Конфликт учредителей воронежского завода «Олсам» привел к уголовному делу

Воронежская полиция завершила расследование уголовного дела о крупном мошенничестве, фигурантом которого стал Евгений Кравцов — миноритарный владелец маслозавода «Олсам», подконтрольного местному бизнесмену Эдуарду Краснову. Как стало известно «Ъ-Черноземье», господин Краснов через десять лет после покупки завода узнал, что его основатели — семья Кравцовых — еще до сделки продали участок под одним из цехов третьему лицу: на этом основании Сбербанк ужесточил условия кредитования предприятия. Евгений Кравцов не согласен с обвинением и считает, что с помощью возбужденного уголовного дела с заявленной суммой ущерба более 900 млн руб. господин Краснов якобы «хочет забрать его долю».

О завершении расследования уголовного дела в отношении одного из миноритариев ООО «Олсам» Евгения Кравцова «Ъ-Черноземье» рассказали источники в полиции. Помимо него особо крупное мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК РФ, до десяти лет лишения свободы) вменили его отцу Сергею Кравцову, основателю новоусманского завода по производству растительного масла, несмотря на то, что он скончался еще в 2015 году.

Воронежское ГУ МВД возбудило уголовное дело в июне 2020 года. В полицию обратились совладелец «Олсама» Эдуард Краснов и его сын, гендиректор завода Павел Краснов, а впоследствии — и директор компании-совладельца завода ООО УК НПО «Черноземье» Олег Караулов. Дело связано с одноименным юрлицом ООО «Олсам», которое было создано Сергеем и Евгением Кравцовыми в 1999 году и прекратило деятельность в 2013-м. По версии следствия, в 2005 году из участка под заводом в Новой Усмани площадью 11,9 га господа Кравцовы решили выделить 0,4 га, на которых находится цех вторичной переработки сырья. Обвиняемый говорит, что строительство цеха началось лишь в 2007 году на смежном участке, а не на фигурирующем в деле. Наличие у предприятия цеха вторичной переработки позволяет дополнительно получать до 10% масла, установило следствие.

К июню 2009-го финансовое состояние завода ухудшилось, и руководители предприятия продали меньший участок физлицу Александру Бутову. Вскоре компанию признали банкротом, в реестр требований кредиторов было включено около 750 млн руб. долгов. В 2012 году соучредители договорились о выкупе имущества завода с их знакомым, бизнесменом Эдуардом Красновым. Было заключено мировое соглашение. По его условиям всю задолженность кредиторам погашало подконтрольное господину Краснову ООО «Воронежская долговая компания» (ВДК), а «Олсам» передавал юрлицу имущество, включая цех вторичной переработки.

Господа Кравцовы в сделках формально не участвовали. Но следствие посчитало, что «умолчанием и сокрытием документов» (о принадлежности участка под цехом третьему лицу) они обманом похитили средства, поступившие для погашения задолженности с расчетного счета ВДК (исходя из заявления Эдуарда Краснова в полицию, тогда фактически было уплачено 326 млн руб.). Впоследствии ВДК за 629 млн руб. продала имущественный комплекс новому ООО «Олсам», подконтрольному господину Краснову, но Кравцовы остались соучредителями. В 2019 году Сбербанк, проинформировав господина Краснова о расположении цеха на чужом участке, приостановил выдачу очередного кредита.

Спустя год расследования дела о мошенничестве Евгений Кравцов был привлечен в качестве обвиняемого (до этого он, как и его умерший отец, был в статусе свидетеля). К тому моменту в деле фигурировала уже сумма ущерба в 940 млн руб.

Евгений Кравцов не согласен с обвинением. Он рассказал «Ъ-Черноземье», что конфликт между соучредителями возник после смерти в 2018 году «компромиссного» гендиректора Андрея Перелыгина. На правах мажоритарного учредителя Эдуард Краснов назначил гендиректором своего сына Павла. «Я поднял вопрос, почему общество не распределяло прибыль, совокупный размер которой достиг 500 млн руб., а вместо этого структурам Краснова выдавало кредиты под минимальные проценты или беспроцентно, — пояснил господин Кравцов.— Стал обжаловать выдачу кредитов. После этого в отношении меня было возбуждено уголовное дело. Расцениваю его как давление с целью забрать долю моей семьи в предприятии, которая сейчас арестована».

Выделение участка в 2005 году он объяснил планами «по строительству на нем дополнительных мощностей». Законность этих действий подтвердилась после 2019 года в ходе судебных разбирательств между учредителями по поводу участка, отметил он: «Эти же суды признали правомерным владение “Олсамом” цехом переработки на чужом участке». Господин Кравцов добавил, что в материалах дела есть предложение владельца участка о его передаче в аренду, но руководство «Олсама» отказалось, сославшись на наложенный на землю арест. «Единственной услугой Краснова для нас была помощь в получении кредита в 2012 году в обмен на долю в бизнесе»,— считает господин Кравцов.

«Завод подконтролен Краснову и приносит прибыль, но в сумму ущерба почему-то вписали всю стоимость предприятия более чем в 900 млн руб.,— сказал «Ъ-Черноземье» представляющий интересы Евгения Кравцова адвокат Олег Биньковский.— Если заводу не выдают кредиты, почему вина возложена на одного из учредителей? Эдуард Краснов не может являться потерпевшим: долги выплачивала ныне ликвидированная ВДК. Документов, подтверждающих, что ВДК оплачивала задолженность деньгами господина Краснова, в деле нет. В мировом соглашении не фигурируют ни Кравцовы, ни Краснов. За инвентаризацию имущества отвечали три арбитражных управляющих, и последний был одной из сторон мирового соглашения. Отсутствует и заявленный мотив в виде освобождения Кравцовых от субсидиарной ответственности: имущество завода стоило больше суммы его долгов, а инструмент субсидиарной ответственности появился только в 2017 году. Если ВДК выплатила задолженность кредиторам и получила имущественный комплекс, в чем заключается хищение? Но ни одна из наших жалоб в надзорные органы не была удовлетворена».

Эдуард Краснов заявил «Ъ-Черноземье», что не будет «комментировать до решения суда слова спасенных от банкротства людей, которые ели хлеб за моим столом и врали 11 лет, потом извинялись при свидетелях, получали шанс на выход из ситуации, жали руки и снова обманывали». «Я дважды инициировал встречу и готов был расплатиться с ними, хотя все партнеры и менеджеры были настроены категорично»,— добавил бизнесмен. Павел Краснов сообщил «Ъ-Черноземье», что прибыль компания не распределяла, так как «нужно было вернуть 1 млрд руб. кредиторам — предприятие окупилось только в позапрошлом году».

Бывший совладелец «Олсама» Сергей Мордашов рассказал «Ъ-Черноземье», что между учредителями было несколько попыток примирения: «Они происходили года три-четыре назад, последние предпринимал мажоритарный владелец. Но Кравцов по неизвестным причинам на примирение не шел». Временный и внешний управляющий старого ООО «Олсам» в 2009-2011 годах Алексей Ботвиньев заверил «Ъ-Черноземье», что прежние учредители скрыли от него принадлежность участка под цехом третьему лицу.

Представлявший интересы господина Краснова в сделке юрист Андрей Петриков, проходящий в уголовном деле в качестве свидетеля, рассказал «Ъ», что теперь завод не может предоставлять в залог «самый дорогостоящий производственный актив»: «В результате мы недополучаем кредитные ресурсы, что отрицательно сказывается на финансовых показателях предприятия». По его словам, фигурирующая в уголовном деле сумма ущерба (свыше 900 млн руб.) — это недополученная прибыль за 12 лет работы: «Ее завод мог бы получить, если бы у него были права на спорную землю. Дополнительные оборотные средства — это более эффективная конкуренция на рынке сырья».

По словам Олега Биньковского, уголовное дело находится «на стадии передачи прокурору». Обвинительное заключение пока не утверждено.

Олег Мухин