Россия и европейские страны занялись комплексным обновлением системы преподавания истории

Россия и Европа обсуждают проблемы преподавания истории и ищут новую подачу предмета. Всем ясно, что история может как сплотить людей, так и разобщить их. И если в Европе думают, что делать с колониальным прошлым и как рассказывать школьникам о конфликтах между народами, то в России планируют причесать региональную историю и создать правильный цифровой контент. «Ъ» собрал мнения экспертов о том, что будет с прошлым.

Пути истории

В конце 2021 года начали работу две крупных площадки, на которых обсуждаются подходы к обучению школьников. В Страсбурге — Обсерватория Совета Европы по вопросам преподавания истории. В Москве — Всемирный конгресс учителей истории. Их работа распланирована на годы вперед. И хотя тема у двух площадок одна, направления движения выглядят расходящимися. Обсерватория намерена собирать информацию о том, как преподается история в государствах-участниках, затем ожидается формирование единого подхода к пониманию европейской истории. В Москве звучат заявления о том, что история должна быть объективной и при этом обязана воспитывать патриотизм, гражданственность и уважение к Родине.

В Европе инициатором дискуссии стала Франция, которая в мае 2019 года была утверждена на шесть месяцев страной-председателем в СЕ. «Путь, которым идет преподавание истории, прямо влияет на отношение между народами Европы. Он должен воспитывать чувство общей принадлежности, а не питать противоречия»,— говорилось в программном заявлении Франции. А на первой конференции обсерватории в декабре 2021 года стало более понятно, почему Совет Европы взялся за историю. Там речь шла о «росте популизма и крайнего национализма, поляризованном общественном дискурсе и ослаблении исторической осведомленности молодого поколения». Это «условия, при которых могут процветать искажение и неправильное использование истории»,— подчеркнула на открытии конференции генсек СЕ Мария Пейчинович-Бурич.

В России тоже видят негативные для истории тенденции. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, комментируя в ноябре 2020 года создание обсерватории, перечислила их:

«В ряде европейских стран исторический ревизионизм возводится в ранг государственной политики, школьные учебники прославляют пособников нацистов, оскверняются памятники и захоронения воинов — освободителей Европы».

А в октябре 2021 года, когда в Москве состоялся Всемирный конгресс учителей истории, директор Службы внешней разведки и председатель Российского исторического общества (РИО) Сергей Нарышкин отметил «попытки политизировать исторические споры» и заявил о «недопустимости использования прошлого для воспитания новых поколений в ненависти друг к другу». Также о попытках переписать историю рассказал на конгрессе министр просвещения РФ Сергей Кравцов. Он привел в пример видеоролики в интернете о Второй мировой войне — «красивые и интересные для детей, но сделанные не в России», которые показывают, что это не СССР одержал победу над фашистами.

Отвечая на вопрос «Ъ» о возможности конфликта между двумя площадками, представители стороны были позитивны. Научный руководитель Института всемирной истории РАН академик Александр Чубарьян, почти десять лет курирующий смену формата преподавания истории в России и один из инициаторов создания Всемирного конгресса учителей истории, пояснил, что обе структуры работают на разном уровне, так что конфликта нет, а есть возможность обсудить острые темы. Председатель правления обсерватории Ален Ламассур заявил «Ъ», что он и его коллеги «очень высоко оценили инициативу Александра Чубарьяна» (по проведению конгресса.— «Ъ»), а прозвучавшие в Москве доклады учителей из разных стран «показали богатую картину различий в подходах и содержании программ по истории в современном мире». Господин Ламассур отметил, что одна из секций на конгрессе была посвящена работе Обсерватории СЕ, что позволило провести первую презентацию проектов.

Без «мы» и «они»

В XXI веке все европейские страны столкнулись с одной и той же дилеммой в сфере преподавания истории в школах, рассказал «Ъ» господин Ламассур: «С одной стороны, это вопрос объединения по принадлежности к своей стране, национальной идентичности. Но с другой стороны, мы хотим сохранить исторически беспрецедентное достижение мира в Европе, в котором мы живем со времен ужасных трагедий ХХ века». По его словам, в СЕ намерены с помощью истории укрепить мир между народами и усилить чувство принадлежности к общей европейской культуре.

Пока обсерватория находится на начальном этапе работы по сбору информации о преподавании истории в государствах-участниках. Как выяснилось, в каждой стране свое понимание сложностей, и зачастую это конкретные проблемы, с которыми учителя-предметники сталкиваются на уроках.

Во Франции программы по предмету «история» для учащихся 11–18 лет обновлялись с 2016 по 2019 год, рассказал для «Ъ» эксперт Министерства национального образования Франции Жером Грондо. Например, в 2018 году появился новый предмет «история, география, геополитика и политические науки», на котором рассматриваются «вызовы современного мира» через призму исторических событий. Один из уроков рассказывает о динамике международных держав, в его рамках изучается история России после 1991 года.

Господин Грондо отметил, что школьные программы пытаются найти баланс между двумя обычно взаимоисключающими подходами, которые встречаются в государствах-участниках СЕ.

Первый — дисциплинарный подход — определяет навыки, которые ученики должны приобрести, и предоставляет больше автономии регионам и учителям в выборе содержания курса. Второй — повествовательный, сюжетный подход — более традиционный. История подается как рассказ о становлении народа, но при этом формирует общее мировоззрение.

«По моему опыту проблемы преподавания истории зависят от конкретного контекста, в котором вы преподаете»,— сообщила «Ъ» учитель истории Международной школы Парижа, член научно-консультативного совета обсерватории по вопросам преподавания истории Бриджит Мартин. Ранее она работала в государственной школьной системе, где возникали трудности при обсуждении болезненных аспектов национальной истории. «Шли жаркие споры о том, что следует или не следует включать в преподавание истории страны»,— пояснила госпожа Мартин, приведя в пример колониальное прошлое Франции. Также, по ее словам, у учащихся и их семей могли быть свои убеждения и предположения, связанные с национальными историями и текущими социальными проблемами, которые было сложно оспаривать. Работа в международной школе, где учатся студенты из Японии, Кореи, Китая, Германии, Италии, требует другого, мультиперспективного подхода к истории, добавила госпожа Мартин: в повествовании уже не может звучать «мы» и «они». Стоит отметить, что на конференции в Страсбурге не раз звучали предложения об объективной подаче истории, когда учитель рассказывает, как события могут быть позитивными для одних стран и негативными для других.

Способность понимать сложные моменты прошлого должна закладываться в начальной школе, но сейчас интеллектуальные способности младшеклассников недооцениваются, считает заслуженный профессор истории и педагогики доктор Хилари Купер из Университета Камбрии в Великобритании. Она рассказала «Ъ», что готовила проекты с детьми до 11 лет, и они смогли провести исторический анализ событий, опираясь на разные источники и выделяя причины и следствия. Хотя другие ее коллеги полагали, что это невозможно.

«Я считаю, что важно обучать младшеклассников исследованию истории разными и все более сложными способами, тогда они смогут применять их позже, при обсуждении деликатных вопросов прошлого»,— добавила госпожа Купер.

Сейчас она видит разрыв между методами преподавания в начальной и средней школах Англии. А в 2013 году из английской национальной учебной программы по истории для начальной школы (дети до 11 лет) были убраны XI–XVIII веков, сейчас ученики изучают историю только по 1066 год. «Я подозреваю, что это было преднамеренное исключение, например, колониализма и работорговли как слишком спорных для начальной учебной программы»,— говорит госпожа Купер.

Она также высказала опасение, что историческое образование во многих странах уже превратилось в «политическую пешку». В Великобритании, по ее словам, один из министров образования пытался ввести учебную программу по истории, основанную на линейной хронологии с указанием дат царствования королей и королев и достижений британских национальных героев. «Планировалось, что это вызовет в учениках гордость за общее национальное прошлое, но это привело бы также к тому, что ученики в современной мультикультурной Великобритании не ощутили бы свою причастность (к истории родины.— “Ъ”) на таких уроках»,— указала госпожа Купер.

На конференции в Страсбурге звучали вопросы от рядовых учителей, что можно сделать, если органы образования начинают править учебные программы в политических целях.

Это проблема для педагогов из государственных школ, отмечает госпожа Мартин: «В таком контексте учителям трудно найти свободу для дисциплинарного подхода к преподаванию истории, который включает различные точки зрения, изучение доказательств, взаимодействие с историческими концепциями и т. д., а не простую передачу установленного набора фактов. Рост популизма предполагает, что в ближайшем будущем ситуация может ухудшиться». Она высказала надежду, что объединенные усилия со стороны международных организаций, академических институтов и ассоциаций учителей смогут повлиять на политику и разработку учебных программ. Судя по задачам обсерватории, «единый подход» к изучению истории, который будет разработан, может претендовать на статус аргумента для европейских стран.

Россия, как государство-участник СЕ, уже подчеркнула, что такой вариант развития событий будет ей не по нраву. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова ранее выразила уверенность, что обсерватория не станет «очередным мониторинговым механизмом СЕ», не будет навязывать образовательные стандарты или идеологические установки.

«Школьный учебник не резиновый»

В России формат преподавания истории активно меняется с 2012 года. За этот процесс в значительной степени отвечает созданное тогда же Российское историческое общество, которое возглавил Сергей Нарышкин (с 2008 по 2011 год — руководитель администрации президента РФ, с 2011 по 2016 год — председатель Госдумы РФ). В РИО говорят, что в нашей стране к урокам истории подошли системно: процессы, которые Европа только начинает запускать, в РФ стартовали десять лет назад, и это вызывает интерес за рубежом.

К 2012 году главной проблемой преподавания истории считалось наличие в стране около 50 линеек учебников истории — с 5-го по 11-й класс. «А если по корешкам, то число подходило к 300»,— рассказал на Всемирном конгрессе учителей истории Андрей Петров, ответственный секретарь РИО и начальник Информационно-аналитического управления Совета федерации РФ. Звучали идеи создания единого учебника, вызывавшие споры. По словам господина Петрова, именно Сергей Нарышкин убедил президента, что нужно делать не единый учебник, а концепцию преподавания учебного курса «История России», в ее рамках разработать историко-культурный стандарт, определяющий содержание школьного предмета. В 2013 году президент РФ Владимир Путин дал соответствующее поручение правительству. Работу вели ученые РАН под руководством академика Александра Чубарьяна, сопредседателя РИО. Сама концепция была подготовлена в 2014 году, но получила много критики от учителей и экспертов, после чего в нее были внесены правки. Окончательно коллегия Министерства просвещения приняла ее в октябре 2020 года.

Концепция закрепляет переход на линейную — хронологическую систему изучения истории России с 6-го по 11-й класс (с увеличением часов на изучение событий XX–XXI веков в 10–11 классах) и требует синхронизировать курсы и темы по истории Отечества и всеобщей истории.

Кроме того, материалы историко-культурного стандарта, в которых перечисляются события, персоны и источники, выведены в раздел «рекомендации», что снижает нагрузку на учителя при составлении рабочей программы курса.

Аналогичную работу было решено провести для предмета «всеобщая история». Сейчас заканчивается оформление концепции и историко-культурного стандарта, рассказал «Ъ» господин Чубарьян. По его словам, есть договоренность с Минпросвещения о рассмотрении полученных результатов в начале 2022 года. «Это сложная работа: много дат, событий, личностей, и надо выбрать ключевые, ведь школьный учебник не резиновый»,— рассказал «Ъ» председатель правления РИО Константин Могилевский. Он пояснил, что о стандарте для всеобщей истории заговорили в 2013 году, был создан проект, но он получил замечания из-за большого объема. Потом в работе наступила пауза, и лишь в 2021 году за документ снова взялись с целью его сокращения, пояснил господин Могилевский.

Сейчас в вопросах преподавания истории остались три явные проблемы, над которыми пойдет работа в 2022 году, говорят в РИО. «Это согласование курсов по региональной истории в субъектах РФ с историко-культурным стандартом и концепцией преподавания истории. Обеспечение связи курсов истории в школе и в среднем профессиональном образовании, чтобы ученики, уходящие после 9-го класса в техникумы, прошли предмет в полном объеме. А также работа со школьными библиотеками: новые учебники уже есть, а в некоторых школах еще могут использовать старые учебники, и нужно будет их заменить»,— сообщил «Ъ» господин Могилевский.

Судя по выступлениям на Всемирном конгрессе учителей истории, работа над региональной историей может вызвать жаркие дискуссии.

Например, в Сибири, как упомянул один из участников конгресса, освоение региона во времена царской России коренные жители воспринимают как захват, фактически колонизацию земель. Какие формулировки использовать в этом случае, вероятно, придется решать ученым-историкам.

В РИО отмечают, что еще в 2012 году изучили ситуацию с преподаванием истории во всех регионах страны. «Анализ показал, что главная проблема по различию в подходах к преподаванию истории зиждется между так называемым федеральным курсом и региональными историями, которые примерно в трех-четырех десятках субъектов очень активно внедрялись на уровне местных властей,— рассказал на конгрессе господин Петров.— Разница в подходах была ошеломляющей. Самой радикальной историей были курсы в Осетии, Татарстане — выдающиеся с точки зрения несоответствия подходам, выраженным в федеральном курсе». По словам господина Петрова, на том этапе проблема региональной истории была отодвинута на второй план, но сейчас она стоит на повестке дня. «Мы будем этим заниматься без переламывания через колено, без давления, но мы будем создавать региональные модели (подачи истории.— “Ъ”) для разных регионов»,— заявил господин Петров. Он добавил, что все субъекты уникальны, где-то предстоит разрабатывать курс сначала, а где-то, как, например, в Краснодарском крае, уже есть мощная учебно-методическая основа для краеведения. Поэтому с каждым регионом будут работать в индивидуальном порядке, «мощности РИО позволяют это сделать», сообщил господин Петров.

О необходимости найти баланс национальной и региональной истории заявила на конгрессе Елена Саплина, ведущий эксперт Московского центра качества образования.

Она перечислила вопросы, на которые надо будет ответить специалистам: «Нужно ли перегружать региональную историю и говорить о каждом сюжете, о каждом деятеле? Или стоит показать более общие процессы и явления?»

С практическим предложением выступила на конгрессе учитель истории школы-интерната лицея-интерната (базовая школа РАН) из Калининградской области Нина Ступакова: «Для каждого региона России должен быть сформирован перечень сюжетных сквозных вопросов, основанных на балансе государства, общества и отдельных людей».

Впрочем, член РИО, автор учебников по истории Сергей Тырин добавил, что невозможно прописать «специфические вещи» для каждого региона. «Будут даны рекомендации, что должно входить в такой курс, и он будет не только историческим, но и историко-культурологическим, поскольку нельзя только на политической истории построить этот курс, надо знать традиции, культуру региона»,— отметил господин Тырин.

В Минпросвещения России не ответили на вопрос «Ъ», есть ли претензии к преподаванию региональной истории в субъектах РФ и что планируется предпринять для улучшения этих курсов.

В образовательном ведомстве между тем заявили, что сейчас идет активная работа по созданию исторического контента для цифровой среды — видеоуроки, электронные конспекты и задания для школьников. «Работа над контентом проводится совместно с музеями и театрами России, историческими, научными, культурным и педагогическими сообществами,— пояснили “Ъ” в пресс-службе министерства.— За последний год по истории разработано более 300 цифровых конспектов уроков и 1360 электронных образовательных материалов, прошедших верификацию». Министерство приступило к обновлению содержания обучения и методической поддержки учителей истории, а также подготовки студентов в педагогических вузах. «Сейчас появляется много исторической информации, и учебник уже перестает играть большую роль. Поэтому на первый план выходит учитель. И нашей задачей станет качественная подготовка учителя истории»,— пояснил председатель правления РИО Константин Могилевский. Он указал, что знания и умения выпускников исторических факультетов и выпускников педвузов сильно различаются, а хотелось бы, чтобы школьные учителя умели работать с источниками на уровне профессиональных историков. В идеале абитуриенты, поступая в педвузы, сразу бы выбирали профиль и начинали учить историю с первого курса, а не с третьего, как сейчас, отметил господин Могилевский.

Все намеченные планы укладываются в то, что президент России Владимир Путин назвал «комплексным обновлением системы преподавания истории».

В сентябре 2021 года он дал поручение правительству РФ организовать соответствующую работу с привлечением РАН, РИО и еще ряда организаций. От себя президент уточнил, что при обучении истории необходимо сочетать разные формы деятельности, в том числе внеурочные, использовать в школе интерактив и мультимедиа и давать ученикам навыки работы с архивами и другими историческими источниками, в том числе привлекать их к поисковой и исследовательской деятельности. Отчитываться о ходе обновления системы преподавания истории правительству придется ежегодно.

Анастасия Курилова