Елена Стафьева о часовой выставке Watches & Wonders в Женеве

В Женеве прошла первая за два года настоящая большая, почти как в прежние времена, часовая выставка. Русских журналистов и русских байеров в этот раз по понятным причинам было совсем немного — а русского рынка так и вообще практически больше нет. Но сохранять связь с миром, в котором все по-прежнему есть, нам все-таки кажется важным. И если попытаться коротко определить то, что происходило в этот раз на Watches & Wonders, то можно говорить об умеренности и аккуратности — а все детали и подробности про жизнь часов в кризисные времена ниже

Стройный маленький мир часов сломался еще до того, как сломался весь большой мир, то есть еще в 2019-м: много лет существовавшая система двух главных часовых выставок, SIHH и Baselworld, начала разваливаться из-за глупой жадности владельцев и ошибок менеджеров. Так что с Baselworld нам пришлось проститься, а вот SIHH, напротив, выжила, поменяла название на Watches & Wonders и приросла новыми участниками, покинувшими Baselworld. Но случиться в реальности Watches & Wonders так и не успел — только онлайн, и нынешний салон стал настоящим дебютом. Обустроили все внутри Palexpo, где традиционно показывают часы, самым прямым и непосредственным образом: под бренды, пришедшие из Базеля,— LVMH, TAG Heuer, Hublot, Zenith, важнейшие независимые гранды — Rolex с Tudor, Chopard, Patek Philippe, а также фэшн-бренд Chanel — отдали отдельное крыло, куда они переехали вместе со всеми своими базельскими стендами. Это крыло решительно отличалось от крыла, где разместились те, кто давно выставляется в Женеве,— а это не только бренды конгломерата Richemont, но и такие независимые часовые компании, как Ulysse Nardin, и такие важные люксовые дома, как Hermes, и целое отдельное пространство с маленькими часовыми брендами, такими как H. Moser & Cie или Ferdinand Berthoud. Ну и, конечно, как это и было в прежние времена, вокруг салона Watches & Wonders в Женеве образовалось отдельное пространство — бренды, не принимавшие участие в салоне, стремились использовать большой сбор прессы и байеров и показывали свои новинки в гранд-отелях, в собственных штаб-квартирах и в прочих прекрасных местах. Все вместе они и станут предметом этого обзора.

Первая после довольно долгого перерыва живая часовая выставка не стала выставкой высших достижений — то есть часовые мануфактуры не стремились поразить воображение невиданными сочетаниями усложнений или невероятным образом упакованными калибрами. Напротив, на этот раз все показывали, что они по-прежнему умеют делать то, за что их давно любят, и что у них есть кое-что особенное в запасе,— а пока вот, пожалуйста, надежные, выверенные, сбалансированные и с выраженным ДНК. Совершенно понятный и ожидаемый после долгого кризиса маркетинговый подход, но это не значит, что сложных часов в этот раз не было — они были, и среди них даже вполне замечательные модели. С них и начнем.

Сложные — не значит непременно Grand Complications, хотя и они тоже были; сложные — значит с оригинальной идеей и остроумным ее техническим воплощением. Как, например, новые Rolex GMT-Master II — вроде бы вполне традиционное усложнение мирового времени, часы путешественников, но в этот раз Rolex сделал их с заводной головой слева, то есть это часы для левшей и вообще для всех, кто носит часы на правой руке. Не первые в истории Rolex, но первые, сделанные в коммерческой серии, прежде такие часы создавали только по специальным заказам. Перенести головку справа налево значит, что окошко даты тут на отметке «9 часов», а не «3 часа» и что сам диск календаря тоже изменен, то есть перенос заводной головки потребовал отдельной технической работы. Ролексовский безель Cerachrom сделан здесь в черном и зеленом цветах — специальное цветосочетание для модели с «левой» заводной головкой.

Или, например, Masse Mysterieuse de Cartier. Знаменитые «мистические» часы Cartier, придуманные в 1912 году, давно уже стали из настольных наручными, а также не вчера получили разные усложнения, но в этот раз была сделана очень остроумная и очень сложная вещь. Весь автоматический калибр 9801 MC поместили/уместили фактически на полукруглом подвижном роторе, или, если формулировать иначе, весь калибр превращен в ротор — и он свободно парит в пространстве, как это свойственно «мистическим» часам Cartier, и свободно движется по кругу, как и положено ротору. Это выглядит таким легким и простым — и конечно, на самом деле очень сложно: в Cartier говорят, что это самые сложные часы, сделанные на их мануфактуре.

Ну и, конечно, в эту парадигму отлично встраивается история часов F.P. Journe Vagabondage I Gold. В 1997 году молодой Франсуа-Поль Журн придумал для своего друга часы Carpediem с прыгающей «блуждающей» часовой стрелкой, которая двигается по центральной части балансового колеса. Позже эта идея воплотилась в трилогии Vagabondage — I, II и III, первая серия вышла в 2004 году: на циферблате без логотипа цифровая прыгающая часовая стрелка в «блуждающем» окне, положение которого указывает на минуты. Это был лимитированный выпуск из 69 экземпляров в платиновом корпусе с калибром 1504 из розового золота. В 2010 году вышла вторая серия, но тут уже Журн к 69 платиновым часам добавил 68 часов из золота 6N и дал возможность коллекционерам, у которых уже есть Vagabondage I, получить Vagabondage II с тем же серийным номером. В 2017 году история с платиной и золотом повторилось в Vagabondage III. И вот сейчас Франсуа-Поль Журн решил восполнить коллекционный пробел и завершить трилогию, выпустив 68 часов Vagabondage I в золотом корпусе, но с усовершенствованным калибром 1504.2.

Мировое время, world time или GMT, стало одним из самых популярных усложнений — как знак возвращения к путешествиям. Из часовых грандов не только Rolex, но и, например, Patek Philippe показали трое часов с мировым временем — World Time Ref. 5230P с ультратонким автоматическим калибром 240 HU, в платиновом корпусе и с синим циферблатом с 24 часовыми поясами, оформленным в очень узнаваемом, классическом патековском стиле идеальной аккуратности и четкости всех показателей. А еще совершенно прекрасные World Time. Rare Handcrafts. Ref. 5231G с эмалевым циферблатом, сделанным в технике Grand Feu cloisonne, где изображены Океания и Юго-Восточная Азия. И третьи, World Time. Ref. 7130R, новую версию своих женских «ворлдтаймеров» 7130 — с циферблатом красивейшего оливково-зеленого цвета, которые между тем отлично смотрятся и на изящной мужской руке.

Тут надо непременно сказать еще о двух часах с GMT, отличающихся как раз неординарной индикацией домашнего и местного времени.

Первые — это новые часы Arceau Le Temps Voyageur, показанные Hermes в коллекции часов с необычными усложнениями, которая была начата в 2011 году и в основе которой — игра со временем. Нынешние Arceau Le Temps Voyageur — пятые в этой коллекции, и посвящены они путешествиям сквозь мировое время, но именно в эрмесовском понимании времени. В часах с GMT, Greenwich Mean Time самое важное — как придумана индикация этого времени, насколько она эффектна, насколько оригинальна. И тут Hermes выступил самым запоминающимся образом: на циферблат Le Temps Voyageur нанесена карта воображаемого мира — с платка Planisphere d’un Monde Equestre, придуманного Жеромом Кольяром к Saut Hermes, традиционному состязанию по конкуру, в 2016 году. В этом, основном циферблате двумя кругами нанесены названия городов — причем Париж обозначен как 24 FBG, то есть 24 Faubourg, главный эрмесовский адрес, а также оптимистично есть Москва рядом с Самаркандом, Афинами и Оклендом. На нем, а вернее, над ним помещен еще один циферблат-сателлит, который движется по кругу и показывает собственно местное время, а время домашнее видно в апертуре на «12 часах» основного циферблата. А на «9 часах» есть кнопка, нажимая которую вы перемещаете сателлит, устанавливая его напротив домашней часовой зоны — и надо сказать, что, нажав однажды эту кнопку, невозможно остановиться, это движение маленького циферблата по кругу большого ужасно увлекает. И конечно, при такой необычной индикации времени не меньше увлекает гармония и глубина композиции циферблата Arceau Le Temps Voyageur.

Вторые — это Tonda PF GMT Rattrapante, которые показали Parmigiani Fleurier. В обычном состоянии эта «тонда» выглядит как простые часы с двумя стрелками, но если запустить GMT кнопкой на позиции «8 часов», то из-под основной часовой стрелки с покрытием из родия появляется другая, из розового золота, и вот она-то и будет показывать домашнее время, в то время как основная — местное, того часового пояса, куда вы приехали. Чтобы вернуть все в исходное положение с двумя стрелками, приехав домой, просто нужно нажать кнопку из розового золота в заводной головке — «домашний» металл и его цвет синхронизированы. Соединив GMT и Rattrapante, такое вот устройство с двумя «догоняющими» друг друга стрелками, которое обычно используется в сплит-хронографах, Parmigiani первыми придумали чрезвычайно остроумный и изящный способ показывать два часовых пояса, сделав это усложнение совершенно скрытым, никак не заметным на циферблате в его обычном состоянии. Надо сказать, что и те и другие, и Hermes и Parmigiani, представили два типа часового минимализма, по-разному устроенные, но одинаково прекрасные.

Вторым популярным усложнением этого года стал минутный репетир — звучащее время, одно из самых трудоемких и самых благородных усложнений. Мы уже писали про коллекцию Chopard, посвященную 25-летию часов L.U.C,— Sound Of Eternity — и состоящую из трех репетиров, которую как раз представили на Watches & Wonders. Но были и другие вполне замечательные репетиры. Например, новая версия минутного репетира с вечным календарем Patek Philippe, впервые показанного в 2016 году,— Minute Repeater Perpetual Calendar. Haute Joaillerie. Ref. 5374/300P, и «Haute Joaillerie» тут означает, что платиновый корпус выложен бриллиантами багетной огранки, ими же обозначены минутные метки на циферблате, а часовые — это багетной же огранки голубые сапфиры. А другая великая часовая мануфактура, Jaeger-LeCoultre, показала свой репетир, Calibre 945, в новых часах в часах Master Hybris Artistica Calibre 945, соединив это акустическое усложнение с астрономическим, картой звездного неба. В них в реальном времени показано звездное небо над мануфактурой Jaeger-LeCoultre в Vallee de Joux: если стать там лицом на юг и посмотреть на циферблат Master Hybris Artistica Calibre 945, то на циферблате будут те же созвездия и в тех же позициях, что и над вашей головой.

И тут снова хочется отдельно отметить два минутных репетира двух выдающихся мануфактур. Первые — Richard Lange Minute Repeater саксонской мануфактуры A. Lange & Sohne, не просто классические, но классические настолько, что их классичность и простота приобретают остроту и необыкновенную яркость. Платиновый корпус, один из самых сложных с точки зрения акустики, и трехчастный белый эмалевый циферблат, синие стрелки из вороненой стали, новый калибр L122.1 с ручным заводом. И вторые — Les Cabinotiers Minute Repeater Tourbillon Split-Seconds Monopusher Chronograph швейцарской мануфактуры Vacheron Constantin, где в новом калибре 2757 соединены две сложнейшие функции, минутного репетира и сплит-хронографа, и при этом гармония циферблата с тремя слегка асимметричными счетчиками ничем не нарушается. И тут опять перед нами возникают два типа минимализма, разных и равно привлекательных.

Последнее усложнение этого года, которое было вполне популярно,— это хронограф. Начать тут надо, конечно, с Zenith и их великого калибра El Primero, сделанного в 1969 году и до сих пор остающегося одним из лучших на рынке, поэтому хронографы у Zenith есть всегда. Из показанных в этот раз особенно хороша была коллекция Chronomaster Open, которая была начата в 2003 году, а сейчас ее переработали — сделали новый корпус диаметром 39,5 мм и поместили туда калибр El Primero 3604, отсчитывающий десятые доли секунды. При этом главная дизайн-фича коллекции — трехцветный циферблат с вырезанными на нем окошками, открывающими отдельные части механизма,— сохранилась.

Patek Philippe показал новые версии двух своих хронографов. Первые — Patek Philippe Chronograph. Ref. 5172G, с калибром 2009 CH 29–535 PS, первым собственным механизмом классического хронографа, полностью разработанным Patek Philippe. Прежний вариант Ref. 5172G был из белого золота с синим циферблатом, нынешний — тоже из белого золота, но циферблат теперь опаловый, розово-золотистый, и, как говорят в Patek Philippe, этот цвет усиливает винтажный эффект. И вторые — Patek Philippe Chronograph. Perpetual Calendar. Ref. 5270P. В 2011 году Patek Philippe выпустили часы под референсом 5270, хронограф с вечным календарем, которые наследовали нескольким поколениям знаменитой патековской модели 1941 года с таким двойным усложнением. И вот их новая версия: платиновый корпус, роскошного темно-зеленого цвета лакированный циферблат с тремя счетчиками и темным градиентом по краю, который, как говорят в Patek Philippe, должен напоминать о кузовах старых гоночных автомобилей.

И, заканчивая тему сложных часов, показанных в этот раз в Женеве, нельзя не сказать о Bvlgari, которые не участвовали в Watches & Wonders, но привезли туда свои новые часы Octo Finissimo Ultra, самые тонкие механические часы в мире, толщиной всего 1,8 мм, и это восьмой мировой рекорд в истории Octo Finissimo. Восемь — тут ключевое число: восемь граней, восемь мировых рекордов за восемь лет.

А теперь обратимся к часовой красоте. То есть сложные часы, безусловно, тоже красивы, но интересны прежде всего своей сложностью, в красивых же важна именно эстетика.

Как всякая современная красота, часовая красота располагается в диапазоне от концептуального минимализма до кэмпа. На самом концептуальном и одновременно самом минималистичном краю этого спектра на Watches & Wonders был хронограф-невидимка Streamliner Flyback мануфактуры H. Moser & Cie. Их корпус, циферблат и браслет сделаны из Vantablack, самого черного материала, который состоит из углеродных нанотрубок и поглощает 99,965% света. Выставленные в витрине на фоне из того же Vantablack они выглядели абсолютной чернотой и пустотой, откуда выступали только стрелки. Это пока только прототип, Vantablack слишком хрупкий, чтобы носить их в обычной жизни, и H. Moser & Cie изучают, как усилить его структуру.

Сразу за ними в рейтинге минималистичной красоты следуют божественно-серые Odysseus, первые часы A. Lange & Sohne из титана, с циферблатом серо-голубого, льдистого оттенка, отдельные зоны которого покрыты волнистыми линиями гильоше. А дальше помещаются вашероновcкие Historiques 222, вернее, новая версия легендарных часов 222, созданных в 1977 году к 222-летию Vacheron Constantin,— идеальный бодрый минимализм 70-х, который только подчеркивает желтое золото с его винтажным флером.

Следующей идет классика — часы, идеально воплощающие часовые архетипы. Например, архетип спортивных часов на браслете, как это делают новые дайверские часы Montblanc 1858 Iced Sea Automatic Date с циферблатом, где с помощью странной техники gratte boise воспроизведена структура льда — поверхность циферблата сначала процарапывается, а потом на нее наносят несколько слоев лака. Три цвета циферблата — синий, зеленый и черный — посвящены трем оттенкам льда на ледниках. И выгравированное лазером на задней крышке изображение айсберга и скубадайвера. Или Tudor Black Bay 31, 36, 39 and 41 S&G, новая версия коллекции Black Bay. Цифры в названии — это мм, то есть разные диаметры циферблата, S&G — сталь и желтое золото, универсальные часы с металлическим браслетом в жанре «ничего лишнего». Но, конечно, архетип всех архетипов — это бессменные и бессмертные «устрицы» Rolex. Например, новые Oyster Perpetual Day-Date 40 — в этом году платиновые с циферблатом какого-то невероятного оттенка голубого, заставляющего опять вспомнить о льде, и отдельным окошком с полным названием дня недели, добавленным к окошку даты.

Дальше располагается та часовая красота, которая более всего соответствует традиционному представлению о ней и которая гендерно-маркирована, то есть связана обычно с женским часами, по крайней мере была таковой до недавнего времени, хотя сейчас часы с ювелирными техниками и даже с откровенно декоративными, богатыми ювелирными техниками, которые принято называть metiers d’art, носят и мужчины.

Некоторые выдающиеся мануфактуры выстаивают вокруг них целый мир и дают ему специальное название, как, например, Complications Poetiques у Van Cleef & Arpels. В этот раз сверх уже привычных балерин-бабочек они показали нечто доселе в этом их мире невиданное — часы-клумбу Lady Arpels Heures Florales, циферблат которых был полностью покрыт цветами, воплощающие идею еще Карла Линнея о цветочных часах. Весь пойнт тут в отображении времени — чтобы понять, который час, нужно сосчитать количество открывшихся цветов, причем открываются они в разных комбинациях, в подражание природе.

Но самые поэтические часы придумали Jaeger-LeCoultre — Rendez-Vous Dazzling Star, часы с падающей звездой, в которой нет ничего кроме чистой часовой поэзии. Звезда падает просто так — на авантюриновом циферблате, воплощающем звездное небо, или на расписном, с облаками, месяцем и звездами, причем падение ее, как и в небе, спонтанно, но спонтанность эта, конечно, точно рассчитана и зависит от того, насколько активно вы двигаете рукой с часами.

Ювелирные часы вполне могут принимать экстравагантный вид, причем исторически, как, например, Cartier Libre, сделанные в довольно безумном ар-деко,— это эластичный браслет из золотых призм, покрытых маркетри из полудрагоценных камней и паве из бриллиантов, который можно буквально вывернуть наизнанку, и на нем появятся часы. Эффектно выглядят и часы Chanel Mademoiselle Prive Coromandel Long Necklaces — те, что с золотым барельефом самой Шанель в профиль на крышке из оникса, под которой, собственно, скрываются сами часы.

Другой тип часовой экстравагантности свойственен в основном маленьким независимым мануфактурам, и это технологичная и ремесленная экстравагантность, связанная с сугубо часовыми шутками — каким-нибудь невообразимой формы корпусом или глубоко неординарной индикацией времени. Urwerk, маленькая, но исключительная женевская мануфактура, представила свою новую линию 100V Time and Culture, посвященную восприятию времени сквозь века и культуры, и показала ее первые часы, UR-100V, чья поверхность почти полностью закрыта крышкой, на которой выгравирован календарь ацтеков с так называемого Камня Солнца, одного из главных памятников ацтекской культуры. Или новые часы другой маленькой мануфактуры, De Bethune,— DB28GS «JPS», посвященные «Лотус», легендарной команде «Формулы-1» 1970-х годов, чьи гоночные костюмы были в черно-золотых цветах их спонсора John Player Special: корпус из стали, титана и циркония выглядит как помесь старых «Звездных войн» и современного супер-техно-футуризма.

И так мы уверенно двигаемся к другому концу спектра часовой красоты, то есть к кэмпу, и тут могут быть самые разные гибридные его версии — например, техно-кэмп, который блестяще воплощает Hublot, показавший в этом году одну из самых популярных своих моделей Big Bang Integral в четырех новых цветах керамики — Sky Blue Ceramic, Blue Indigo Ceramic, Beige Ceramic и Green Ceramic, все исключительной красоты и нежности на контрасте с резко технологичным циферблатом со счетчиками и открытыми деталями. Ну и, конечно, король ювелирного и часового кэмпа — нью-йоркский бренд Jacob & Co, с его часами c роялем на циферблате, воспроизводящим мелодию из «Крестного отца» или качающей нефть вышкой. Но Jacob & Co могут выступать и во вполне оригинальном жанре сдержанного кэмпа — и это часы Gotham City, которые они показали в Женеве вне салона. Хотя их циферблат, благодаря турбийону и счетчику запаса хода, и имел узнаваемый абрис Бэтмена, в категории эстетики Jacob & Co — это прямо-таки образец сдержанности.

Закончить рассказ о заморских часовых чудесах я хочу самыми красивыми часами metiers d’art всего салона — эрмесовскими Arceau Les folies du ciel, на циферблате которых в нежнейших тонах воспроизведен рисунок с одного из винтажных каре Hermes: его название и стало названием часов. Это монгольфьеры, воздушные шары, один из которых на «12 часах» вращается, когда вы двигаете рукой с часами,— просто так, без всякой цели и смысла, ради чистой красоты. И это неплохая метафора нашей жизни с ее радостями, горестями и чудесами, которые все еще иногда случаются.

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram