Указ о валютном контроле не смог разъяснить себя самостоятельно

Через сутки после появления указа президента РФ о возвращении валютного контроля на вопрос о том, как он будет работать на практике, ясных ответов не получено. Проблемой является статус выплаты дивидендов по акциям и купонов по долгу нерезидентам. Кроме того, Минфин вчера подтвердил, что ограничения указа для физлиц имеют в виду валютных, а не налоговых резидентов РФ. По крайней мере, для части собственников в России это важнейший вопрос. Борьба за трактовку и формирование новых правил может продлиться как минимум несколько недель, в течение которых неэмоциональные инвестиционные решения будут, видимо, невозможны.

Экстренный переход в новый валютный режим, вызванный включением международных активов под управлением Банка России в область применения санкций США, ЕС, Японии, Канады и Швейцарии, пока только начался — подзаконных актов, реализующих новые правила, вчера не появилось, разъяснения регуляторов были скупы. Хотя сама по себе конструкция валютного контроля в указе от 28 февраля 2022 года не выглядит чистой импровизацией, дефицит информации подтверждает, что санкции в отношении внешних активов ЦБ не просчитывались (впрочем, это, видимо, актуально в отношении всей беспрецедентной ситуации конца февраля 2022 года), а «валютные контрсанкции» строятся на основании правовой базы, которая создавалась в 2011–2017 годах под другие цели и сейчас будет адаптироваться под новые задачи.

В Минфине вчера дали “Ъ” важное разъяснение одного из положений указа: понятия «резидентства» в тексте документа в ведомстве трактуют в понимании законодательства о валютном контроле, то есть так называемого валютного резидентства.

Напомним, что сам по себе такой статус — наследство длинной кампании правительства по борьбе с «утечкой капитала», понимаемой в том числе как транзитные операции крупных собственников в других юрисдикциях, с 2016–2017 годов она накладывалась на глобальную борьбу с размыванием налоговой базы в рамках Налогового форума ОЭСР и на цифровизацию обмена налоговыми данными разных стран. Само по себе разъяснение Минфина полностью ожидаемо. Однако вопрос о совмещении налогового и валютного резидентства РФ после 2017 года для собственников уже был запутанным — а сейчас в контексте «санкций» и «контрсанкций» для многих из них ситуация, сформированная множественным гражданством и налогами, на несколько недель превратится в хаос и неопределенность. Впрочем, и так вряд ли кто-то из них в ближайшие недели будет принимать серьезные инвестиционные решения, тем более что это почти невозможно технически и крайне рискованно, особенно в свете готовящегося второго указа президента — о запрете на выход нерезидентов из активов РФ, а также особого порядка работы с инвесторами с 2 марта.

Как напоминает адвокат ЕМПП Мерген Дораев, в законодательстве о валютном контроле, на который опирается первый указ, было сделано исключение для компаний, зарегистрированных во внутренних российских офшорах (острова Русский и Октябрьский): они «к резидентам не относятся, следовательно, могут выводить валюту за рубеж и даже предоставлять займы нерезидентам». Однако в указе, обращает внимание господин Дораев, нет отсыла к закону о валютном контроле — так же, как и указаний на имеющиеся в законе, но отсутствующие в указе отсылки к изъятиям из этого закона, например, валютных резидентов РФ, постоянно живущих за пределами страны. И эти изъятия, и статус «русских офшоров» создавались под принципиально другую ситуацию: с открытыми границами, без массивных санкций, под плавающий рубль без капитального контроля в РФ — и точное их сопряжение с новой конструкцией валютного регулирования, видимо, невозможно.

Сам по себе текст указа о валютном контроле рассматривается юристами как сырой.

Так, он запрещает только займы в валюте в пользу нерезидентов, остальные сделки с ними под ограничения не подпадают. «Видимо, запрет ввели для того, чтобы не пытались использовать договоры займа для вывода валюты из РФ, потому что это самый быстрый и простой способ. Оплачивать услуги иностранным лицам резиденты РФ, исходя из формулировок указа, могут»,— констатирует Мерген Дораев. «Если запрет сохранится только на займы в иностранной валюте, то расчеты по другим сделкам не должны попасть под какие-либо ограничения»,— подтверждает управляющий партнер юрфирмы «Кочерин и партнеры» Владислав Кочерин. Теоретически таким образом можно обсуждать и вывод средств по договорам услуг, и экзотическую, но возможную «утечку» из РФ капитала в рублях (с последующей конвертацией: рубль стал частично конвертируемым, но не неконвертируемым). Впрочем, до стабилизации политической ситуации создающиеся «дырки» в регулировании вряд ли захотят исследовать многие.

Еще один вопрос касается жесткости запретов на перевод средств физлиц—резидентов валюты за пределы РФ. В частности, как подчеркивают юристы, это касается в формулировке указа любых юрисдикций и любых валют, в том числе стран ЕАЭС. Новые ограничения при этом с определенной вероятностью ударят по расчетам иностранных специалистов и рабочих в РФ (хотя прямо они сейчас их не затрагивают, вероятность проблем с перечислениями их за пределы РФ очень велика), и российских граждан за пределами РФ. Но гораздо больше вопросов о работоспособности схемы в отношении иностранных акционеров российских компаний или держателей долгов, частных и государственных: режим выплат им дивидендов и процентов по купонам пока абсолютно неизвестен, мнения рынка, сформированные на основании устных (и не имеющих юридической силы) неофициальных консультаций в ЦБ и Минфине, противоположны: часть уверена, что дивиденды и купоны в адрес нерезидентов не заморожены, другая — что они будут по крайней мере на время запрещены к выплате. Последнее называется «дефолтом», в данном случае его можно представлять как технический — из-за санкционных ограничений.

Дмитрий Бутрин, Анна Занина, Олег Сапожков