Новым президентом опять стал Эмманюэль Макрон

Согласно первым обнародованным итогам голосования, во главе Франции в 2022–2027 годах останется прежний президент — Эмманюэль Макрон. Несмотря на напряженную гонку во втором туре, его соперница Марин Ле Пен не смогла мобилизовать в свою поддержку ни левых, ни колеблющихся, ни отказников. Предварительный подсчет голосов дал ей лишь 42,40% против 57,60% у президента. В том, что итог выборов будет именно таким, ни на секунду не сомневался корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Сторонники Эмманюэля Макрона празднуют победу на Марсовом поле у подножия Эйфелевой башни. В штабе Марин Ле Пен, расположившемся в одном из павильонов в Булонском лесу, царит уныние. Кандидатка «Национального объединения» планировала в случае победы устроить автобусный парад в Париже, теперь автобусы пригодятся, чтобы развезти ее сторонников по домам. Ожидался ли такой итог? Отчасти да.

Предвыборная борьба начинается с войны плакатов. Из кандидатских шеренг у избирательных участков в последнюю неделю осталось только два — Марин Ле Пен и Эмманюэль Макрон. Официальные слоганы у первой — «Для всех французов», у второго — «Мы все Эмманюэль Макрон с нами (знаки препинания по вкусу)». Неофициальные написаны уверенной рукой поверх. У первой «Сука», «Служанка Путина», у второго «Друг богачей», «Сукин сын». Третий лозунг — несколькими домами дальше.

Он самый популярный: «Ni Le Pen, ni Macron, Ni patrie, ni patron» — «Ни Ле Пен, ни Макрон. Ни мать, ни патрон».

Узнаю руку леваков Жан-Люка Меланшона, для которого что один, что другая — враг. Но роскоши «ни-ни» меланшоновцы позволить себе не могут. Накануне в сетях публиковалась карикатура. Три способа проголосовать за Ле Пен: собственно проголосовать, опустить в урну пустой бюллетень, пойти в воскресенье на рыбалку. Соответственно, все две недели между первым и вторым турами выборов штабы кандидатов только и делали, что обхаживали левый электорат, родив в нем гордое ощущение (отчасти оправданное), что это они сегодня выбирают президента Франции.

Чтобы держать своих сторонников в тонусе, их кумир Меланшон предложил им, раз не вышло сделать его президентом, избрать его премьер-министром. Должность эта, понятно, невыборная. Но если на следующих, парламентских, выборах левые возьмут реванш у партии власти и захватят нижнюю палату, президенту может остро понадобиться левый премьер-министр. Такие случаи бывали в истории Франции, это называется «сосуществованием».

Пять лет назад в ходе такого же финала Эмманюэль Макрон был избран, получив во втором туре 66,10% голосов и опередив Марин Ле Пен с ее 33,90%. На сей раз накануне голосования разрыв обещали меньше, хотя и в пользу Эмманюэля Макрона. Но хотя в победители прочили именно его, страна отчетливо делилась пополам. Если же учитывать, что многие должны были сегодня голосовать не за Макрона, а против Ле Пен, люди, поддерживавшие президента, справедливо чувствовали обеспокоенность и даже страх.

Это напряжение отчетливо чувствовалось на улицах и на избирательных участках, где французы не только вставали в очереди, но и совсем не на вежливый французский манер ворчали друг на друга.

На моей улице я встретил военный патруль, давно уже не виданный в столице. Воскресенье выдалось неспокойным. Во Франции произошло два теракта. В городе Блуа злодей был застрелен, когда напал с ножом на полицейских, а в Ницце молодой парень ранил священника и монахиню. Вроде бы эти события должны были подтолкнуть к голосованию за правых. Но если в первом случае нападающим был марокканец, приехавший учиться во Францию, то во втором — француз, да еще и крайне правый, сторонник партии Марин Ле Пен, который к тому же утверждал после ареста, что намерен был «убить Макрона». Судите сами, что делалось в эти дни в умах французов. Социальные сети были полны предсказаниями, причем все так яростно спорили между собой, как будто бы посты точно так же улетали в урну в ожидании подсчета голосов.

Я помню, как еще с полгода назад во Франции серьезно обсуждалась возможность того, что во французские выборы вмешаются русские.

Сначала мне казалось, что это возможно, но маловероятно: какое дело России до здешних выборов. Но к последним предвыборным месяцам вмешательство стало очевидным. Правда, оно оказалось совсем не таким, как ждали, а хуже. «Специальная военная операция» против Украины и угрозы в адрес НАТО, звучавшие с нашей стороны, превратили политиков, хоть как-то и когда-то высказавшихся в поддержку России и ее президента, в «лакеев Кремля». Пострадали от этого и Эрик Земмур, и Жан-Люк Меланшон, и Валери Пекресс, и, конечно, главная претендентка на президентский реванш Марин Ле Пен. У сторонников Эмманюэля Макрона было сколько угодно возможностей упрекать ее чуть ли ни в продажности. Ведь в 2015 году ее партия, тогда еще «Национальный фронт», заняла €9 млн у Первого чешско-российского банка и до сих пор не расплатилась по кредиту.

Наметившиеся перебои с сельскохозяйственной продукцией или энергоносителями не удалось поставить в вину президенту Макрону — он легко переадресовал их на Москву, ведущую военные действия на Украине. Удар, нанесенный крылатыми ракетами по целям в Одессе в день перед голосованием, как и последовавшая за этим весьма эмоциональная пресс-конференция украинского президента Владимира Зеленского, также обернул дело не в пользу России и ее потенциальных сторонников во Франции. В общем, “Ъ”, предположивший еще 13 марта, что Эмманюэль Макрон «въедет во дворец на русском танке», оказался прав.

А еще господину Макрону повезло с соперницей. Я не люблю предвыборного хамства, но надписи на плакатах «Сука» и «Сукин сын» карнавально напомнили о некоторой взаимосвязи кандидатов. В известном смысле Марин Ле Пен с ее крайне правой историей и мифическими связями с Россией, конечно, «мать победы» президента Макрона. Благодаря ей он был избран снова, как и ожидалось. Ну а дальше, говоря заголовком одной французской газеты, «Завтра начнется самое трудное».

Алексей Тарханов, Париж