«Обходные пути»: Москва глазами закладчика

«Обходные пути» — хроника скучных будней наркокурьера и самый необычный портрет Москвы в истории кино. Снявшая его Екатерина Селенкина, выпускница Московской школы нового кино, выиграла премию Недели кинокритики Венецианского фестиваля как лучший молодой режиссер.

Текст: Ксения Рождественская

Компьютерный экран, на нем — некий аналог Google maps. Стрелка движется по экрану, это кто-то виртуально гуляет по Москве и фотографирует разные локации. Потом камера переходит на летние московские улицы — пустые переулки, парки, новостройки. Статичная камера вглядывается в городской пейзаж, как будто оценивает риски.

Герою — молодому парню с осветленными волосами (Денис Урванцев) — приходится оценивать риски постоянно: он кладмен, то есть человек, закладывающий наркотики в определенные места. Места эти он как раз и ищет при помощи гугл-карт, выбирая безлюдные улицы и обходные пути. С заказчиком он переговаривается в мессенджере, где сообщения автоматически стираются через 24 часа. Но не ждите захватывающих историй с погонями и стрельбой: работа героя скучна и рутинна. В медитативных «Обходных путях», полнометражном дебюте Екатерины Селенкиной, нет ни разудалости сериала «Во все тяжкие», ни торжественной полифонии «Гоморры». Это ни в коем случае не производственная драма, хотя Селенкина, готовясь к съемкам, консультировалась с настоящими кладменами. О герое мы узнаем немногое: он хороший мальчик, работает в собачьем приюте, ходит на рейвы, собирается выйти из наркобизнеса. В сущности, неважно и это: работа закладчика — лишь повод посмотреть на город чуть более пристально, чем обычно.

Москва Селенкиной и ее соавтора, оператора фильма Алексея Курбатова (он умер в 2020 году),— пространство растерянное и немного обиженное. Это не бравурные площади фильмов Григория Александрова, не сияющие улицы хуциевских фильмов, не обезличенные многоэтажки, готовые сыграть в комедиях Рязанова или в драмах ХХI века вроде «Шультеса» Бакура Бакурадзе или «Айки» Сергея Дворцевого. Это настоящая, тихая, непривычная Москва.

В фокусе «Обходных путей» — не кладмен, не наркотрафик и даже не тоталитарный контроль, которым прошит экранный город. «Обходные пути» — умная медленная драма не человека, но пространства, история городского ландшафта, на который до Екатерины Селенкиной и Алексея Курбатова так внимательно смотрели разве что закладчики и полицейские. Здесь сочетаются разная оптика и разные пласты реальности: основная съемка велась на 16-миллиметровую камеру, но в фильме есть и видео с телефона, и компьютерные панорамы улиц, иногда реальные, иногда сконструированные.

Игра с виртуальными картами — уже не новое слово в кино, можно вспомнить, например, германский короткометражный док Лены Виндиш «В поисках идеального джентльмена», показанный на фестивале «Докер» года полтора назад: героиня бродила по гугл-картам в поисках некоего артефакта, и весь фильм состоял лишь из того, что можно было увидеть на экране компьютера или телефона. Еще более тонко был устроен недавний хит фестивалей MIEFF и «Послание к человеку», парадокументальный фильм «27а» Дарьи Лихой, где гугл-карты оказывались псевдопропуском в реальность, подменяли воспоминания и подтачивали их.

Но «Обходные пути» не просто играют с виртуальностью и с городским пространством. Наследуя Шанталь Акерман с ее кинематографом бесконечно длящегося настоящего времени, фильм дает зрителю какой-то принципиально новый киноопыт, опыт деятельного переживания отсутствия. В процессе фильма зритель сам превращается из наблюдателя в надзирателя, досмотрщика: когда ближе к концу фильма кладмен по неким причинам исчезает, зритель уже не может остановиться, продолжает всматриваться в пейзажи, продолжает искать сначала героя, потом — место, где можно оставить закладку.

Если попробовать приблизить компьютерное изображение панорамных карт, оно размывается, распадается на пиксели. Реальную Москву «Обходные пути» показывают только на общих планах, никогда не приближаясь, не вглядываясь, не размывая сюжет. Зритель чувствует себя стрелкой в гугл-картах, которой к финалу начинает казаться, что пространства ей подчиняются.

Весь фильм, в сущности,— это наблюдение за наблюдающими, досмотр досмотрщиков: на экране то и дело появляются полицейские, лениво едящие шаурму, полицейские, бодро раздевающие подозрительного парня. Полицейская сирена звучит где-то на заднем плане. Но главный герой фильма — это город, в который мы редко вглядываемся, город, в котором сотни мест, куда можно что-то спрятать, сотни мест, где можно встать с плакатом «Нет войне», сотни мест, где кого-то избивают, убивают, досматривают, где кто-то отдыхает на пляже, целуется, молится, ест. И сотни мест, где кого-то больше нет.

Подписывайтесь на Weekend в Facebook