Как организаторы избирательной кампании 2021 года боролись за ее предсказуемость

Главным политическим событием минувшего года стали выборы в Госдуму VIII созыва, куда впервые за 20 лет прошло больше четырех партий. Основной своей задачей организаторы кампании называли ее «спокойствие и легитимность», но январское возвращение в страну Алексея Навального и тем более участие его сторонников в избирательной гонке могли эти планы нарушить. О том, какие законодательные и технологические меры были приняты властями, чтобы это предотвратить,— в материале “Ъ”.

Политический 2021 год начался чуть позже календарного — 17 января, когда в Москву после четырехмесячного лечения в Берлине вернулся оппозиционер Алексей Навальный. Ни воскресный день, ни двадцатиградусный мороз не помешали нескольким тысячам его сторонников собраться вечером в аэропорту Внуково, но борт «Победы» внезапно приземлился в Шереметьево. Там политика сразу же задержали по ходатайству ФСИН, обвинившей его в грубом нарушении требований к условно осужденному по делу «Ив Роше».

Избежать масштабных протестов тогда все же не удалось: в конце января — начале февраля в Москве и других городах России прошли не согласованные с властями акции, сопровождавшиеся многочисленными задержаниями и возбуждением административных и даже уголовных дел. Среди участников этих митингов были и многие столичные оппозиционеры, недопуск которых к выборам в Мосгордуму летом 2019 года обернулся серией массовых протестных выступлений. Большинство из них получили отказ в регистрации из-за большого числа забракованных подписей избирателей, а сам процесс оспаривания этих решений в вышестоящих избиркомах и судах давал активистам все новые информационные поводы для очередных уличных акций.

Этот опыт лета-2019, судя по всему, сыграл важную роль в выборе властью тактики ведения кампании-2021. Чтобы не давать оппозиции лишних поводов для мобилизации сторонников, наиболее заметных потенциальных кандидатов проще было исключить из выборной гонки еще до начала активной избирательной кампании. Тем самым повышались шансы на обеспечение «спокойствия и легитимности» осенних выборов в целом, что Центризбирком (ЦИК) на совещании с регионами в конце января назвал главной задачей грядущей кампании.

На дальних подступах

В преддверии выборов-2021 Госдума приняла несколько законов, ограничивающих пассивное избирательное право. Еще в мае 2020 года депутаты дополнили «криминальный фильтр» преступлениями средней тяжести (до этого баллотироваться не могли только осужденные по тяжким и особо тяжким статьям УК), добавив в этот перечень в том числе и так называемую дадинскую статью о наказании за неоднократное нарушение закона о митингах. Именно она стала основанием для недопуска к выборам в Госдуму депутата Тимирязевского района и участницы протестов 2019 года Юлии Галяминой: в декабре 2020 года Тверской суд Москвы приговорил ее к двум годам условно, а в марте 2021-го приговор вступил в силу, таким образом лишив активистку возможности баллотироваться как минимум до весны 2028 года. А буквально за месяц до официального старта избирательной кампании-2021 Госдума лишила права избираться еще и граждан, в отношении которых судом установлена причастность к деятельности экстремистских и террористических организаций. Эксперты и политики тут же окрестили новые нормы «законом против ФБК» (Фонд борьбы с коррупцией, в июне 2021 года признан экстремистской организацией и запрещен в РФ), и все известные случаи недопуска к выборам по этому основанию действительно были так или иначе связаны с поддержкой структур Алексея Навального.

Первой законодательные новеллы использовала Москва: отказ в открытии избирательного счета, без которого невозможно начать сбор подписей избирателей в поддержку кандидата, получили экс-глава московского штаба оппозиционера (сеть штабов признана экстремистской организацией и запрещена в РФ) Олег Степанов и муниципальный депутат Илья Яшин, хотя на тот момент приговор в отношении ФБК и «Штабов Навального» еще не вступил в силу. Позже за «причастность к экстремизму» к выборам разного уровня не допустили и ряд известных оппозиционеров в регионах, среди которых «яблочники» Руслан Зинатуллин и Елена Изотова (Татарстан), Виктор Рау (Алтайский край) и Лев Шлосберг (Псковская область), а также баллотировавшийся от КПРФ в Томске депутат гордумы Максим Забелин и экс-глава пермского штаба господина Навального Сергей Ухов. Юрист ФБК Любовь Соболь и экс-депутат Госдумы Дмитрий Гудков не стали дожидаться отказа избиркома и сами объявили, что не будут участвовать в выборах из-за новых законов об экстремизме.

Еще одна превентивная предвыборная новация касалась иностранных агентов: на выборах-2021 кандидатов, признанных иноагентами или аффилированных с ними, обязали указывать информацию о своем статусе во всей избирательной документации и агитационных материалах. Кроме экс-директора ликвидированной «Открытой России» Андрея Пивоварова в регионах по спискам «Яблока» баллотировались еще шесть таких политиков. ЦИК после выборов без ложной скромности рапортовал, что ни один из них не был поражен в правах, но депутатских мандатов обладатели отпугивающего избирателей статуса в итоге не получили.

Тактика репутационных ударов по оппозиционерам использовалась не только в отношении либералов. В самом начале кампании ЦИК отказал в регистрации на выборах в Госдуму занимавшему третье место в списке КПРФ директору «Совхоза им. Ленина» Павлу Грудинину из-за обнаруженной прокуратурой доли в иностранном офшоре.

Таким образом, партия лишилась возможности использовать в агитации имя весьма популярного политика, занявшего второе место на выборах президента 2018 года. А активное освещение федеральными телеканалами истории с офшорами не могло не породить у простых избирателей сомнений в порядочности не только самого бизнесмена, но и КПРФ в целом.

Умное не значит доступное

Впрочем, даже зачистка электорального поля от знаковых оппозиционеров не сняла угрозу протестного волеизъявления, одним из инструментов которого мог стать проект «Умное голосование» (УГ), успешно опробованный на выборах в Мосгордуму-2019. Поэтому следующие наступательные действия власть предприняла именно против УГ, разработанного командой Алексея Навального для поддержки наиболее сильных оппонентов «Единой России».

В июне 2021 года Роскомнадзор обратился к Google с просьбой прекратить техническую поддержку сайта УГ, ссылаясь на нарушения закона о персональных данных. В начале сентября Арбитражный суд Москвы запретил Google и «Яндексу» отображать в поисковой выдаче словосочетание «Умное голосование» — соответствующий иск подала ставропольская компания по продаже овечьей шерсти «Вулинтертрейд», получившая за пару месяцев до этого права на одноименный товарный знак. Кроме того, в СМИ то и дело появлялись новости об утечке персональных данных подписчиков УГ, что явно не повышало доверие избирателей к этому проекту. Наконец, за десять дней до голосования Роскомнадзор и вовсе заблокировал сайт УГ по требованию Генпрокуратуры, хотя его подписчики все еще могли получить информацию о наиболее перспективном оппозиционном кандидате в своем округе по электронной почте и в мобильном приложении.

После выборов экс-глава сети штабов Алексея Навального Леонид Волков (в розыске, находится за границей) заявил, что наибольший эффект УГ дало в тех регионах, «где сохранилась культура подсчета голосов», и назвал несколько оппозиционеров, прошедших в Госдуму, по его мнению, именно благодаря этому проекту. Но точных данных об общем количестве победителей господин Волков не привел, не публиковали такую информацию и независимые эксперты.

Электронные разногласия

Громких скандалов с фальсификациями Центризбиркому тоже удалось избежать, хотя сообщения о нарушениях от партий, кандидатов и наблюдателей были. Но дело ограничилось четырьмя уголовными делами, признанием недействительными 40,6 тыс. бюллетеней в 43 регионах и уже привычным недовольством ЦИКа по поводу «системных» нарушений в работе горизбиркома Санкт-Петербурга. Однако полностью выполнить поставленную задачу об обеспечении «спокойствия и легитимности» отчасти помешало дистанционное электронное голосование (ДЭГ) в Москве. Там оно проходило на столичной платформе, разработанной городским департаментом информационных технологий; ДЭГ в шести других регионах, организованное на федеральной платформе, никаких нареканий не вызвало.

Поводом для скандала в Москве стала задержка с публикацией результатов ДЭГ, которые к тому же существенно скорректировали итоги выборов в пользу провластных кандидатов.

Оппозиционеры не прошли в Госдуму ни в одном из 15 столичных одномандатных округов, хотя по итогам «бумажного» голосования лидировали как минимум в восьми.

Некоторые кандидаты и эксперты после этого публиковали свои расчеты, доказывающие, по их мнению, факт фальсификаций при подсчете электронных голосов, в суды были поданы более тридцати исков, но ни один не был удовлетворен. Специально созданная Общественным штабом по наблюдению за выборами в Москве техническая группа по итогам перепроверки результатов ДЭГ версию о подтасовках тоже не подтвердила, хотя и оговорилась, что получила далеко не все необходимые данные.

Впрочем, главные цели кампании-2021 к тому моменту уже были достигнуты: «Единая Россия» сохранила в новой Думе конституционное большинство, ни один открытый сторонник Алексея Навального в федеральный парламент не прошел (если не считать ряда «ситуативно сочувствующих» представителей КПРФ), а протесты московских коммунистов, посчитавших себя главными жертвами столичного ДЭГ, оказались немногочисленными и быстро сошли на нет. И хотя вопросы к онлайн-голосованию у многих политиков и экспертов по-прежнему остаются, ЦИК уже анонсировал дальнейшее расширение ДЭГ с перспективой его повсеместного использования в следующих федеральных кампаниях.

Елена Рожкова