Евгения Милова о светской жизни

Впервые с тех пор, как светской жизни в ее привычном понимании не стало, мне удалось зафиксировать какие-то очевидные движения в течение одной недели, из которых я и попробовала соорудить колонку. Хотя это по-прежнему кажется довольно противоестественным.

«Как хорошо, что мы с вами одних взглядов!» — восклицали соседи по ужину-дегустации нового меню ресторана «Рыба моя» в ответ на тост вновь прибывших гостей. Это был вечер вторника, а тост был провозглашен за развитие успеха переговоров России и Украины в Стамбуле. И новая светская реальность такова, что я, пожалуй, воздержусь называть имена собравшихся за столиком, хотя это и противоречит законам жанра.

Весь предыдущий месяц не происходило почти ничего. Бывали компактные и негромкие вернисажи или дни рождения, которые их участники использовали больше для взаимной бытовой психотерапии и объятий. Примерно такой же по настроению оказалась церемония вручения премии «Женщины меняют Екатеринбург», которую проводят уральская редакция журнала «Собака.ru» и ювелирная компания Mercury. А в Москве в тот же четверг в Гостином Дворе открывалась арт-ярмарка Art Russia корпорации «Синергия». Признаться, в предыдущие годы я эту ярмарку снобировала — принципы сетевого маркетинга, присущие образовательным проектам корпорации, были задействованы и здесь. Кроме того, непросто начать считать искусством миллион долларов наличными, помещенный в кресло из прозрачного стекла бизнесменом Игорем Рыбаковым (был представлен на Art Russia в 2020 году). Теперь за неимением альтернативных точек приложения профессиональных усилий я отправилась в Гостиный Двор. Уже на ступеньках поравнялась с двумя дамами, также шедшими на Art Russia, но после результативного шопинга в ГУМе. Это выдавало в них не очень опытных посетительниц крупных арт-событий — опытные точно экономили бы силы перед охотой. В очереди в гардероб заметила еще нескольких клиентов Bosco. Причем потом они так и ходили по ярмарке с пакетами, не решившись сдать их вместе с пальто.

Первый же объект — очевидно, кураторский — был произведен группой Peace & Data и назывался «Мужская работа. Ради нее он готов на все и даже на невозможное». Сразу за ним располагался стенд Askeri Gallery, где вокруг Полины Аскери вился коллекционер Умар Джабраилов и тоже явно был готов на многое. Впрочем, специально для Art Russia госпожа Аскери адаптировала ассортимент в сторону доступности как по цене, так и для понимания широким зрителем. Далее за внимание этого зрителя конкурировали стенд «Маша Брайт. Абстракция со смыслом», галерея Lady Art, несколько стендов «Таврида.Арт» и другие. В пространстве лектория что-то представляли студенты «Новой театральной школы» университета «Синергия». Над сценой и обычными зрителями возвышался на подмостках шатер, отмеченный табличкой с крупными буквами VIP (видимо, еще одно проявление тренда на нулевые); кроме шатра на подмостках возвышался исполнитель Тимати в меховой шапке. Среди интересующихся искусством были Евгения Васильева, Влад Лисовец и неизвестная дама с живым котом на плече.

В субботу в Доме-музее К. С. Станиславского отмечала годовщину алтайская турбаза «Молодость», принадлежащая Алексею Карахану. По такому случаю автор светского прочтения формата квартирника (который потом стали использовать примерно все) привез в Москву коллектив, работающий в жанре алтайского горлового пения. Тем не менее собрался полный зал желающих попасть в «Молодость» — в диапазоне от Гора Нахапетяна или Александра Шенкмана и до Евы Польны.

Евгения Милова, обозреватель “Ъ”