Директор Института Европы РАН Алексей Громыко о будущем переговоров по безопасности между Москвой и Западом

Дипломатический марафон вокруг предложений России о гарантиях безопасности обрастает все новыми аспектами, аргументами и контраргументами. После российско-американской встречи в Женеве и заседания Совета Россия—НАТО в Брюсселе обсуждение европейской безопасности будет развиваться достаточно самостоятельно, хотя и не изолированно, наравне с диалогом о стратегической стабильности между Россией и США.

Как и предполагалось, камнем преткновения для Запада стали российские требования о предоставлении юридических гарантий нерасширения НАТО на восток. Позиция Москвы основана на убежденности, что еще в начале 90-х Запад в этом вопросе обманул руководство страны. Рассекреченные за последние годы многочисленные документы свидетельствуют, что уже в 1990–1991 годы активно развивалась тема возможного приема в ряды альянса восточноевропейских стран. Однако на Западе господствует миф, что России никто ничего не обещал.

Западные политики и дипломаты также задают вопрос, каким образом могут быть выполнены требования Москвы, если в ст. 10 Договора о создании НАТО 1949 года записано право на присоединение к блоку любого европейского государства. Однако такой аргумент явно хромает, ведь под «любым государством» в 1949 году никто не имел в виду союзников СССР. После его распада в 1991 году возникла качественно новая ситуация, которая помимо этой статьи договора потребовала политического решения Вашингтона начать расширение альянса на восток.

Ссылаются и на то, что США не могут напрямую договариваться с Россией о нерасширении НАТО, так как ст. 8 Североатлантического договора запрещает его членам вступать в любые международные соглашения, противоречащие ему. Опять же в этом много лукавства: США фактически руководят НАТО.

Помимо российских императивов и красных линий с обеих сторон существует большое поле для предметных переговоров и достижения важных договоренностей в сфере европейской безопасности и контроля над обычными вооружениями. Почему бы также не вспомнить о категории нейтралитета и как от этого выиграли в новейшей истории Финляндия, Австрия, Швейцария и другие. Опция нейтралитета для Украины, Грузии или Молдавии, подтвержденного международными соглашениями, стала бы умной альтернативой якобы неизбежности членства в НАТО.

Но даже в случае молчаливого признания невозможности заставить НАТО отказаться от политики «открытых дверей» есть возможность купировать ее последствия. Например, добиваться, чтобы любое последующее расширение альянса проходило по «формуле ГДР», то есть вступления в блок любой страны при условии, что на ее территории не будет интегрированных в НАТО вооруженных сил и военной инфраструктуры.

Вполне проходной может быть и идея моратория на расширение НАТО, что с точки зрения альянса не затронет фундаментальность ст. 10 Североатлантического договора.

Большим прорывом может стать юридически обязывающее соглашение между Россией и НАТО о моратории на размещение в Европе ракет средней и меньшей дальности наземного базирования как в ядерном, так и в обычном оснащении.

Россия и США также могли бы достичь договоренностей по уведомлениям относительно патрулирования и полетов тяжелых бомбардировщиков вблизи границ друг друга.

Алексей Громыко, директор Института Европы РАН