Валерий Зорькин допустил возрождение в России смертной казни

Председатель Конституционного суда (КС) Валерий Зорькин не исключает возможности возвращения в России смертной казни, следует из его новой книги, опубликованной во вторник на сайте суда. По мнению главы КС, введение моратория на высшую меру наказания в свое время стало уступкой ценностям, которые российскому национальному правосознанию несвойственны, и этот вопрос до сих пор не закрыт. Однако эксперт считает такое развитие событий маловероятным.

В книге «Конституционное правосудие: процедура и смысл» (.pdf) Валерий Зорькин возвращается к доктрине национальной идентичности и рассуждает о роли конституционного контроля, который призван «смирять разрушительное действие политических протуберанцев и оберегать общество». Он напоминает, что социокультурная ситуация в России существенно отличается от положения дел в старых демократиях Европы — и эти отличия необходимо учитывать.

При этом КС, как отмечает господин Зорькин, продемонстрировал готовность преодолевать при необходимости стереотипы массового сознания — как было, например, с отменой смертной казни. Председатель суда напоминает, что в России с 1996 года действует бессрочный мораторий на применение смертной казни, который был введен в силу обязательств, взятых при вступлении страны в Совет Европы. Этот мораторий был подтвержден в 1999 и 2009 годах решениями КС, но формально суд смертную казнь не отменил (сделать это может только законодатель), а лишь объявил практически бессрочным мораторий на ее назначение и применение, подчеркивает господин Зорькин. Но до сих пор тема смертной казни остается одной из самых дискутируемых, а вопрос о ее возвращении неоднократно поднимался в парламенте, указывает Валерий Зорькин.

«То обстоятельство, что КС принял решение, делающее невозможным применение смертной казни в России на данном историческом этапе ее развития, не исключает возможности возврата к этой мере наказания в будущем»,— пишет председатель суда.

Пока есть умышленные убийства, вопрос о применении смертной казни не может быть полностью закрыт, уверен он: «Здесь многое зависит от общей правовой ситуации в стране, от того, насколько далеко мы сможем продвинуться в деле создания того прочного, уверенного в себе правопорядка, который позволит удержать сделанную нами уступку, отход от требований правового принципа равенства. Очень надеюсь, что сделанный нашей страной отход от права в сторону тех нравственных и религиозных воззрений, которые стоят на позициях принципиального отказа от смертной казни, пройдет для России успешно».

По мнению господина Зорькина, роль конституционных судов в согласовании конкурирующих интересов в правовом пространстве особенно важна в странах с неразвитым общественным правосознанием и с неустоявшимися демократическими традициями. «Стихийная демократия с присущими ей безудержными массовыми протестами естественно скатывается к охлократии и не способна на институциональном уровне добиться долговременных и позитивных результатов,— уверен глава КС.— Это относится и к нестабильным политическим режимам, склонным к разного рода "цветным" или "фруктовым" революциям, когда долговременные проекты развития государства и общества приносятся в жертву сиюминутным выгодам. В обстоятельствах нестабильной демократии орган конституционного контроля способен обозначать своего рода вехи, которые ориентируют общество на правовой вектор и создают условия для восстановления нормальной конституционно-правовой жизни».

Но и пренебрежение негативной общественной реакцией на решения судов может быть опасно, даже если оно не приводит к открытому общественному возмущению, предупреждает Валерий Зорькин.

Такая позиция, по его убеждению, является более чем близорукой: «В дальнейшем эта реакция порождает, если можно так выразиться, крохотные кристаллики негативизма. Они могут со временем раствориться. Или сохраниться в социальной ткани. Но если находятся достаточно влиятельные и хорошо организованные силы, стремящиеся использовать этот негативизм в своих целях, то крохотные кристаллики негативизма могут превращаться в мощные точки роста». То, что привело в России к трагедии в феврале 1917 года, тоже начиналось с «мелочей», напоминает председатель КС: солдаты, входя в церковь, переставали креститься и не тушили цигарки, падал авторитет офицеров, накапливался тот самый негативизм, который поначалу чреват только внутренним отторжением. «А потом это внутреннее отторжение превратилось в крах всех институтов, всех систем социальной жизни»,— заключает председатель КС.

Этот текст оставляет впечатление, что сама постановка вопроса Валерием Зорькиным связана именно с его опасениями за устойчивость определения КС 2009 года в нынешних политико-правовых реалиях, говорит юрист-конституционалист и глава юридического департамента фонда «Русь сидящая» (внесен в реестр иноагентов) Ольга Подоплелова. Однако отмена смертной казни держится не на определении КС, а на обязательствах, которые Россия взяла на себя при вступлении в Совет Европы, настаивает эксперт. С одной стороны, Москва не ратифицировала Протокол №6 и не подписала Протокол №13 к Европейской конвенции (оба документа касаются отмены смертной казни). С другой — на сегодняшний день ЕСПЧ однозначно подтверждает, что ввиду сложившейся в государствах—членах Совета Европы практики статья №2 Конвенции фактически запрещает смертную казнь, констатирует госпожа Подоплелова. Поэтому, по ее мнению, даже гипотетический выход России из Протокола №6 с точки зрения международного права не может оправдать восстановление в стране смертной казни.

Анастасия Корня, Александр Черных