В СФО насчитали кратный рост умерших от COVID-19 при отрицательной динамике общей смертности

В октябре коронавирус — напрямую или став причиной серьезных осложнений — унес жизни 5,5 тыс. сибиряков. Это в 2,5 раза больше, чем в том же месяце 2020 года, когда фиксировалась осенняя волна заболеваемости. При этом общее число зарегистрированных актов о смерти в регионах Сибири в октябре 2021 года осталось практически на уровне 2020-го (–2,4%). Таким образом, статистика указывает на существенное увеличение за год доли жертв COVID-19 в общем числе умерших сибиряков: с 7 до 20%. Аналитики полагают, что разнонаправленная динамика может говорить о некорректных данных из отдельных регионов.

В регионах Сибирского федерального округа (СФО) в октябре, по данным Росстата, от коронавируса умерли 5196 человек, еще 323 — от вызванных им осложнений других заболеваний. В том же месяце годом ранее смертность была в 2,5 раза ниже. Два региона Сибири — Алтайский край и Омская область — в октябре перешагнули показатель в 1 тыс. жертв COVID-19, рост к октябрю 2020 года — в 4 и 2,5 раза соответственно. Самую негативную динамику продемонстрировали Хакасия (рост за год в 4,3 раза) и Томская область (рост в 4,2 раза). В октябре 2021 года там непосредственно от коронавируса скончались соответственно 257 и 283 жителя. В соседней Новосибирской области смертность от COVID-19 по сравнению с октябрем 2020 года выросла менее значительно — в 1,6 раза, скончались 526 человек.

Однако общая статистика смертности в СФО показывает противоположную динамику. В октябре 2021 года в регионах округа умерло 25 795 человек — на 2,4% меньше, чем в том же месяце 2020 года. Таким образом, по данным Росстата, коронавирус в октябре 2021 года стал причиной каждой пятой смерти в СФО. Год назад, в октябре 2020 года, на COVID-19 приходилось только 7% смертей в округе.

За десять первых месяцев года в регионах СФО умерли 233 353 человека — на 17,5% больше, чем в январе–октябре 2020 года. Рождаемость за этот же период изменилась незначительно (–2,4%). В результате показатель естественной убыли населения Сибири в первые десять месяцев по сравнению с тем же периодом прошлого года увеличился в 1,6 раза: до 95 тыс. человек.

Директор НОЦ Государственного управления и публичных стратегий Сибирского института управления — филиала РАНХиГС Елена Шевцова отмечает, что, кроме коронавируса, на динамику естественной убыли влияет старение населения.

«Мы объективно входим в следующий демографический кризис. В 90-е годы ситуация, связанная с последствиями Великой Отечественной войны, усугубилась из-за экономических проблем, и сейчас эта волна нас догнала. Мы прямо на холме находимся и начинаем спускаться в эту демографическую яму. Это объективный кризис, который был заложен 90-ми годами, а сейчас мы его еще усугубляем пандемией. Соответственно, он может быть еще глубже, чем в 90-е годы», — считает она.

Госпожа Шевцова уточнила, что не связанный с ковидом рост естественной убыли может продлиться около семи лет.

Вопрос о расхождении динамики Росстата по умершим от коронавируса с общим уровнем смертности в Сибири она называет не демографическим, а «политическим»: «Для некоторых регионов показывать ковидную смертность не очень здорово, потому что это может сказаться на рейтингах губернаторов». Так, в Иркутской и Новосибирской областях, в которых отмечается приблизительно одинаковая заболеваемость COVID-19, показатели суточной смертности различаются в разы, отмечает эксперт.

«Вопрос не в том, стали ли от коронавируса умирать больше, а от других причин меньше, ведь с начала пандемии не появилось никаких принципиально новых вводных, которые могли бы оказать такое влияние на нековидную смертность, — считает аналитик открытых данных Александр Драган. — Вопрос скорее в том, с чем связаны изменения в учете. Сейчас мы наблюдаем попросту более честный учет ковидной смертности». По мнению аналитика, это видно как в региональной статистике, так и в федеральной: если в прошлом году данные федерального оперштаба расходились с избыточной смертностью в 5—5,5 раза, то за последние месяцы расхождение снизилось до 2,5–3 раз.

Для России эта волна заболеваемости оказалась худшей с начала эпидемии и стоила стране рекордного количества жертв, отмечает господин Драган. По его подсчетам, только в октябре избыточная смертность составила, в зависимости от методики расчета, от 89,5 до 100 тыс. человек по всей стране. «Это больше, чем было даже на пике второй волны эпидемии — осенью-зимой 2020 года. Но это не предел — хотя в ноябре заболеваемость начала снижаться, пик смертности пришелся именно на этот месяц, и, по моим расчетам, основанным на динамике госпитализаций, по итогам ноября следует ожидать около 110–120 тыс. избыточных смертей», — считает аналитик. По его оценкам, Сибирь, по сравнению с другими федеральными округами, четвертую волну перенесла легче — «просто потому что летом пострадала сильнее других». Он привел в пример Новосибирскую и Иркутскую области, которые летом побили свои собственные рекорды смертности: «Интенсивная летняя вспышка обусловила и более глубокий спад к осени, и меньшую заболеваемость в четвертую волну. Летом здесь попросту переболело больше людей, и эта иммунная прослойка смягчила показатели осенней вспышки».

При этом аналитик отмечает, что в Сибири есть регионы, которые вступили в четвертую волну позже: Алтайский край, Омская и Кемеровская области. «По смертности декабрь уже будет ниже и октября, и ноября, но заметно выше сентября — заболеваемость по-прежнему на высоком уровне, больницы заполнены, и пока кардинального улучшения ситуации не видно», — считает он.

Дарья Решетникова