Советские и российские страницы биографии Дэвида Боуи

8 января одному из величайших рок-музыкантов всех времен Дэвиду Боуи исполнилось бы 75 лет. 16 июня поклонники певца будут отмечать 50-летие одного из лучших его альбомов — The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars. Эта статья — не о его жизни, не о его песнях, а о том, каким Дэвид Боуи видел Советский Союз и каким видела его официальная советская пропаганда.

Дэвид Боуи и «Феликс Дзержинский»

Дэвид Роберт Джонс (сценический псевдоним — Дэвид Боуи) впервые побывал в Советском Союзе в возрасте 26 лет, уже будучи звездой. Это произошло в ходе концертного тура Ziggy Stardust Tour (29 января 1972-го — 3 июля 1973 года).

20 апреля 1973 года Боуи дал последний концерт в Японии. Затем вместе со своим другом детства, бэк-вокалистом и перкуссионистом группы The Spiders from Mars Джеффом Маккормаком отправился в дальний путь. В порту Йокогамы его провожали тысячи поклонников. Оттуда на теплоходе «Феликс Дзержинский» (Боуи запомнил эту фамилию с ошибкой — «Нзержинский») друзья приплыли в Находку. В баре на корабле с ними познакомились двое мужчин, говоривших по-английски с не очень естественным американским акцентом. Дэвид и Джефф заподозрили в них сотрудников КГБ. Двое «американцев» явно понятия не имели, кто такой Дэвид Боуи. Когда речь зашла о политике, Боуи и Маккормак извинились и ушли из бара.

В Находке друзья сели на поезд, идущий в Уссурийск. Советские пограничники подарили им книгу «Маркс, Энгельс и Ленин о научном коммунизме», листовку, рассказывавшую о том, что мультфильмы о Томе и Джерри плохо влияют на детей, а также инструкцию, объясняющую, что интуристы могут фотографировать в СССР.

В Уссурийске Боуи и Маккормак пересели на поезд «Владивосток—Москва», легендарный «Транссибирский экспресс». Шесть дней и шесть ночей пути, семь часовых поясов. Самый длинный железнодорожный маршрут в мире.

На одной из станций Маккормак чуть не отстал от поезда, выйдя на перрон, чтобы купить еды. Вид уходящего состава привел его в ужас. Он не знал ни слова по-русски, документы остались в купе. К счастью, ему удалось догнать поезд и запрыгнуть на ходу на подножку. Этот эпизод путешествия Маккормак вспомнил в книге From Station to Station, Travels with Bowie 1973–1976 (книга с предисловием Боуи и автографами обоих была выпущена ограниченным тиражом в 2007 году).

В Хабаровске в соседнее с Боуи и Маккормаком купе подсели репортер агентства UPI Роберт Мусел и фотограф Ли Блэк Чайлдерс. После поездки Мусел написал несколько заметок, опубликованных многими английскими и американскими газетами. По этим публикациям можно составить представление о том, как проходило шестидневное путешествие Дэвида Боуи с Дальнего Востока в Москву.

«Затем вошел в пассажир, и все головы повернулись в его сторону. Так будет на всех 91 остановках до Москвы. Он был высокий, стройный, красивый, с ястребиным взором, окрашенными в ярко-красный цвет волосами и мертвенно-бледным лицом. На нем были туфли на платформе, под синим дождевиком — сверкающая металлическим блеском кофта. Он нес гитару, но двум канадским девушкам не нужен был этот символ для того, чтобы опознать поп-музыканта. "Дэвид Боуи!" — восторженно заорали они.— "В нашем поезде!"».

Боуи рассказал попутчикам, что после прекрасного турне по Японии он готовится к самому длительному туру по США, которое когда-либо устраивал исполнитель из другой страны: «Я не буду летать самолетами, так как у меня предчувствие, что я погибну в авиакатастрофе, если сделаю это. Если ничего не случится до 1976 года, то снова начну летать. Но я люблю поезда. Я мог бы в любом случае сесть на этот поезд. Возможно, он лучший из всех».

«Старые леди торгуют на железнодорожных платформах жареной картошкой, вареной курицей, жареной рыбой и наполненными мясом пончиками, пожаренными в низкокачественном жире. Они продают яйца по 20 центов за штуку, иногда консервированные фрукты из Венгрии, банки с сардинами и другой рыбой по ценам, которые в Лондоне или Нью-Йорке показались бы высокими. Еда и ее коричневая грубая обертка выглядят неаппетитно, но при этом все очень питательно. Боуи, например, выпил несколько кварт (английская кварта равна 1,1365 литра.— “Ъ”) местного йогурта. "Превосходно",— сказал он».

«Йогурт» — это, конечно, кефир. В отличие от Роберта Мусела Джефф Маккормак запомнил правильное слово и то, что Боуи просил проводниц покупать ему кефир чуть ли не на каждой станции.

«На станции Ерофей Павлович слой снега был толстым. Несколько проводников начали играть в снежки. За ними наблюдала группа солдат. Другая небольшая группа маршировавших солдат врезалась в них. Они смотрели в другую сторону — на того, кто вышел из вагона. Это был Боуи в желтом рыбацком дождевике со смешным желтым меховым воротником и большой бесформенной шапке в голландском стиле. Он не обращал внимания на взгляды».

Когда присутствующим объяснили, что это звезда поп-музыки, кто-то сказал: «Такое может быть только на загнивающем Западе». Когда Боуи перевели эти слова, тот улыбнулся: «Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что мне предлагали дать концерт во Владивостоке. На пароме из Йокогамы мы с Джеффом Маккормаком сыграли несколько песен для пассажиров, и русский чиновник нас пригласил. Я с радостью это сделаю — могу сыграть и в Москве, и в Пекине».

За все шесть дней пути Боуи лишь два раза столкнулся с недружелюбным отношением. В полученной им на границе инструкции говорилось, что в СССР можно фотографировать все, кроме военных объектов. Но во время стоянки в Свердловске к нему с Джеффом Маккормаком подошел человек в кожанке и черных очках и потребовал отдать фотопленку. Они ответили отказом. В этот момент поезд пришел в движение. Боуи и Маккормак запрыгнули в вагон на ходу, а проводницы не пустили в поезд незнакомца. Боуи не сомневался, что этот человек был сотрудником КГБ.

Второй инцидент произошел в вагоне-ресторане. За соседним столиком оказались четверо русских мужчин, недружелюбно смотревших на Боуи и Джеффа. Один из них провел рукой по горлу. Друзья ушли, не дожидаясь обострения ситуации.

Но эти два случая были исключением. Обычно Боуи сталкивался с дружелюбием. В одном вагоне с ним ехали двое швейцарских агрономов и группа учительниц из ФРГ. Им нужно было выходить в Иркутске, чтобы посмотреть на озеро Байкал. Свою последнюю ночь в поезде часть компании провела в купе Боуи, где все пили румынское вино, а Боуи пел под гитару.

Когда Боуи вышел из своего купе в поисках консервного ножа, чтобы открыть бутылку минеральной воды, советский солдат, проходивший мимо, открыл его бутылку зубами.

Печальное впечатление на Боуи произвели женщины в оранжевых жилетах, выполнявшие тяжелую физическую работу на железной дороге. Он увидел их, когда проснулся ночью на какой-то остановке.

Москвичи реагировали на Боуи так же, как и сибиряки,— широко раскрытые глаза, отпавшие от удивления челюсти. Но девушки на улице Горького, если верить Роберту Муселу, смотрели на рок-звезду с явным интересом.

Боуи в 1973 году регулярно публиковал дневниковые заметки в журнале Mirabelle. Из записи от 11 августа: «Сибирь производит невероятное впечатление. Мы едем день за днем по относительно нетронутой дикой природе — великие леса, просторные равнины, иногда мелькают люди, живущие простой крестьянской жизнью, живущие от земли. Я и представить себе не мог такие просторы нетронутой природы, пока не увидел это сам, это был взгляд в другой век, другой мир, это произвело на меня очень сильное впечатление. Было странно сидеть в поезде, продукте технологии, изобретении человечества, и путешествовать по земле, настолько нетронутой и не испорченной человеком и его изобретениями. Вот что мы видели за пределами поезда, а внутри поезда, в нашем вагоне были две замечательные проводницы, Даня и Надя. Они подавали нам чай, когда мы просыпались… чай был очень вкусный, просто невероятно вкусный. Нам всем очень нравились Даня и Надя, они были очаровательны, всегда улыбчивые и радостные. Я пел им песни, иногда поздно вечером, когда они заканчивали работу. Они не понимали ни слова по-английски, а это значит, что они не понимали ни слова из моих песен! Но это их, похоже, совсем не беспокоило. Они сидели, широко улыбаясь, иногда часами напролет, и в конце каждой песни радостно хлопали в ладоши. Они были прекрасной аудиторией — я с большим удовольствием им пел».

По утверждению Мусела, в Москве Боуи очень понравились черная икра, осетрина и копченый лосось — в вагоне-ресторане «Транссибирского экспресса» их не подавали (там в меню присутствовали вареная курица, шницель, солянка, вареные яйца и гречневая каша).

В столице СССР Боуи и Маккормак пробыли три дня. Они побывали в ГУМе, посетили Кремль.

Из дневника Боуи в журнале Mirabelle, публикация от 18 августа: «30 апреля мы наконец прибыли в Москву. Мы переночевали в отеле "Интурист", а на следующий день нам повезло увидеть впечатляющий первомайский парад на улицах города. Первомай — московский (или даже общероссийский) главный праздник — в память об основании коммунистической партии. Все члены партии маршем прошли по улицам с красными флагами и патриотическими песнями — невероятное зрелище… После Москвы я поеду на поезде в Варшаву, Берлин, Бельгию и Париж, где ко мне присоединится моя чудесная жена Энджи и моя невероятная пресс-леди Черри Ванилла. Они вместе со мной вернутся в Англию, где закончится мое путешествие».

От Зигги до зиги

Три года спустя Дэвид Боуи побывал в СССР снова — и опять транзитом. Во время концертного тура Isolar — 1976 Tour (2 февраля — 18 мая 1976 года) он использовал недельный промежуток между выступлениями в Швейцарии и в Финляндии для того, чтобы снова проехаться на поезде по Советскому Союзу. Транзитную визу в СССР было легче оформить, чем туристическую. В поездке его сопровождали тур-менеджер Пэт Гиббонс, персональный ассистент Коррин («Коко») Шваб, Игги Поп и фотограф Эндрю Кент.

Кент позднее вспоминал: «Нас никто не замечал до тех пор, пока мы не доехали до Бреста в Польше, где альбинос, агент КГБ, снял нас с поезда и допросил. У нас отобрали журнал Playboy и несколько книг Дэвида, после чего отпустили, сказав, что в Москве нас будут встречать, но этого не произошло. Мы погуляли по Красной площади, посетили знаменитый универмаг ГУМ, поужинали в отеле "Метрополь", а затем снова сели на поезд и уехали».

На советско-финской границе Боуи и Попа ждал личный досмотр с раздеванием. По воспоминаниям Кента, из-за путаницы с железнодорожным расписанием Боуи ожидали в Хельсинки на день раньше. Когда он не приехал, финские газеты вышли с заголовками «Боуи пропал в России!»

В том же году имя Боуи впервые появилось в советской печати. 10 сентября 1976 года в газете «Советская культура» в разделе «Мир в нескольких строках» была опубликована заметка без подписи под заголовком «Осторожно, музыка!» Вот ее полный текст (с сохранением пунктуации): «Звуковая мощность современных оркестров, использующих в концертах электронику, вызывает серьезную тревогу не только у медиков. Впервые в истории полицейским Стокгольма было приказано перед выходом на дежурство принять меры по защите ушей. Это касалось тех, кто должен был нести службу по охране порядка на концертах английского "поп-певца" Дэвида Боуи».

На протяжении следующего десятилетия Боуи для советской прессы не существовало.

3 марта 1986 года в «Советской культуре» вышла статья «Куда толкают новое поколение в США?» Ее автор — искусствовед Виталий Вульф, позже получивший известность благодаря телепрограмме «Серебряный шар». Вот отрывок из статьи: «Внутри новой молодежной культуры зародился весьма тревожный аспект — увлечение внешним стилем нацизма и образом Гитлера… Весьма известный эстрадный певец и киноактер Дэвид Боуи (он создал себе имя фильмом "Только жиголо", где снимался с Марлен Дитрих) поет песенку о "свастике в голове". Дэвид Боуи, например, назвал Гитлера одной из первых "рок-звезд", пользуясь его именем как безвредной игрушкой».

Песня «China Girl», о которой говорит Вульф, была написана Игги Попом и Дэвидом Боуи в 1977 году. Боуи повторно записал ее для своего альбома 1983 года Let’s Dance. Песня стала хитом.

Неизвестно, слышал ли Виталий Вульф песню и видел ли клип или просто пересказал статью из левацкого журнала Dissent. Судя по тексту песни, первое более вероятно. Песня под названием «Китайская девочка» — не о свастике, а именно о китайской девочке: «Я брожу по городу как священная корова, мне видятся свастики. Планы на всех в белках моих глаз. Моя маленькая китайская девочка, не связывайся со мной. Я разрушу все, что у тебя есть. У тебя будет телевидение. У тебя будут печальные глаза. У тебя будет мужчина, который хочет править миром».

Для сравнения — оценка этой же песни американской писательницей, художницей и продюсером Рут Там: «Боуи примерил на себя роль расиста и бабника не только для того, чтобы осудить расистское распутство, но и для того, чтобы осудить презрительное отношение Запада к Востоку в целом. "Сhina Girl" была пародией на расизм и стереотипы».

Оригинальное утверждение, что Боуи «создал себе имя» фильмом «Прекрасный жиголо — несчастный жиголо» (Schoener Gigolo, armer Gigolo),

вышедшем на экраны через шесть лет после выпуска альбома «The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars», в комментариях не нуждается.

А вот цитата про Гитлера как «первую рок-звезду», увы, корректна. В 1975–1976 годах сценическим образом Боуи был Изможденный Белый Герцог (Thin White Duke), «безэмоциональный ариец-супермен», по словам певца.

В 1976-м журнал Playboy опубликовал скандальное интервью режиссера и киносценариста Кэмерона Кроу с Дэвидом Боуи.

«Playboy: Вы часто говорите, что сильно верите в фашизм. Также вы заявляете, что однажды попытаетесь стать английским премьер-министром. Это снова медиа-манипулирование?

Боуи: Боже, все на свете — медиа-манипулирование. Я бы с удовольствием занялся политикой. Однажды я так и сделаю. Я был бы в восторге, заняв пост премьер-министра. И да, я сильно верю в фашизм. Единственный способ придать ускорение тому либерализму, который в данный момент удушливо витает в воздухе,— это ускорить прогресс правых сил, абсолютной диктаторской тирании и пережить ее как можно быстрее. Люди всегда эффективнее реагировали на командную систему. Либерал тратит время зря, говоря: «Ну а сейчас — какие у вас есть идеи?» Покажите им, что делать, ради Бога. Если вы этого не сделаете, ничего не будет сделано. Я не выношу, когда люди просто слоняются без дела. Телевидение — самый успешный фашист, об этом нечего и говорить. Рок-звезды тоже фашисты. Адольф Гитлер был одной из первых рок-звезд».

Это было далеко не единственное подобное высказывание Боуи. В том же году в интервью журналу Rolling Stone он заявил: «Думаю, я мог бы быть чертовски хорошим Гитлером. Я был бы превосходным диктатором. Очень эксцентричным и абсолютно безумным».

Отобранные на польско-советской границе «несколько книг Дэвида», которые упоминал фотограф Эндрю Кент, скорее всего, пропагандировали идеологию нацизма.

Кульминацией скандала стало происшествие на лондонском вокзале Виктория 2 мая 1976 года. Боуи сфотографировали в момент, когда он, стоя в кабриолете, отдал нацистское приветствие (по его собственному объяснению — просто махнул рукой).

Выйдя из образа «арийца-супермена», Боуи на протяжении многих лет неоднократно оправдывался за подобные высказывания, объясняя, что они отражали точку зрения его сценического персонажа, а не его личную позицию, кроме того, в тот период он употреблял наркотики, что отрицательно сказывалось на психике. В его доме никогда не кончался кокаин. Писатель и музыкальный журналист Марк Спитц в книге «Bowie: A Biography» приводит слова певца: «Я за это заплатил самым тяжелым маниакально-депрессивным психозом в жизни. У меня сорвало крышу, она просто разлетелась на куски. У меня были галлюцинации 24 часа в сутки».

Боуи подозревал, что в его коллективе есть замаскировавшийся агент ЦРУ и мафиози, а один из бэк-вокалистов на самом деле вампир. Он подозревал, что ведьмы хотят украсть его семя, чтобы потом родить и посвятить ребенка дьяволу (сюжет, как отмечает Марк Спитц, явно заимствован из фильма «Ребенок Розмари»). Боуи пригласил «белую ведьму», чтобы та провела обряд изгнания дьявола из бассейна в его доме. Он пытался найти защиту от демонов в эзотерике. Осенью 1975 года он записал альбом Station to Station. На фотографии, размещенной обратной стороне обложки, Боуи рисует Древо жизни — каббалистическую диаграмму. В заглавной песне альбома есть такие слова: «Вот мы, в одном магическом движении от "кетер" до "малкут"». «Кетер» (иврит — «корона») — каббалистический термин, означающий божественный свет. «Малкут» («царство») — физический мир.

От демонов, наркотиков и нацистского психоза, мучивших его в Лос-Анджелесе, где был записан альбом Station to Station, Боуи осенью 1976 года бежал в Берлин, прожил там до 1979-го и записал три студийных альбома, известных как Berlin Trilogy. 13 июля 1985 года на лондонском стадионе «Уэмбли» и филадельфийском стадионе имени Дж. Ф. Кеннеди состоялся грандиозный 16-часовой благотворительный музыкальный рок-фестиваль Live Aid. Собранные средства были направлены пострадавшим от голода в Эфиопии. В фестивале приняли участие Status Quo, Мик Джаггер, Элтон Джон, Пол Маккартни, другие известные рок-певцы и музыканты. Дэвид Боуи также участвовал в этом концерте.

В 1992 году Дэвид Боуи женился на сомалийско-американской модели, актрисе и предпринимательнице Иман Абдулмаджид. Их брак продлился до самой смерти певца в 2016 году.

Первый и последний раз в России

1 февраля 1988 года в «Известиях» была опубликована статья «Три концерта на Олимпийском проспекте»: «Ошибаются те, кто, сообразуясь с собственными вкусами, думает, что вся рок-музыка не более чем лишенный смысла грохот. Рок — дело серьезное, и люди, его проповедующие, способны на большие поступки. Так, во всяком случае, считают организаторы международного благотворительного гала-концерта "Рок против наркомании", который пройдет в последних числах марта в московском спорткомплексе "Олимпийский".

Об этой акции, проводимой по инициативе журнала "Огонек", Всесоюзного объединения "Союзконцерт", Советского комитета защиты мира, а также при участии венгерской фирмы "Интершоу", западноевропейских фирм и компаний, говорилось на встрече с советскими и иностранными журналистами, в пресс-центре МИД СССР. Слово некоторым из ее участников:

В. КОРОТИЧ, главный редактор журнала "Огонек":

— Всего планируется провести три концерта. Вырученные деньги пойдут в соответствующие фонды при ООН, а также будут переданы в распоряжение Министерства здравоохранения СССР на лечение людей, страдающих наркоманией, совершенствование оборудования наркологических клиник и диспансеров.

Предварительно личное согласие выразили исполнители Миклош Варга, Джордж Харрисон, Питер Габриэль, Дэвид Боуи, Джулиан Леннон, группы "Раш", "Тенжери дрим", "Скорпионз", "Супер трэмп", "Ю-2" и другие...»

Ни трех, ни даже одного концерта в 1988 году не состоялось. Два десятилетия спустя Виталий Коротич в интервью журналу «Огонек» вспоминал, как ему объяснил эту отмену главный идеолог Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев: «Егор Лигачев на заседании политбюро сказал, что бороться роком против наркотиков — все равно что бороться против венерических болезней при помощи проституции. Запомните эту формулу, а остальным объявите, что концерт отменяется. Только не шумите избыточно — хуже будет…»

Однако уже в августе 1989 года на стадионе «Лужники» прошел Московский музыкальный фестиваль мира под девизом «Рок против наркотиков». Организаторы были западные рок-звезды — в основном другие исполнители: Bon Jovi, Scorpions, Motley Crue, Оззи Осборн, Skid Row, Cinderella.

Что касается Дэвида Боуи, то в России он выступал с концертом всего один раз — в Кремлевском дворце съездов 18 июня 1996 года. Снова транзитом из Японии (13 июня играл в городе Фукуока, 20 июня — в Рейкьявике). Планировалось также выступление на фестивале «Белые ночи» в Санкт-Петербурге, но оно было отменено. О том, что произошло на московском концерте, в 2016 году рассказал радиостанции «Эхо Москвы» музыкальный критик Артемий Троицкий: «Эксперимент был не вполне удачным, то есть мы с Марией Соловьевой были организаторами этого концерта, и черт нас дернул устроить его в Кремлевском дворце съездов. Это, конечно, совершенно был не зал для Дэвида Боуи… Я не имел отношения, скажем так, к организационной части, но там сделали такую штуку, что весь партер прямо перед сценой — это были VIP-места, и там стояли столики, за столиками сидели какие-то олигархи, какие-то чиновники, какие-то дремлющие папики со своими телками, и телки эти во время концерта прямо разговаривали по мобильным телефонам. В общем, это было ужасно. Это сломало атмосферу. У Боуи было довольно плохое настроение, поскольку он со сцены это все видел. В общем, пришлось мне выслушать некоторое количество, скажем так, ироничных и не очень довольных комментариев».

Многими музыкальными критиками московский концерт был признан одним из самых неудачных в карьере певца.

Согласно популярной легенде, после него Боуи поклялся больше никогда не выступать в России.

Алексей Алексеев