В 400 школах Москвы создают службы медиации

В столичном департаменте образования и науки “Ъ” рассказали, как будут работать службы примирения учеников, открываемые в 400 школах Москвы. В команду медиаторов наберут как минимум трех учителей или сотрудников администраций школ, прослушавших 18-часовой курс «восстановительных техник ненасильственного общения». Случаи обзывания, избиений и иных проявлений буллинга среди школьников предполагается разбирать по принципам медиации, собирая участников конфликта и давая им высказаться. Курсы в Москве прошли более 1 тыс. учителей, в основном классных руководителей. В комиссии Мосгордумы по образованию полагают, что службы медиации — естественная идея, но внедряется она медленно.

Об особенностях работы служб примирения в московских школах “Ъ” рассказала замдиректора ГБУ «Городской психолого-педагогический центр» (структура столичного департамента образования и науки) Нина Середенко. Специалисты центра обучают команды педагогов «восстановительным технологиям, где каждая из сторон конфликта получает поддержку, внимание и извинения при необходимости». Накануне столичный вице-мэр Анастасия Ракова сообщила, что школьные службы примирения заработают в каждом округе Москвы: работа по их созданию ведется в 400 школах, учителей обучают психологическим методикам «ненасильственного общения».

Базовый онлайн-курс, рассказала госпожа Середенко, рассчитан на 18 часов: в его рамках читают лекции и «отрабатывают кейсы». «Речь о конструктивной форме общения, когда ученики смогут высказать свою точку зрения, будут услышаны, у них не будет страха перед тем, что их отвергнут»,— добавила она. Кураторы служб проходят 36-часовые курсы. Службу примирения планируется комплектовать как минимум тремя учителями или сотрудниками администраций школ. Новые ставки в учебных заведениях на эту деятельность не предусмотрены, к участию в программе приглашены добровольцы. «Приглашенный со стороны сотрудник не будет в этой роли полезен так, как классный руководитель, знающий свой класс, или, например, педагог-психолог, сопровождающий учеников школы много лет»,— пояснил “Ъ” заместитель главы столичного департамента образования и науки Антон Молев. Обучение уже прошли более 1 тыс. учителей, в основном классных руководителей.

Медиаторам предписано мирить учеников, «обходя» каждую из сторон конфликта и «выясняя болевые точки». После этого необходимо провести встречу сторон, на которой «нельзя перебивать, грубить и повышать голос».

«Педагоги учатся быть в нейтральной позиции в ходе диалога. Это важный момент, позволяющий конфликтующим сторонам без оценки извне приходить к решениям, адекватным ситуации»,— добавил господин Молев. Ситуацию с обзыванием и избиениями в школах, по словам Нины Середенко, будут решать, собирая детей «в круг». «Ведущий дает школьникам слово по очереди. Ребенок в глаза может сказать обидчику, как ему больно. Обидчики чувствуют себя неловко, особенно когда другие дети говорят, как им неприятно наблюдать такие конфликты. Такой подход обычно переламывает ситуацию»,— рассказывает эксперт. По ее словам, в сложных случаях к решению конфликтов по видеосвязи подключатся специалисты центра. В состав службы примирения могут попасть и школьники старше 14 лет: соответствующее обучение прошли 150 волонтеров.

Зарубежный опыт борьбы со школьным буллингом ранее анализировали в Институте законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ. Первый подход предполагает, что решение вопросов передается на уровень школ и оформляется в виде локального нормативного акта, а государство дает рекомендации и предлагает программы повышения квалификации педагогов. Этому следуют, в частности, в школах Казахстана, где случаи буллинга рассматривает совет отцов из четырех человек. Второй подход — издание законодательного акта, в котором закрепляются идеология противодействия, понятие буллинга, определяется круг местных органов, ответственных за разработку и контроль механизма противодействия. Подобные законы есть, например, во всех штатах США.

Глава комиссии Мосгордумы по образованию Евгений Бунимович называет службы примирения в школах «естественной, но медленно внедряющейся» идеей.

«Когда появился федеральный закон об образовании, там были прописаны школы примирения или, как их часто называют, школы медиации»,— говорит господин Бунимович. Эксперт считает «очень важным» доверие к группам медиации, констатируя «не очень высокий уровень психологического понимания и коммуникации» в школах. «Если школа выстроена казарменным жестким путем, там группа медиации вряд ли что-то сделает. Надеюсь, группы будут менять атмосферу в школах»,— добавил он. Госпожа Середенко обещает, что «за руку» в службы примирения конфликтующих школьников приводить не будут, надеясь на сарафанное радио после нескольких разрешенных случаев буллинга.

Профессиональный медиатор Антон Коновалов пояснял, что в законе РФ «Об образовании» упоминаются комиссии по урегулированию споров, но они разбирают дела, связанные с образовательным процессом. Тогда как в борьбе с буллингом поможет закрепление в федеральном законе именно служб примирения, добавляет он. В комитете Госдумы по просвещению в ноябре 2021 года заявляли, что займутся разработкой законопроекта против буллинга. Но о его судьбе с тех пор публично не сообщалось.

Александр Воронов