Незрячий и неслышащий человек способен не только читать и писать, но и творить

Какой образ реальности порождало воображение человека, с детства лишенного зрения и слуха? Какие слова, метафоры, синтаксические конструкции и иные языковые средства подбирает поэт, которому не дано видеть и слышать?

Чтобы ответить на эти вопросы, проведем лингвистический анализ некоторых прозаических и поэтических текстов Ольги Скороходовой (1911–1982), воспитанницы загорской школы-интерната для слепоглухих детей.

Анализ языковой картины мира в текстах Ольги Скороходовой

Слепоглухонемые авторы, обученные по специальным методикам, создавали тексты самого разного характера. Широко известны, например, произведения Хелен Келлер (1880–1968), слепоглухой американской писательницы. Однако именно ее сочинения часто рассматриваются как набор штампов, бесконечных повторов и даже очевидного плагиата. Может ли автор, лишенный зрения и слуха, создавать произведения, в которых отражалось бы личное, яркое восприятие действительности?

Ученица отечественного педагога-дефектолога Ивана Соколянского Ольга Скороходова всей жизнью доказала высокую творческую способность слепоглухого человека, сама стала ученым-дефектологом, кандидатом педагогических наук, автором поэтических и прозаических текстов. Ольга Скороходова переписывалась с Максимом Горьким, которого восхищало упорство и мужество человека, вопреки всем трудностям добившегося поставленных целей.

Важным этапом в процессе освоения родного языка профессор И. А. Соколянский считал воспитание у учеников привычки вести дневники. Он правил записи учеников, помогал строить композицию текста. Педагог полагал, что дневники помогут им лучше формулировать мысли, разовьют навыки самонаблюдения и владения родным языком.

Текст Ольги Скороходовой, по его мнению, получился самым удачным. Он даже был издан в 1956 году под названием «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир». Раздел Самонаблюдения состоит из подразделов: Осязание, Обоняние, Вибрационное чувство, Общие ощущения, Обманчивые ощущения, Температурные ощущения, Вкусовые ощущения и др.

Вибрационное чувство

Движение воздуха и вибрация пола позволяют слепоглухонемому автору почувствовать приближение человека:

«Она вошла тихо, и я не почувствовала ее шагов. Но я почувствовала, как движущийся воздух от ее приближения коснулся поверхности моего лица…»

«Если я постучусь в кабинет к Х., то, стоя за закрытой дверью, я через пол чувствую, когда он встает и отодвигает стул».

Даже шаги некоторых знакомых Ольга научилась различать по вибрации пола.

Она пишет и о музыкальных впечатлениях! Игру на рояле она также воспринимает через вибрацию:

«Если я нахожусь близко возле рояля, я очень хорошо чувствую звуки не только тогда, когда держу руку на крышке рояля, но даже и тогда, когда снимаю руку с рояля. В этом нет ничего странного: ведь вибрации звука сообщаются всему инструменту, а так как инструмент стоит на полу, то вибрации передаются через пол, и я ногами ощущаю их, особенно если играющий берет сильные аккорды».

Музыка может даже разбудить глухого человека, чувствительного к вибрации:

«Я не заметила, как уснула, но вдруг меня разбудили сильные вибрации звуков. Н. играла какую-то вещь, которая состояла из сильных аккордов».

Осязание

Тактильные ощущения — самые сильные у слепоглухого, поэтому самый простой и быстрый способ получить представление о предмете — потрогать его, почувствовать на ощупь. В дневнике Ольга пишет:

«Прошло несколько дней после того, как я осмотрела эту статую цыганки, и мне все казалось, что ее стройная фигурка с изящными ножками танцует в моих руках».

Обоняние

Ольга способна распознать запах свежих газет, медных монет, только что вымытого пола, увядающих цветов и т. п. Вот как описывает она впечатления от прогулок в парке в разное время года:

«Весной я чувствую, как резко пахнет влажная земля, смолистый запах сосны, запах березы, фиалок, молодой травы, а когда цветет сирень, я слышу этот запах, еще подходя к парку. Летом я чувствую запах разных цветов, травы и сосны. В начале осени я слышу в парке сильный, не похожий на другие запахи, запах увядающих и уже сухих листьев; в конце осени, особенно после дождя, я ощущаю, как пахнет мокрая земля и намокшие сухие листья».

Автор чаще всего описывает свои ощущения при помощи глагола чувствовать (запах, вибрацию и т. п.), но иногда использует глаголы видеть и слышать для описания собственных впечатлений. Ведь именно осязание, обоняние, вкусовое чувство, температурные ощущения и т. п. позволяют автору создавать картину окружающего мира.

Рука как проводник информации для слепоглухого

Интонация в речи, паузы, тембр голоса — значимая информация для понимания речи. Для слепоглухонемого движение руки говорящего позволяет понять настроение и чувства собеседника. В дневнике Ольги Скороходовой много впечатлений о манере «речи» разных людей, определенных ею по руке. Собеседники могут сделать рукой «утвердительный знак» или «удивленное движение». Она пишет:

«Если В. говорит о приятных ей вещах или людях, она делает мягкие, как бы кого-то ласкающие движения пальцами; наоборот, если ей вещь не нравится или она кем-нибудь недовольна, она производит пальцами быстрые и резкие движения, а ведь этому ее специально не учили. Лично я называю выразительными руками такие руки, в которых я ощущаю, говоря словами зрячих и слышащих, интонацию голоса, живое, подвижное лицо».

Манера жестикуляции педагога-дефектолога так же важна для обучаемого, как для нас понятная и выразительная или, наоборот, быстрая и нечленораздельная речь. Ольга:

«Для меня очень важно, чтобы у читающего была ловкая и гибкая рука, совершенно не утомленная другой работой. Если же рука читающего бывает усталая и не гибкая в движении пальцев, это сильно отражается на моем восприятии».

Анализ поэтического текста Ольги Скороходовой

Можно ли говорить о своеобразной картине мира, воплощенной в поэтических текстах слепоглухих поэтов? Вот фрагмент стихотворения Ольги Скороходовой:

Автор пишет, что без зрения и слуха она способна понять весну, она привлекает ментальную лексику — она понимает весну, ориентируясь на совокупность тактильных впечатлений, на восприятие весенних запахов, движения воздуха и т. п. Она услышит запах и росы прохладу — сочетание услышать запах встречается в Национальном корпусе русского языка, то есть используется говорящими, но услышать росы прохладу — авторское выражение, в котором поэт употребляет глагол услышать для выражения впечатления, полученного благодаря тактильным и температурным ощущениям. Она ловит пальцами шелест листьев, при этом фантазия опять позволяет ей додумать неслышимый ею звук колышущихся листьев.

Быстрою рукой она ловит слова без звука — чувства трепетанье. Здесь опять слуховые впечатления заменяются восприятием вибрации, которая метафорически используется для описания эмоционального состояния лирической героини. Узор своей жизни она соткала гибким и послушным, жгучим вдохновеньем. Мы видим, что автор подбирает эпитеты, характеризующие руку — важнейший канал получения информации о мире для слепоглухонемого (рука гибкая и послушная, а бывает ли послушное вдохновенье?), кроме того, вдохновенье названо жгучим — доступная ассоциация для слепоглухого автора.

Анализ текстов Ольги Скороходовой позволяет утверждать, что слепоглухие авторы не обречены на повторы и штампы, они способны создавать собственные тексты, в которых ясно воплощается их особое мировоззрение. Своеобразие языковых средств, создающих особую картину мира в сочинениях таких авторов, объясняется особенностями обучения языку способом, созданным методистом и коррекционным педагогом профессором Иваном Соколянским.

Трехступенчатая методика обучения слепоглухонемых детей

Ольга Скороходова стала одной из первых учениц Ивана Соколянского. Первую учебную группу слепоглухонемых он организовал в 1923 году в Харькове, стал разрабатывать методику их обучения и социализации.

На фото 1948 года профессор Иван Соколянский с Ольгой Скороходовой

Тактильные ощущения оказались единственным, на что может опереться воспитатель слепоглухонемого ребенка. Поэтому Соколянский настаивал на постоянном контакте, тесном общении воспитанников с родителями и педагогами. Начинать с обучения грамоте совершенно бессмысленно, буквы — это знаки, за которыми стоит совершенно недоступная пока слепоглухонемому ученику реальность.

Иван Соколянский был убежден, что первыми навыками, которые приобретет такой ребенок, должны стать не речевые, а социальные. Слепоглухой не может копировать поведение взрослых, он их не видит, не может самостоятельно научиться ходить, а ползает на четвереньках и предпочитает пятиться назад, чтобы не удариться головой о встречные предметы, засыпает сидя, хватает еду руками или ртом, совершенно не понимая, зачем нужны столовые приборы, и т. п. Для таких детей чрезвычайно важен режим дня — они не могут ориентироваться на смену дня и ночи, важно и пребывание в привычном пространстве, где каждая вещь всегда лежит на своем месте.

Обучая ребенка обращению с простыми бытовыми предметами, воспитатель должен наладить с ним первый контакт, а именно придумать жест — поглаживание, касание и т. п., который будет означать: пойдем гулять, купаться, сейчас будем кушать, поблагодари за обед и т. п. Только тогда ребенок перестает воспринимать действия педагога — кормление, купание и т. п. — как непредсказуемые, непонятные, вызывающие лишь страх и раздражение. Здесь жест (прикосновение) выступает первым знаком, несущим информацию по организации совместной деятельности.

Соколянский предложил своим воспитанникам лепить из пластилина предметы, с которыми они имеют дело в быту. Музей пластилиновых слепков самых простых вещей — чашки, яблока, ботинка, цветка и т. п.— хранит материализованные смыслы, благодаря которым ребенок получает обобщенный образ конкретных предметов.

Воспитатель помогает ребенку, уточняя образ предмета. Известен случай, когда девочка лепила деревья с обрубленным стволом, потому что она не видела дерева, не могла представить, как ствол превращается в крону, а пенек она могла потрогать в парке. Преподаватель исправил вылепленное из пластилина дерево, показав, как ветвится крона.

Семиотический порядок

Далее Соколянский выстроил строгую последовательную смену семиотических систем, которые предстояло освоить ребенку в процессе обучения.

1. Язык тактильных жестов. Когда воспитатель объяснил ребенку свои действия посредством набора простейших жестов, наступает следующий важный этап социализации — речь. Специалисты давно отметили необходимость развития речевых навыков для формирования мышления ребенка, ведь сложные ментальные операции должны опираться на семиотическую систему. Звуки речи, слова являются первыми знаками, на которые опирается формирующееся мышление здорового ребенка, но какие знаки подобрать для ребенка, лишенного зрения и слуха? Глухой ребенок использует жест, поэтому слепоглухонемой тоже может применять жестикуляцию, но, поскольку он не видит, воспитатель должен выполнить необходимое движение, прижав свои пальцы к рукам ребенка или сложив определенным образом пальцы самого ребенка. Постепенно количество жестов, понятных для воспитанника, обозначающих предмет или действие, увеличивается, ребенок вступает в коммуникацию, он больше не одинок. Тактильные жесты предметов и действий — первый язык, которому обучается слепоглухонемой.

Тактильный язык можно назвать иероглифическим, отдельный знак передает целое представление (образ предмета или ситуации), соответствует не букве или звуку, а слову или предложению.

Картина мира глухих опирается на образные (визуальные) впечатления, поскольку в основе многих жестов лежат конкретные представления о цвете, форме, размере предмета и т. п. Мы видим, что движения пальцев, обозначающие действия писать, считать или лицо — дедушку, являются иконическими знаками, ведь жест как бы изображает само понятие. Конечно, в языке глухих есть знаки и более сложные, когда жест становится условным знаком, когда догадаться о его значении по движению пальцев невозможно. Известный исследователь языка глухих И. Гейльман писал: «Природа жеста органически связана с единичным, конкретным, препятствует развитию у глухонемых отвлеченного (абстрактного) мышления… Отвлеченное мышление, отражающее сущность предметов, закономерную и глубокую связь между ними, возможно только на базе слов». Для развития абстрактного мышления слепоглухого ребенка необходимо было обучить его следующей семиотической системе — буквам.

2. Дактилология. На следующем этапе педагог обучал ребенка дактильной азбуке — системе особых движений пальцев, при помощи которых кодировались буквы. Соколянскому было важно объяснить ребенку, что одно и то же понятие можно передать и отдельным жестом, и побуквенной записью соответствующего слова с помощью тактильной пальцевой азбуки. Для этого Соколянский изобрел свой собственный жест двух вытянутых ладоней, повернутых боком, которые имитируют по форме знак равенства. После усвоения на нескольких конкретных примерах знака тождества дети быстро выучиваются многим словам, закодированным в пальцевой азбуке, тем самым овладевая буквами. С этого момента начинается лавинообразное усвоение ребенком лексики и грамматики естественного языка, ведь с помощью дактильной речи возможна транслитерация (побуквенное обозначение) любых слов любого языка.

3. Азбука Луи Брайля. Конечно, дактилология позволяла увеличить в разы лексический запас ребенка, однако воспитанник все еще зависел от преподавателя, поскольку самостоятельно не мог получать информацию. Поэтому следующим этапом обучения стало освоение брайлевской азбуки для слепых, благодаря которой слепоглухой ребенок мог самостоятельно, без посторонней помощи читать книги, записывать свои собственные впечатления и т. п. Тексты, записанные в системе азбуки Брайля, представляли собой набор различных конфигураций выпуклых точек, каждая из которых соответствовала букве национального алфавита.

Таким образом, методика советского педагога-дефектолога Ивана Соколянского представляла собой последовательное переключение трех семиотических систем — языка жестов, дактилологии и азбуки Брайля. Каждая семиотическая система есть особый код, который оказывает непосредственное влияние на формирование понятий, становление мировuдения слепоглухонемого ребенка в целом. С этой точки зрения система жестов-касаний, используемая как знаковая при обучении языку, формирует представления о мире, основанные преимущественно на тактильных ощущениях.

Методика Ивана Соколянского является лишь одним ярким примером многочисленных достижений советских педагогов-дефектологов первой половины XX века, которые стремились дать своим ученикам-инвалидам возможность прожить яркую, плодотворную жизнь, насыщенную событиями и сильными эмоциями. Педагоги-новаторы считали, что каждый человек может и должен участвовать в деле строительства нового справедливого советского общества. Они верили в это и заражали верой своих учеников.

Оксана Волошина