Автомобиль как элемент политической карикатуры

Само слово «карикатура» сейчас звучит как привет из прошлого. Какие-то остроумные рисунки на злобу дня, что давным-давно помещали на страницах газет, кстати, тоже уходящих в историю. Теперь вместо газет – интернет, а вместо карикатур – демотиваторы. А ведь когда-то карикатуры выступали в роли сильнейшего идеологического оружия, достаточно вспомнить советское трио Кукрыниксы из газеты «Правда» и журнала «Крокодил» – Куприянова, Крылова и Соколова, служивших пропаганде текущего курса СССР. Но был ответ и с той стороны – русский карикатурист из Парижа, высмеивавший советскую политику и вождей.

Есть такое выражение: «В России за десять лет меняется все, а за двести лет – ничего». Впрочем, относительно второго временного периода есть разные варианты, та же более красивая цифра 100 лет. Но в нашем случае – еще меньше. Достаточно взглянуть на газету «Русская мысль» пятидесятых годов, от которой нас отделяет всего семь десятилетий, чтобы понять это. Заголовки первой полосы – почти сплошь про выдаваемую за миротворчество агрессивную политику СССР, лживую советскую пропаганду, двойные стандарты, ядерную угрозу, экспансию коммунизма, лицемерную дипломатию с ее бессмысленными и никому не нужными переговорами. Пожалуй, единственное отличие – это то, что в Советском Союзе тех лет шла настоящая внутриполитическая борьба за лидерство между вождями. Дополнением к передовицам шли карикатуры. Все с одной и той же подписью – Пэм, означавшей Павел Матюнин.

Краткая биография Пэма в общем-то известна. Родился 27 января 1885 года в селе Песчанка Сумского уезда Харьковской губернии в дворянской семье. Его отец, Павел Гаврилович Матюнин, был присяжным поверенным и депутатом III Государственной думы от Харьковской губернии. Словосочетанием «присяжный поверенный» тогда назывался адвокат.

Будущий карикатурист окончил реальное училище в городе Сумы, а в 1903 году поступил на электромеханическое отделение Императорского Санкт-Петербургского политехнического института, который окончил в 1909 году. После работал инженером-электриком в Морском министерстве и занимался электрификацией Санкт-Петербургского порта. Особенно Матюнин гордился построенной им электростанцией, в которой сумел реализовать многие свои идеи.

Еще будучи студентом, Павел Матюнин начал рисовать. Разные источники называют разные даты, но сам художник отмечал пятидесятилетие творческой деятельности в 1957 году персональной выставкой своих работ в Париже, в здании Социального музея.

Напрасно меня пленявших

Работать карикатуристом он начал в самых влиятельных столичных изданиях – газетах «Новое время» и «Вечернее время», журналах «Сатирикон», «Русская мысль», «Столица и усадьба». Последний считался одним из самых роскошных изданий той поры. В 1913 году в серии «Библиотека „Вечернего времени"» вышел сборник «Карикатуры Пэма», очевидно первый в биографии художника.

Многие знавшие его лично отмечали скромность как главную человеческую черту Матюнина, возможно, поэтому он всегда подписывался не своей фамилией, а псевдонимом. Пэм – это не что иное, как инициалы П.М., произнесенные вместе с гласным звуком. До революции такие псевдонимы были в моде.

Во время Первой мировой войны Матюнин создавал сатирические рисунки и карикатуры для поддержания морального духа солдат русской армии. Рисунков набралось столько, что из них получилось уже два сборника «Война и Пэм».

Сборник получился, что называется, на века. Кинорежиссер Сергей Эйзенштейн называл Матюнина среди тех, кто оказал на него влияние в юности: «Пэма из „Вечернего времени", особенно гремевшего в мировую войну сборниками „Война и Пэм", полными скучных Вильгельмов, совершенно напрасно меня пленявших». К слову, когда началась война, будущему автору фильма «Броненосец „Потемкин"» было 16 лет.

После революции Матюнин какое-то время оставался в Советской России и даже подготовил очередной сборник «Петроград первых лет революции», впрочем оставшийся неизданным. В 1923 году он покинул Родину и поселился в Париже.

Его большой талант оказался востребованным и в Париже, поэтому, в отличие от многих других русских эмигрантов, ему не пришлось идти работать таксистом, швейцаром или рабочим на заводе Renault. Рисунки Пэма публиковались во многих французских газетах и журналах: Le Matin, La Vie Parisienne, L`Ami du People, Le Rire, Fantasio, Le Journal National и других. А те самые рисунки из сборников «Война и Пэм» на тему Первой мировой войны журнал L`Illustration даже переиздал – в двадцатые годы прошедшая война все еще оставалась одной из главных тем для разговора.

Вырученные средства за альбом рисунков о Первой мировой войне Павел Павлович пожертвовал на реставрацию Свято-Александро-Невского храма. Конечно же, Пэм сотрудничал и с русскими эмигрантскими изданиями – газетой «Возрождение» и журналом «Иллюстрированная Россия».

И теперь стал Матюнини

Воспоминания о Матюнине тех лет оставил в своей книге «Из кладовой писателя» Владимир Крымов, издававший до революции журнал «Столица и усадьба». Тоже, кстати, любопытный персонаж: потомок протопопа Аввакума и выходец из старообрядческой семьи, пробовавший себя на самых разных поприщах – предприниматель, журналист, писатель и издатель. Сразу после Февральской революции Крымов успел перевести весь личный капитал в Швецию, чем обеспечил себе достойную жизнь и в эмиграции. Увековечен не только своими литературными произведениями, но и тем, что послужил прототипом Парамона Корзухина из булгаковской пьесы «Бег».

В один абзац Крымов уложил не только почти всю биографию Матюнина, но даже и создал его психологический портрет: «Лучшей карикатурой, самой художественной и самой смешной была карикатура в красках Пэм – это, несомненно, был лучший русский карикатурист предреволюционного времени, исключительно талантливый, с какой-то особенной острой и тонкой линией и всегда остроумной идеей. Пэм, Павел Михайлович Матюнин, был чиновником в Адмиралтействе и вдруг стал рисовать шаржи и карикатуры, и они сразу обратили на себя внимание, после того как стали появляться в газете „Новое время". Исключительно скромный по виду и застенчивый, всегда точно неуверенный, хорошо ли он нарисовал, Матюнин приносил редактору свой рисунок и был как будто удивлен, что его одобрили и что он будет напечатан. В конце двадцатых годов я снова встретил Матюнина-Пэма в Париже, он был теперь сотрудником французских журналов, и его рисунки в красках всегда печатались на первой странице. По этим рисункам я и узнал его, столь характерна была его линия. Но когда в редакции журнала я узнавал его адрес, мне заявили, что никакого Матюнина не знают: из-за непопулярности русских имен в то время он принужден был изменить свою фамилию и теперь стал Матюнини. Я нашел его и снова поражался: его рисунки были не только пикантными, но иногда стояли совсем на грани дозволенного, даже при французской терпимости в этой области. Каким образом этот скромнейший человек, сиднем сидящий у себя дома на пятом этаже, с окнами на монмартрское кладбище, может вдохновляться такими игривыми темами – казалось, совсем необъяснимым. На все мои вопросы он только сдержанно улыбался и разводил руками, точно сам не зная, откуда это к нему приходит».

Карикатура – сильное оружие

О том, как Пэму удалось пережить Вторую мировую войну, мало чего известно. Вообще неизвестно, писал ли он мемуары или дневники, сохранились ли его письма… Только рисунки и карикатуры в прессе.

Когда в 1947 году в Париже начала издаваться газета «Русская мысль», то карикатуры Пэма стали украшать ее первую полосу, посвященную событиям международной политики. А вся международная политика у русских эмигрантов вращалась вокруг отношений Советского Союза с западными странами. Теперь героями Пэма стали советские вожди: Сталин, Хрущев, Молотов, Булганин, Маленков, Микоян, Громыко, а также их враги и союзники.

Его карикатуры были настолько популярны, что первое, на что смотрели читатели, это на то, что же на этот раз нарисовал и высмеял Пэм. Многие вырезали их на память или наклеивали в альбомы. Второго марта 1957 года художника чествовали на открытии его персональной выставки в зале Социального музея, устроенной совместно Обществом охранения русских культурных ценностей и Объединением бывших студентов-политехников. Собравшейся публике показывали на экране все работы Пэма – от самых первых карикатур из «Нового времени» до самых свежих из «Русской мысли».

Карикатуры Пэма появлялись на первой полосе «Русской мысли» вплоть до его смерти, последовавшей 11 июля 1961 года. Газета сообщила, что «в среду утром после непродолжительной, но тяжелой болезни скончался Павел Павлович Матюнин (Пэм)». Причиной смерти стал рак печени, но еще раньше Матюнин пережил инсульт и последние карикатуры рисовал уже дрожащей, слабеющей рукой. Несмотря на это, выходили они по-прежнему ироничными, остроумными, талантливыми, но уже не в каждом номере, а через раз или два.

Некролог писал главный редактор «Русской мысли» Сергей Акимович Водов: «Почти с первого номера его карикатуры украшали газету. Их любили и ценили, кажется, все. Большим успехом пользовались они и у советских граждан. Мастерски исполненные, остроумные, они всегда били в цель. Карикатура – сильное оружие. Но владеть им искусно и умело не всякому дано. В опытных же руках Пэма оно всегда без промаха разило врага. Пэм был художником старой школы. Не любил ничего пошлого, грубого. С юных лет, когда еще в России работал в печатных органах, выработал в себе тонкий вкус и умение охватывать только главное, существенное. И таковым оставался до конца. Свое искусство горячо любил. Работал постоянно. Даже уже будучи тяжко больным, он прислал очередную, оказавшуюся, увы, последней карикатуру. Не все на это способны».

Похоронили Пэма на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа – самом знаменитом погосте русской эмиграции. О знаменитом Пэме помнили и после его смерти: в 1967 году на «Блошином рынке» прошла ретроспективная выставка его рисунков и политической карикатуры, чуть позже, в 1972 году, «Русская мысль» опубликовала несколько работ из так и не изданного альбома о революционном времени, а в 1979 году галерея Jadis et Naguerre представила его акварели двадцатых и тридцатых годов. Сейчас рисунки и карикатуры художника хранятся в Международном институте социальной истории в Амстердаме. Пожалуй, только Россия не вспоминает «лучшего русского карикатуриста».

Иван Баранцев