Зинаида Пронченко о Джейн Биркин в фильме Шарлотты Генсбур

Вслед за премьерой «Джейн Б. глазами Аньес В.» в прокат выходит «Джейн глазами Шарлотты»: спустя почти 35 лет после легендарного фильма Аньес Варда Шарлотта Генсбур решила взглянуть на Джейн Биркин пристрастными и любящими глазами взрослой дочери. Но кажется, что Шарлотта оборачивается подобно Орфею — чтобы взглянуть на историю семьи, по случайности оказавшуюся историей искусства ХХ столетия. Впрочем, и то и другое уже принадлежит прошлому. Точнее, вечности.

«Джейн глазами Шарлотты» снят в прошлом году, на излете пандемии, и начинается с кадров концертного турне в Японии. Мать и дочь гастролируют в Токио, выходя на сцену, шепчут баллады Сержа Генсбура — мужа и отца, удивительным образом заглушая целый симфонический оркестр. Джейн с трудом оправилась от ковида, последовавшего сразу за страшной трагедией. Ее старшая дочь, Кейт Барри, покончила с собой, выбросившись из окна. Хотя официально семья так и не признала суицид, справедливо полагая, что смерть никого не касается — в отличие от любви.

Да, это картина именно о любви, и только о ней. В жизни женщины любовь принимает разные формы, как и сама женщина. Первые полчаса Джейн охотно делится с нами, каково оно быть невероятной красавицей, а затем неумолимо стареть. Если вкратце, то с возрастом, сколько бы ты ни оставался верен себе, принципам и устремлениям юности, в зеркале начинает отражаться чужой, совершенно неузнаваемый человек. Ну, значит, не стоит смотреть в зеркало и не стоит носить очки — говорит Джейн. И у старости есть свои плюсы. Контуры расплываются, мир отступает. А что есть мир? Шум и ярость, которые в итоге ничего не значат или не имеют никакого значения.

Сначала Джейн была дочерью и сестрой, затем женой и матерью, потом музой и любовницей, наконец, легендой. Сегодня она смутный объект желания Шарлотты — чтобы время остановилось, а еще лучше пошло вспять. Очень инфантильное желание. Но не за этим ли Шарлотта взяла в руки камеру — чтобы снова стать ребенком, для которого род людской ограничивается родителями, а вселенная — отчим домом? В молодости и Джейн и Шарлотта столько обнажались в кино и на фотосессиях — по просьбе мужей или режиссеров, что в постель ложились полностью одетыми, натягивая одеяло до самого носа. И все равно не могли сомкнуть глаз. О допустимости наготы — телесной и эмоциональной — Джейн с Шарлоттой говорят между собой впервые. Героини многочисленных обложек и фильмов — от «Lui» до «Нимфоманки» — годами боялись взглянуть друг на друга. Ты была очень грозным ребенком — делится Джейн. Я очень тебя ревновала к другим детям — отвечает Шарлотта.

О Серже, незримо присутствующем в картине, они больше молчат, что понятно: за Сержа исчерпывающе говорят его песни. Тесный и темный особняк на рю Верней скоро станет музеем. Внутри ничего не изменилось со 2 марта 1991 года. Только бюст Биркин, заказанный покинутым Сержем на память, почему-то покрылся волдырями. И еще в холодильнике лопнули консервы. Джейн с Шарлоттой бродят в сумерках прошлого, покорно соглашаясь, что ничего не вернуть, и ничего не забыть, и ни о чем жалеть не стоит. Вся жизнь состоит из отрицаний. Как пел Серж: лучше думать ни о чем, чем ничего не думать.

Из весеннего Токио они перемещаются в осенний Нью-Йорк с заездом в Бретань, где даже летом очень зябко. Когда-то Джейн любила Нормандию, но в Довиле слишком светски, а в Бретани идеальная тишина, она готовит тебя к вечному покою. Ее дом по-прежнему захламлен всяким милым сердцу барахлом, как и в фильме Аньес В. Джейн Б. повторяет: я не могу выбрасывать вещи, ведь они кому-то принадлежали. Однажды все становится мертвой природой — и чей-то смех, и чей-то плач. Вещи — единственные свидетели минувшего, и книгам, и платьям очень тяжело нести эту ношу памяти. Джейн чувствует себя перед вещами в долгу. Очень скоро и меня не станет — заявляет она Шарлотте, у которой дрожит подбородок от подступающих слез,— как же это так устроено, что я дала жизнь трем индивидуумам и не смогу с ними быть в самый страшный момент, когда с жизнью придет время прощаться? И тут же спохватывается — ведь Джейн похоронила Кейт, даже материнская любовь не в силах никого спасти.

Безусловно, взгляд Шарлотты на Джейн лишен самобытности, этот фильм не ровня картине Аньес. Но у Шарлотты иная задача, она снимает не героиню своего времени, а фотокарточку на память. Когда Шарлотте захочется позвонить родителям, но будет уже слишком поздно, она успокоит себя мыслью, что все же самый важный разговор с матерью был у нее не по телефону.

Фильм открывает показы Beat Film Festival: кинотеатр «Каро 11 Октябрь», 19 июня, 18.00

В прокате с 7 июля

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram