ЦБ и правительство вступили в борьбу с нарастающим нежеланием тратить деньги

Темпы снижения инфляции под давлением быстрого сокращения внутреннего спроса явно обеспокоили российскую власть. Сегодня Банк России на внеочередном заседании совета директоров внепланово и, видимо, сильно снизит ключевую ставку. На Госсовете в среду, 25 мая, объявлено решение об индексации пенсий на 10% с июня, аналогичном повышении МРОТ и других действиях, краткосрочно повышающих спрос в экономике. Пока это локальное решение проблемы — неизвестно, будет ли заметен его эффект на фоне будущего роста цен в РФ из-за сокращения импорта, роста издержек внутренних производителей на фоне роста сбережений и сокращения внутренних доходов. В любом случае в конструкции госфинансов, которую сложно адаптировать под сильнейший санкционный шок, пока обнаруживается все больше неожиданных проблем и диспропорций — от курса рубля до обеспечения инвестициями необходимого импортозамещения.

Слишком быстрое сокращение внутреннего спроса в мае становится все более очевидным. Недельная сводка Росстата о динамике инфляции в среду принесла очень необычные новости: с 14 по 20 мая в экономике РФ, еще в марте пораженной сильнейшим инфляционным всплеском, зафиксирована дефляция на символические 0,02%, с начала месяца цены, до этого выросшие с начала года на 11,8%, практически не росли, а в измерении «год к году» рост перестал ускоряться. Технических объяснений происходящему может быть много: «перелет» роста цен в марте—апреле, уход части населения в сбережения, изменение потребления, спад цен на непродовольственный импорт и на бензин. Тем не менее в целом происходящее так или иначе обозначает быстрое сокращение превышения спроса (в том числе в кредит) над предложением. Денег, которые могли бы быть потрачены на товары и услуги, еще месяц назад было слишком много, по состоянию на середину мая их уже относительно мало.

Банк России анонсировал в среду необычное внеочередное заседание совета директоров по ключевой ставке.

Аналитики ждут значительного, на 2 процентных пункта, до 12% годовых, или еще более сильного удешевления денег. Точные причины снижения будут объявлены сегодня (исходя из времени публикации решения — 10:30 26 мая — оно уже принято по существу), при этом краткосрочный эффект от снижения ставки, напомним, не будет мгновенным — действия ЦБ по ставке обычно влияют на пики будущей инфляции в диапазоне от трех до девяти месяцев. Гораздо более быстрым (и предположительно меньшим) будет влияние решения на курс рубля — в среду он не успел подорожать до символического уровня 55 руб./$ (пик укрепления на бирже — 55,8 руб./$) и начал обратное движение. Однако, как уже писал “Ъ”, вероятно, даже полный отказ от обязательной продажи валютной выручки не отменит фундаментального тренда на укрепление курса (см. “Ъ” от 24 мая), как и рисков валютных депозитов, и санкционных ограничений на трансграничные операции, а вот силу обратных трендов пока просто невозможно просчитать, она зависит от усиления санкционного давления.

«Короткие» рычаги влияния на текущий спрос летом 2022 года — в руках правительства, и они будут задействованы.

В среду на заседании Госсовета президентом объявлено решение об индексации пенсий и увеличении прожиточного минимума на 10%, предположительно это произойдет уже в июне.

По оценке Минфина, цена вопроса — 600 млрд руб. в 2022 году и 1 трлн руб. в 2023 году, в сумму включены и индексации ряда соцпособий — по уходу за ребенком для женщин-военнослужащих, выплаты при рождении третьего ребенка в размере 450 тыс. руб. и др. Решение, впрочем, не меняет конструкции социальной политики последних четырех-пяти лет, а министр финансов Антон Силуанов осторожно предупредил Госсовет, что при нынешнем состоянии госфинансов (пока крайне благополучном) дальнейшие решения такого рода стоит принимать «с осторожностью».

Но не принять их сейчас было бы сложно: это и ожидаемая старшими возрастными когортами компенсация за инфляционный всплеск марта—апреля, и исполнение негласного социального контракта между властью и бюджетозависимыми слоями населения как минимум с 2016–2017 годов (погашение потенциального беспокойства внеплановыми соцвыплатами — в ситуации военной операции РФ на Украине отказ от этой «новой традиции» был маловероятен).

К тому же новые индексации — это, видимо, единственный надежный способ быстрой (в сравнении с ключевой ставкой) положительной коррекции внутреннего спроса. Вероятно, в условиях увеличивающейся турбулентности (в основном вызванной шоком резкого сокращения всех импортных поставок) такие решения, несмотря на их высокую стоимость, видятся необходимыми и ЦБ, и Минфину — от настроений в экономике летом 2022 года во многом будет зависеть ее динамика 2023 года.

Некоторая оценка населением перспектив 2023 года, отметим, есть в опубликованных в среду же данных опроса «инФОМ» для ЦБ по инфляционным ожиданиям: хотя наблюдаемая опрошенными гражданами инфляция повысилась до 25,1% годовых (в апреле, напомним, население оценивало инфляцию «год к году» чуть ниже, чем она фиксировалась Росстатом, сейчас этот эффект ушел), через год, в мае 2023 года, она ожидается на уровне 11,5%. Природа этих оценок, отметим, неочевидна. Сложно сказать, какие именно факторы медианный опрошенный оценивает, говоря о будущей инфляции, при этом маловероятно, чтобы респонденты «инФОМ» в уме подсчитывали возможную динамику агрегатов M2 и M0 — скорее, они говорят о том, как они оценивают будущее состояние доходов домохозяйств, своих и соседских. Так или иначе, можно грубо констатировать: в мае население ожидало, что превышение спроса над предложением через год снизится вдвое, избытка денег на потребление, с их точки зрения, ждать не стоит.

Отметим, что говорить о каком-либо достигнутом равновесии, даже и временном, между спросом и предложением сейчас решительно невозможно, даже если оставить в стороне искажения, вызванные валютным контролем в части ограничений трансграничного движения капитала и внешних платежей.

В чем будет заключаться «структурная перестройка промышленности», адаптация под новые торговые условия, ожидаемая ЦБ, пока предполагать сложно. Исходя из апрельских данных Росстата об индексе цен производителей (рост индекса — 31,5% год к году в основном из-за топливных цен, в обработке — 25,1%), базовая идея промышленности выглядит просто: почти никаких инвестиций в перестройку выпуска и в новый ассортимент, компенсация издержек на новую логистику за счет потребителя, уход с рынка иностранных конкурентов позволяет повысить цены и компенсировать по крайней мере часть потерь от удорожания импортных компонентов и сырья. Совместить это с ожидаемой стагнацией внутреннего спроса и умеренно жесткой ДКП ЦБ без радикальной перестройки структуры потребления нельзя.

Масштабы «вторичного» всплеска инфляции, вызванной условной «инфляцией издержек» производителей, также трудно предсказуемы — возможно, на фоне общего дезинфляционного тренда в 2022 году он будет незаметен. Однако это неизвестно, а в целом санкционное давление на РФ генерирует в экономике пока множество неожиданных проблем. Это и курс рубля, и неочевидная ситуация на рынке труда (на Госсовете, например, обсуждалась желательность сохранения занятости на текущем уровне), и ожидаемая топливная дефляция, и дестабилизация мировых продовольственных цен, и возможная стагнация в ЕС, которая снизит цены на российский экспорт. Краткосрочные решения при явной достаточности финансовых резервов на 2022–2023 годы, видимо, позволят частично решить или отсрочить значительную часть проблем. Но среднесрочно бюджетно-финансовая модель, созданная в России под открытый рынок, для работы в этих условиях вряд ли оптимальна, а альтернативы ей, которые неизбежно будут предлагаться по мере выявления все новых проблем, вряд ли будут рассматриваться с позиций рациональности в понимании чистой экономической науки.

Дмитрий Бутрин