Какие комментарии направили в ООН правозащитники к докладу правительства РФ о соблюдении прав человека

Восемь российских правозащитных НКО подготовили для ООН совместный доклад о ситуации с правами человека в России. Это подробный комментарий к отчету властей РФ на ту же тему, который был представлен в прошлом году в порядке коммуникации в рамках Международного пакта о гражданских и политических правах. Россия отчиталась в том числе о ходе расследования ряда громких уголовных дел, о реализации прав на свободу собраний и свободу слова, а также о статусе иноагентов согласно национальному законодательству. Авторы комментария полагают, что российские власти в отчете «не заметили» некоторых проблем, связанных, например, с соблюдением прав ЛГБТ-людей на Северном Кавказе, ужесточением антиэкстремистского и «иноагентского» законодательства, ограничением митингов в период пандемии и пытками в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Отметим, что 16 февраля законопроект, направленный на борьбу с пытками, единогласно поддержала Госдума.

Доклад для ООН подготовили восемь правозащитных организаций (все внесены в реестр иноагентов): ПЦ «Мемориал» (в декабре прошлого года Мосгорсуд принял решение о его ликвидации, решение обжаловано), «ОВД-Инфо», «Сова», Центр защиты прав СМИ, «Гражданский контроль», фонды «Сфера», «Общественный вердикт» и «Русь сидящая». Как рассказала “Ъ” соавтор доклада юрист «ОВД-Инфо» Виолетта Фицнер, документ является ответом на отчет российских властей перед Комитетом по правам человека (КПЧ) ООН: «Коалиция указала на проблемы, которые не были раскрыты или были недостаточно раскрыты в отчете, а также сформулировала конкретные вопросы к государству».

Российский доклад был передан ООН в декабре 2021 года, он опубликован, но рассмотрен будет в феврале, а к концу марта организация на базе доклада и отзывов на него сформулирует новые требования к России по соблюдению прав человека и устранению их нарушений. Срок рассмотрения в КПЧ альтернативных докладов российских НКО истекает 28 февраля. Далее комитет до 25 марта сформулирует требования к правительству РФ, а ответить на требования и вопросы Россия должна будет до конца года.

Такая процедура предусмотрена Международным пактом о гражданских и политических правах (ратифицирован СССР в 1973 году).

Раз в четыре года государства отчитываются перед Комитетом ООН по правам человека об исполнении обязательств в области свободы собраний и слова, предотвращения пыток, проведения выборов, расследования громких уголовных дел и т. д. После этого ООН запускает процедуру сбора альтернативных мнений — аналогичных докладов от НКО. При этом по факту коммуникация между КПЧ, правительством РФ и правозащитниками происходит постоянно. Так, последний регулярный российский отчет в КПЧ ООН был направлен в 2019 году.

В замечаниях к нему российские правозащитники указывали, что власти игнорировали в отчете факты внесудебных расправ на Северном Кавказе, преследования ЛГБТ-граждан, нарушения права на свободу собраний, пыток в тюрьмах и преследования журналистов.

Затем КПЧ сформулировал промежуточный перечень «вопросов» и «просьб». На него Россия ответила в 2021 году, отвергнув ряд обвинений, в частности в «произвольном преследовании» членов запрещенных в РФ организаций, отказавшись раскрыть точные суммы всех административных штрафов за участие в несанкционированных митингах и отметив, что жалобы на пытки в колониях «как правило, являются способом отказаться от данных ранее признательных показаний» по уголовным делам. На вопросы, связанные со статусом НКО—иностранных агентов, правительство РФ ответило, что соответствующее законодательство «не нацелено на ликвидацию или создание каких-либо препятствий» для благотворительных фондов и правозащитных объединений. Именно этот ответ на возражения комментируют теперь российские НКО.

Больше агентов, хороших и разных

Собственно, тезис о безвредности статуса иноагентов для работы НКО правозащитники пытаются опровергнуть в первую очередь.

Они указывают, что за все время действия закона об НКО-иноагентах (с 2012 года) иноагентами были признаны 219 организаций, из которых 99 были вынуждены закрыться и «ни одна не смогла оспорить этот статус в суде».

Кроме того, были законодательно расширены критерии признания иноагентом — понятия «иностранное финансирование» и «политическая деятельность», увеличилось количество отчетности и требований к маркировке сообщений иноагентов, а общая сумма штрафов за эти нарушения в 2017–2021 годах превысила 36 млн руб. (средний размер штрафа увеличился со 190 тыс. руб. в 2017 году до 350 тыс. руб. в 2021 году). Эту статистику дополняют примеры ликвидированной правозащитной организации-иноагента «За права человека» и двух «Мемориалов» (кроме ПЦ суд ликвидировал историко-просветительский «Международный Мемориал», решение также обжалуется; «Международный Мемориал» также признан иностранным агентом), а также признание Фонда борьбы с коррупцией экстремистской организацией и ее запрета после внесения в реестр иноагентов.

С 2017 года иноагентами в России могут признаваться СМИ, с 2019-го — СМИ—физические лица, а с 2021-го — общественные объединения без юрлица. Именно в 2021 году в реестр СМИ-иноагентов стали активно вносить физлиц (их количество в реестре за год увеличилось с 3 до 75 человек, а сам он расширился вшестеро). Правозащитники рекомендуют КПЧ ООН спросить правительство РФ о ходе подготовки поправок в законы об иноагентах. Напомним, президент России в январе текущего года поручил проработать вопрос коррекции и уточнения такого законодательства Генпрокуратуре, Минюсту и Совету по правам человека. Кроме того, авторы доклада предлагают поинтересоваться, «когда и как Россия будет соблюдать временные меры» по приостановке ликвидации «Мемориала», рекомендованные Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ).

Гендерное многообразие в условиях этнического своеобразия

Специальный раздел отчета посвящен защите прав ЛГБТ-людей в РФ, в частности на Северном Кавказе. В 2020 году КПЧ повторил ранее выдвинутое требование «представить информацию о прогрессе в расследовании прошлых и продолжающихся нарушений прав человека, включая похищения, внесудебные казни, пытки и жестокое обращение, тайное содержание под стражей и акты насилия в отношении женщин и лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов, транссексуалов и интерсексуалов на Северном Кавказе».

КПЧ не фокусировал внимание исключительно на проблемах ЛГБТ, требуя также отчитаться о расследовании похищения и убийства в 2009 году правозащитницы Натальи Эстемировой и «дать ответ в связи с постоянно поступающими сообщениями о запугивании, преследовании и насилии в отношении правозащитников, лидеров общин, политических оппонентов, журналистов и блогеров на Северном Кавказе». Россия ответила, что продолжает розыск обвиняемого в убийстве Натальи Эстемировой, и сообщила, что с 2015 года по настоящее время фактов похищений, казней, пыток ЛГБТ-людей на территории Северо-Кавказского федерального округа не выявлено, подобные сообщения даже не поступали в органы МВД.

Снижение общего числа сообщений о внесудебном насилии на Северном Кавказе по сравнению с началом 2000-х годов независимые наблюдатели отмечали еще на рубеже 2010-х. Но ко второй половине десятилетия в фокусе внимания правозащитников оказался ряд сюжетов с преследованиями ЛГБТ-людей.

В нынешнем отчете правозащитной коалиции сообщается о 170 примерах преследования ЛГБТ-людей в Чечне в период с 2017 года.

В частности, правозащитники ссылаются на обращении в Следственный комитет России Салмана Мукаева, который пожаловался на «принуждения к сотрудничеству» со стороны полиции «для поиска и шантажа гомосексуалистов в регионе». Рассматривается и случай Салеха и Исмаила Магомадовых: оба жаловались на похищение и пытки в полиции, после этого им были предъявлены ложные, по мнению авторов доклада, обвинения в принадлежности к вооруженной группировке.

В докладе заодно приведены примеры дискриминации ЛГБТ-людей в других регионах, в частности дело художницы Юлии Цветковой, три года назад обвиненной в изготовлении и распространении порнографии после публикации в соцсети рисунков женского тела, разгон ЛГБТ-встреч в Ростове и Нижнем Новгороде, отказ в обучении студенту из Санкт-Петербурга, открыто признавшемуся в гомосексуальности.

Свобода слова в экстремистских условиях

Авторы доклада отмечают расширение в декабре 2021 года перечня оснований для внесудебной блокировки сайтов, содержащих «обоснование или оправдание экстремизма»: по мнению правозащитников, критерии обоснования или оправдания в законе не определены. В этом же разделе упоминаются «существенные негативные изменения» в ст. 354.1 УК РФ («Реабилитация нацизма»): норма в действующей редакции предусматривает уголовную ответственность за оскорбление памяти ветеранов и клевету на них. Правозащитники рекомендуют КПЧ потребовать у России разъяснения «расплывчатых формулировок ст. 354.1 УК РФ».

КПЧ предложено также вновь вернуться к вопросу о свидетелях Иеговы: их организация в РФ запрещена, но вероучение не преследуется — это уточнено соответствующим постановлением Верховного суда и дает, по мнению авторов, основание пересмотреть десятки уголовных дел, возбужденных против адептов, не распространявших экстремистских идей. Впрочем, справедливость этого довода признана и в декабрьском отчете России, а в последние месяцы “Ъ” сообщал и о первых фактах пересмотра и прекращения таких уголовных дел.

Одним из главных инструментов подавления свободы слова авторы доклада считают изменение законодательства «о фейках» в 2020–2021 годах.

Поправки об ответственности за распространение недостоверных сведений действительно были внесены в КоАП и УК РФ на волне первых пандемических месяцев. Однако правозащитники заявляют, что «закон о фейках» «используется для замалчивания журналистских расследований»: Генпрокуратура может отнести публикацию к категории фейк-ньюс, а публикатор будет обязан ее удалить. Так, «Новая газета» была вынуждена неоднократно удалять свои публикации в 2020–2021 годах под угрозой блокировки всего сайта, сетуют авторы доклада. По их данным, в марте—июне 2020 года было возбуждено вдесятеро больше административных дел «за фейки», чем годом ранее (более 1,4 тыс. дел против 157), взыскано 1,4 млн руб. штрафов. В первые два месяца действия ст. 207.1 УК РФ (распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу) уголовные дела по ней возбуждались каждые два дня.

Правозащитники считают, что активно преследовались «обычные граждане, в том числе медики, публикующие в социальных сетях общественно значимый контент о проблемах, связанных с пандемией», но и многие медиаресурсы были заблокированы без предварительного решения суда. Разблокировать некоторые из них пока так и не удалось, а о причине блокировки владельцы зачастую узнавали только после обращения в суд.

Отметим, Россия настаивает, что гарантией прав владельцев сайтов является предусмотренная законом процедура разблокировки интернет-страницы.

Существенно больше трех

Право на мирные собрания «провозглашается, но не соблюдается, не защищается и не реализуется», настаивают авторы документа. Они отмечают, что большинство действующих ограничений «связаны с коронавирусом», хотя носят избирательный характер: «В Москве и Санкт-Петербурге запрещены даже одиночные демонстрации, а все остальные виды массовых мероприятий и собраний, организованных государством, разрешены».

Правозащитники обращают внимание КПЧ на большое число задержанных на несанкционированных акциях в поддержку Алексея Навального в 2021 году: было задержано на акциях, прошедших в нескольких десятках городов, более 17,6 тыс. человек, возбуждено более 170 уголовных дел.

Со ссылкой на судебный департамент авторы доклада указывают, что за первое полугодие 2021 года к ответственности по «митинговой» статье КоАП (ст. 20.2) были привлечены 14 069 человек, которые были оштрафованы на общую сумму 148 860 629 руб. К административной ответственности за организацию или участие в несанкционированных массовых мероприятиях (ст.20.2.2 КоАП) привлечены 2198 человек. Авторы отмечают тенденцию подачи гражданских исков к организаторам митингов, например о взыскании затрат на сверхурочную работу полиции или возмещение убытков частных или муниципальных предприятий.

Правозащитники усматривают проблему в расширяющемся применении технологии распознавания лиц для поиска и судебного преследования участников несанкционированных мирных собраний, а также заявляют, что российские законы о собраниях не отвечают требованиям «качества закона» и «применяются непредсказуемо».

Попытки про пытки

Российские меры борьбы с COVID-19 привлекли внимание авторов доклада не только в связи с ограничениями собраний, но и в связи с ситуацией в колониях и СИЗО. Правительство РФ в своем декабрьском отчете сообщило о «комплексах профилактики и лечения» заболеваемости среди подопечных ФСИН, но правозащитники настаивают, что принимаемые меры не соответствуют рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, а также заявляют, что пандемия «часто используется властями для ограничения прав заключенных».

Авторы доклада заявляют о недоступности средств индивидуальной защиты в СИЗО и колониях, об «отсутствии надежных данных о заболеваемости, смертности и вакцинации», о фактах ограничения свиданий с родственниками, которые, по их оценке, ведут к «нарушению права на уважение семейной жизни». Правозащитники заявляют о «повсеместном нарушении с начала пандемии» права заключенных на юридическую помощь, в частности на «конфиденциальное общение и передачу документов между адвокатами и их клиентами в комнатах для краткосрочных семейных посещений».

По-прежнему в фокусе внимания правозащитников пытки в системе ФСИН. Отдельное сообщение на эту тему в ООН направил фонд «Общественный вердикт».

Юристы фонда указывают, что в России отсутствуют программы реабилитации для жертв пыток, а расследование сообщений о пытках, применяемых сотрудниках ФСИН или МВД, во многих случаях «исчерпывается проверкой, уголовные дела не возбуждаются».

Заявивших о пытках в ряде случаев подвергают уголовному преследованию — чаще всего по ст. 318 («Применение насилия в отношении представителя власти») или ст. 306 («Заведомо ложный донос»). В 2021 году ЕСПЧ 32 раза «признал отсутствие в России эффективного расследования пыток», отмечают правозащитники, но правительство РФ в коммуникации с КПЧ продолжает настаивать, что заявления о пытках — чаще повод избежать уголовной ответственности для задержанных, подозреваемых и обвиняемых.

Юристы «Общественного вердикта» отмечают, что после скандала с публикацией нескольких видеозаписей пыток в колониях Ярославской, Иркутской и Омской областей в декабре 2021 года в Госдуму был внесен проект закона о криминализации пыток. Однако «проект был внесен без широкого публичного обсуждения с гражданским сектором, содержит ряд существенных недостатков и не может быть признан соответствующим как задачам искоренения пыток, так и международным обязательствам», заявляют правозащитники. Они критикуют отказ авторов законопроекта ввести в УК РФ отдельную статью о пытках: согласно проекту, пытка фиксируется как отягчающее обстоятельство в статье о превышении должностных полномочий, что заранее ограничивает возможности применения наказания, например, к причастным к пыткам сокамерникам. Не решен, с точки зрения юристов, и вопрос срока давности привлечения к ответственности за пытки, расследование которых сложно и часто затягивается на годы.

Отметим, упомянутый законопроект был принят 16 февраля в первом чтении. Представлявшая его в Думе депутат Ирина Панькова отметила, что законодатель не мог оставить без внимания обнародованные вопиющие случаи пыток в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Депутаты одобрили законопроект единогласно, но некоторые из них готовы обсудить и внести поправки ко второму чтению. Если часть поправок окажется концептуально не совместима с нынешним вариантом, может быть внесен еще один законопроект. Кроме того, уже внесен в Госдуму альтернативный проект сенатора Людмилы Нарусовой, которая настаивает на выделении пыток в отдельную статью УК РФ.

Мария Старикова