Александр Терентьев завоевал бронзу в спринте

Очередного олимпийского успеха лыжная сборная России добилась без помощи своего выдающего лидера Александра Большунова: победитель скиатлона решил пропустить личные соревнования в коньковом спринте ради подготовки к будущим гонкам. В его отсутствие сверкнул самый молодой гонщик российской команды. Александр Терентьев в спринтерском финале уступил только двум гигантам жанра — норвежцу Йоханнесу Клэбо и итальянцу Федерико Пеллегрино. С подробностями из Пекина — корреспондент “Ъ” Алексей Доспехов.

Восхождение 22-летнего Александра Терентьева к олимпийской бронзе получилось стремительным, как спринтерский забег. Еще в прошлом году он выступал не на взрослом, а на молодежном чемпионате мира, провоцируя своими гонками тех, кто их видел, искать в нем черты, качества, идентичные тем, что есть у лучших из лучших — да тех же Йоханнеса Клэбо и Александра Большунова. Потом, уже в олимпийском сезоне, попал во взрослую основу российской сборной — основу плотную, так просто, авансом не пробьешься. В первой же гонке в рамках Кубка мира, которая проходила в Финляндии, потряс наглостью и мощью: в классическом спринте убежал на подъеме от Клэбо, который сам привык легко от всех убегать. А дальше продолжал настаивать на том, что достоин, несмотря на дефицит опыта, места в олимпийской заявке, и его получил, чтобы перед спринтом вдруг превратиться из «страховочного» варианта команды в вариант чуть ли не основной.

Понятно, что лыжная сборная России сейчас имеет такой статус, который заставляет ждать от нее медалей всегда, в любой гонке. Но понятно и кто в первую очередь обеспечил ей такой статус — универсал Александр Большунов, чья воскресная победа в скиатлоне с колоссальным отрывом наводила на мысли о том, что в таком-то состоянии ему по зубам «вытоптать» всю олимпийскую программу.

Большунов был заявлен на спринт. Но незадолго до старта квалификации из заявки исчез. При этом президент Федерации лыжных гонок России Елена Вяльбе не делала секрета из того, что решение отказаться от спринта исходило лично от спортсмена, а она с ним согласилась, более того, посчитала его «профессиональным». Резоны, которые были у Большунова, чтобы принять это решение, а у Вяльбе, чтобы его с чистым сердцем одобрить, кстати, обнаруживались без труда. В лыжной пекинской программе у мужчин шесть гонок за две недели. Шесть тяжелых гонок. Спринт, невзирая на свою формальную скоротечность,— никакое не исключение из правила.

Тут, чтобы быть в медалях, нужно преодолеть квалификацию, а вслед за ней, перед финалом, сдюжить еще на двух стадиях. Нагрузка огромная — даже для человека с богатырским здоровьем. Тонус можно и угробить.

Александр Большунов наверняка вспоминал, что случилось год назад в немецком Оберстдорфе, который принимал очередной чемпионат мира. Он там как раз бежал всю программу. А открывала ее, как и на Олимпиаде, связка из скиатлона и спринта, только в другом порядке. Так вот, не совладав в спринте с норвежцами, которые в этой дисциплине необычайно сильны, Большунов в скиатлоне с ними расправился. Но вот оставшаяся часть первенства золотых медалей ему не принесла — может, во многом из-за дефицита свежести. А на Олимпиаде через три дня после спринта — «разделка» на 15 км классическим стилем. И это куда более явная территория Большунова, нежели спринт.

Так квартет российских лыжников, заявленных в мужские спринтерские соревнования, трансформировался в трио из матерого Сергея Устюгова, Артема Мальцева, дистанционщика, умеющего неплохо держаться и в спринте, и Александра Терентьева. Устюгов срезался в полуфинале, Мальцев с Терентьевым добрались до финала: первый — как lucky loser, второй приник в шестерку с уверенностью человека, который не полгода, а пару олимпийских циклов состязается с элитой. Компания у них была неоднородная: два просто хороших спринтера, финн Йони Мяки и швед Оскар Свенссон, плюс два титана дисциплины — униженный Большуновым в скиатлоне и злой Йоханнес Клэбо, а также итальянец Федерико Пеллегрино, который, конечно, в целом неровня норвежцу, но вот именно со спринтом дружит крепко и завоевал благодаря ему стопку разных наград.

Формально это был не такой уж заковыристый в смысле сюжета, интриги забег. Но кое-что в нем, конечно, зацепило. Перед выходом на финишную прямую на трассе располагался подъемчик. И к нему Клэбо с Пеллегрино подъехали в авангарде, а Терентьев располагался чуть позади (Мальцев успел к тому моменту отстать).

Такие подъемы — хлеб Клэбо. Знакомая всем, кто постоянно смотрит лыжные соревнования, картина: на трассе спринта возникает заботливо заготовленный холмик, и норвежец вдруг не то что не сбрасывает, а даже как будто взвинчивает на нем темп, шустро-шустро взбираясь на препятствие «лесенкой» и оставляя всех далеко позади. Преследователи так не умеют. А тут случилось нечто странное. Ладно, что за Клэбо как-то зацепился Пеллегрино. Но в этот тандем клещом впился еще и Терентьев, воскрешая в памяти финскую историю, добавившую ему популярности. Нет, не хотел он отпускать Клэбо к четвертому в карьере олимпийскому золоту, к реваншу за катастрофу в скиатлоне, пусть и не совсем полноценному в отсутствие обидчика. Отпустить пришлось лишь на финишной прямой: на гладких участках, что уж тут поделать, норвежец с итальянцем тоже могут совершать безумные ускорения. Но бронза-то, казавшаяся несколько месяцев назад чем-то нереальным, уже не могла уплыть от лыжника, еще несколько месяцев назад не знавшего, что такое битвы с королями лыжни, а теперь с серьезным видом рассуждающего о том, что для того, чтобы обыгрывать Клэбо, «придется еще много тренироваться». Да вообще-то обыгрывал уже.