекта специально добавлено: «Финансовое обеспечение оказания гражданам медицинской помощи с применением телемедицинских технологий в рамках экспериментального правового режима не может осуществляться за счет средств бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в том числе за счет средств обязательного медицинского страхования». Особенно странно, что во всем законе-спутнике ни одна другая возможность создания ЭПР (медицинская или нет) не ограничивается такими «финансовым строгостями». Телемедицина и тут оказалась на особом положении. Сейчас рассматривается инициативное предложение чисто «телемедицинской» ЭПР, предложенное группой частных компаний, но и оно получило отрицательный отзыв Минздрава.

В целом именно отсутствие четко понимаемых моделей финансирования телемедицины (на фоне жестких законодательных ограничений ее использования) приводит к тому, что всплеск телемедицинских надежд и телемедицинских платформ, возникших в 2017 году после принятия соответствующих статей в законе, явно выдыхается. И в терминах привычной гартнеровской кривой инноваций телемедицина сейчас проваливается в самую середину «пропасти разочарования».

Даже ее апологеты все чаще говорят, что телемедицина «финансово неэффективна» ни в государственном здравоохранении (где она просто отсутствует в ОМС), ни в частном. Виной тому и миф, тиражируемый СМИ, что телемедицинская консультация должна быть дешевле очной. Безусловно, она не так эффективна, как очная (особенно с учетом запрета на постановку диагноза и назначения лечения). Но для врача в части затраты времени и усилий она, пожалуй, даже дороже. Ведь у него нет в руках привычных «очных инструментов» — возможностей пальпации, аускультации, перкуссии, да и сам дистанционный процесс общения отнимает у врача больше времени.

Таким образом, для использования телемедицины в привычной форме «телемедицинской консультации» остается очень узкая площадка, удобная тем, что пациент может никуда не ехать, но очень ограниченная по решаемому кругу вопросов и эффективности. Но здесь фактически речь идет о привнесении новой коммуникационной составляющей в привычный прием врача. В общем, здесь не ничего нового, просто вместо того, чтобы прийти к врачу в кабинет, пациент приходит к нему «лицом в компьютер». И, похоже, недостатков у такого способа больше, чем достоинств.

Но есть и другие направления телемедицины, приносящие новую ценность, которой сегодня в медицине просто нет,— это дистанционный мониторинг пациентов. Эта технологическая новация позволяет обеспечить постоянное наблюдение, контроль и информационную поддержку пациента его лечащим врачом в домашних условиях. И такая отсутствующая сегодня медицинская услуга будет крайне востребована пациентами, которые выписались из стационара после операции, хроническими больными, онкологическими и орфанными пациентами, проходящими дома длительное и сложное лечение, беременными женщинами, маленькими детьми и пожилыми гражданами, постоянное наблюдение за здоровьем которых крайне важно. И в этом сегменте кроме телемедицины будут большую роль играть интернет вещей (всевозможные гаджеты и медицинские изделия), а также искусственный интеллект, который сможет освободить врача от рутинных, алгоритмизируемых функций мониторинга. Врачей ведь больше не становится, а их «естественный интеллект» будет очень востребован для решения сложных медицинских проблем пациента, которые выявит интеллект искусственный.

Видимо, в этом направлении и стоит ожидать телемедицинских прорывов, которые значительно изменят сам характер здравоохранения.