Эксперт SIPRI Петр Топычканов об угрозе отказа Киева от безъядерного статуса

В качестве одной из причин начала «специальной военной операции» на Украине российские власти называют необходимость недопущения у Киева ядерного оружия. При этом до недавнего времени Россия не высказывала озабоченности по этому поводу. В интервью корреспонденту “Ъ” Елене Черненко ассоциированный старший научный сотрудник Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) Петр Топычканов рассказал, насколько реальна угроза отказа Украины от безъядерного статуса.

— Насколько соответствуют действительности заявления российских официальных лиц, что Украина в последние годы стремилась к созданию ядерного оружия?

— На данном этапе мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть эти заявления, поскольку слишком мало открытых сведений, в том числе представленных российскими властями. То, что мы знаем,— по состоянию до начала «специальной военной операции»: у Украины есть гражданская ядерная инфраструктура, и она вся находится под гарантиями Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ.— “Ъ”); у Украины были наработки, оставшиеся от СССР, в области носителей ядерного оружия. Речь идет о пресловутом «Южмаше». Но сказать, что там было только то, что осталось от Советского Союза, было бы неправильно. После развала СССР и до 2014 года сохранялась кооперация с Россией в области ракетной техники. То есть какие-то наработки были, не в последнюю очередь благодаря сохранявшимся российско-украинским связям.

Но все это создавало картину, которая не вызывала озабоченностей. Подтверждением чему служит тот факт, что до конца февраля Россия не поднимала этот вопрос нигде.

Чтобы дать более предметную оценку последним заявлениям российских официальных лиц, нужна дополнительная информация о том, на чем именно основываются их доводы. Общественность не только в России, но и во всем мире ждет чего-то более конкретного, чем просто слова. Эти данные, конечно, также должны стать предметом дискуссии в Совете управляющих МАГАТЭ и Совете Безопасности ООН. Очень важно, чтобы эта информация была представлена международному сообществу, поскольку ранее уже были примеры беспочвенного обвинения стран в разработке оружия массового уничтожения, использовавшиеся как предлог для военной интервенции. После представления Россией детальной информации можно было бы провести ее детальный разбор.

— До последних недель российские официальные лица действительно не поднимали вопрос о разработке Украиной ядерного оружия на профильных площадках. По крайней мере, мне не удалось ничего подобного обнаружить. Но, может быть, эту тему затрагивало то же МАГАТЭ или другие структуры, страны?

— До недавнего времени этот вопрос на международных площадках никем не поднимался. Это касается не только официальных лиц, но и дискуссий на экспертном уровне. В ходе международных конференций, в которых я принимал участие, когда заходила речь о рисках ядерного распространения, часто приводился список государств, у которых есть потенциал для создания ядерной бомбы. Украины в нем никогда не было. Называли Иран, Южную Корею, Японию, Египет, Бразилию, Саудовскую Аравию. Но не Украину.

Ее упоминали в другом контексте, не имеющем отношения к якобы планам создания ядерного оружия. Во-первых, говорилось, что с Украины могли распространяться ракетные технологии, в том числе Северной Корее. Во-вторых, высказывались опасения, что через территорию Украины могли проходить пути нелегальной торговли ядерными материалами. Но в случае с обоими аспектами власти Украины демонстрировали готовность к сотрудничеству с компетентными международными структурами. О попытках скрыть какую-то подобную информацию мне неизвестно.

— Но при этом украинские официальные лица неоднократно высказывали сожаление в связи с тем, что Украина в начале 1990-х отказалась от ядерного оружия. Подобного рода заявления участились с 2014 года. И даже сам президент Украины Владимир Зеленский в своем недавнем выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности дал понять, что его страна может отказаться от выполнения Будапештского меморандума 1994 года.

— Мне кажется, что подобных заявлений недостаточно для того, чтобы делать выводы о необходимости военной интервенции. В истории были примеры, когда в отношении стран, якобы стремившихся создать ядерное оружие или иные виды оружия массового уничтожения, предпринимались военные действия. Подобного рода атаки и операции были направлены в том числе против ученых-ядерщиков Ирана, объектов в Сирии, режима Саддама Хусейна в Ираке. Но мы видели, что во многих случаях опасения были по большому счету преувеличены, хрестоматийным примером чему стала война в Ираке.

Одни только публичные заявления официальных лиц о готовности пересмотреть безъядерный статус страны не дают оснований для военного вмешательства. Тем более когда не доказано, что соответствующие заявления подкреплены шагами в практической плоскости. Иначе пришлось бы начинать операцию и в отношении Южной Кореи, и в отношении Японии, у которых есть потенциал для создания ядерного оружия и чьи политики в ответ на угрозы со стороны КНДР не раз намекали на то, что «ядерного зонтика» США им недостаточно. Отмечу, что как в случае с Корейским полуостровом, так и Ираном российские официальные лица, включая главу МИДа Сергея Лаврова, всегда подчеркивали необходимость решать возникающие проблемы исключительно дипломатическим, а не силовым путем.

— Если бы Украина решила пойти по пути создания ядерного оружия, сколько времени ей потребовалось бы?

— Для создания полноценной военной ядерной программы — лет пять или больше, для получения взрывного ядерного устройства в виде «грязной» бомбы — меньшие сроки. Ключевой вызов бы состоял в получении Украиной расщепляющихся материалов оружейного качества в достаточном количестве. Но вопрос в том, могла бы Украина в том или ином случае претендовать на отношения ядерного сдерживания с куда более мощной Россией.

Эта ситуация отличалась бы от отношений Северной Кореи и США. Американские официальные лица признают, что их страна находится в состоянии сдерживания с КНДР, поскольку для США неприемлемы любые человеческие потери на своей территории в результате вероятного ядерного удара со стороны Северной Кореи. Судя по заявлениям российского руководства, у нашей страны более гибкое отношение к вопросу о неприемлемом ущербе, а потому не совсем понятно, какой ядерный арсенал должна была бы нарастить Украина, чтобы эффективно сдерживать Россию.

В любом случае Украине было бы крайне сложно скрыть практические действия по созданию ядерного оружия, а будучи обличенными, они наверняка встретили бы противодействие со стороны всего международного сообщества, не только России.

— Если Россия не представит общественности убедительную информацию о разработке Украиной ядерного оружия, как это скажется на ее репутации?

— Трудно говорить о репутации России, когда, судя по голосованию в Генеральной ассамблее ООН по антироссийской резолюции, абсолютное большинство стран мира не разделяет взглядов и действий Москвы в отношении Украины. В этих условиях, даже если случится немыслимое, и Россия представит убедительные доказательства скрытых усилий Украины по созданию ядерного оружия, они будут восприняты большинством стран с недоверием и отвергнуты.

До тех пор пока насилие на Украине не прекращено и удовлетворительное решение для враждующих сторон не найдено, боюсь, никакого диалога с российскими властями в областях ядерного нераспространения и контроля над ядерными вооружениями не получится. Антироссийские демарши дипломатов на заседаниях Конференции по разоружению в Женеве и Организации по запрещению химического оружия в Гааге, одностороннее сворачивание Вашингтоном диалога по стратегической стабильности с Россией — это все признаки наступившей паузы в режимах ядерного нераспространения и контроля над ядерными вооружениями. Сейчас и в обозримом будущем все заявления Москвы о ядерных рисках, якобы существовавших на Украине, утонут в тишине.