Тактика бизнеса в условиях санкций

Практически каждая вторая компания в нынешних экономических реалиях вынуждена просчитывать санкционные риски. Какие инструменты доступны для минимизации рисков и что дает санкционный аудит, в интервью корреспонденту BG Алле Михеенко рассказала управляющий партнер бюро юридических стратегий Legal to Business Светлана Гузь.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

BUSINESS GUIDE: Компании каких сфер сегодня в зоне санкционного риска?

СВЕТЛАНА ГУЗЬ: Под экономические меры запретительного или ограничительного характера (санкции и контрсанкции) сейчас попадает практически каждая отрасль, прямо или косвенно связанная с американским и европейским рынками. Вопрос о том, какие санкционные риски возникают у бизнеса, приобретает острое значение для многих предпринимателей.

Под санкционными рисками подразумевается вероятность того, что в отношении контрагента, его учредителя, участника (акционера, владельца), бенефициара или контролирующего лица могут быть применены те или иные виды санкций. Это грозит неисполнением договоров, применением штрафных санкций со стороны зарубежных государств, запретами доступа на тот или иной рынок, а также въезда в различные страны. Не в последнюю очередь в санкционных рисках выделяется и неисполнение контрактов перед российскими контрагентами на внутреннем рынке, а также риски, связанные с антисанкционной политикой РФ.

В большей степени санкционные риски затрагивают банковскую отрасль, авиаотрасль, предприятия оборонной и космической промышленности, сферы IТ, транспорта и логистики. Кроме того, под «замком» оказались предметы роскоши, высокотехнологичное оборудование, товары двойного назначения, товары и оборудование нефтегазовой отрасли.

BG: Как меняется характер риска санкций?

С. Г.: В отношении российских лиц применяются не только секторальные, но и блокирующие санкции. Последние запрещают любые операции с физическими или юридическими лицами из санкционного списка. Секторальные санкции связаны с ограничениями финансирования, заключения и/или исполнения отдельных сделок. Например, 15 апреля 2022 года США расширили секторальные санкции на российский консалтинговый сектор. Изначально к отраслям, в отношении которых применялись секторальные санкции, относились технологический и оборонный сектора, но теперь США распространили действие санкций на бухгалтерский учет, трастовые услуги и консалтинг, в частности, предусмотрен запрет для американских компаний и физических лиц на оказание России бухгалтерских, трастовых, консалтинговых услуг с 7 июля 2022 года. Также, к примеру, 20 августа 2022 года должны быть прекращены аудиторская работа с Россией и предоставление ей кредитных рейтингов.

BG: Как компаниям оценивать санкционные риски с учетом всех тонкостей законодательства и собственных сделок?

С. Г.: Оценка санкционных рисков подразумевает, во-первых, проверку контрагента и всей цепочки его поставщиков на предмет включения в «черные» списки, а во-вторых, анализ самой сделки — не относится ли она к «запрещенным». Также стоит обратить внимание на то, какие банки задействованы в сделке, оценить таможенные риски, риски валютного контроля и ВЭД, возможности доставки товаров.

К примеру, большинство зарубежных поставщиков в текущих реалиях предпочитает заключение договоров на условиях полной предоплаты, однако банки (в частности, валютный контроль) в РФ к таким контрактам, наоборот, относятся отрицательно. Каждая сделка с иностранным элементом или в отношении иностранных товаров, комплектующих и прочего требует особого внимания и индивидуального подхода к анализу рисков.

BG: Есть ли способы сохранить отношения с контрагентами, попавшими в санкционный список?

С. Г.: Здесь нет универсального рецепта. Каждая ситуация решается индивидуально: все зависит от условий контракта, понимания, в какой санкционный сегмент попадает агент. Если, условно, под санкции попал собственник общества — есть понятный апробированный инструмент, когда бенефициар продает долю в компании партнеру, не находящемуся в списке. Бенефициару в подобной ситуации нужно сделать выбор, ведь, возможно, недополученная прибыль является меньшим риском, нежели потенциальное возбуждение уголовного дела или взыскание огромных штрафных санкций.

BG: Что дает бизнесу проведение санкционного аудита и когда к нему массово начали обращаться?

С. Г.: После февральских событий и ужесточения санкций возросло внимание к практике ведения санкционного аудита. Он предполагает анализ деятельности компании, ее контрактов, контрагентов на предмет выявления рисков. После проведения анализа составляется «дорожная карта» (матрица) рисков со способами их минимизации — например, путем изменения/прекращения договоров, изменений в цепочке поставок, изменений в структуре корпоративного управления. Инструментом могут также являться санкционные оговорки — к примеру, в виде включения в договор гарантийного блока (блока заверения об обстоятельствах) о том, что контрагент, его бенефициары, партнеры и поставщики не включены в санкционные списки, не взаимодействуют с лицами, включенными в такие списки, не участвуют в санкционных проектах. Такой блок может быть включен и на будущий период — в виде конструкции возмещения потерь.

BG: Как проверить партнера по бизнесу, не попадет ли он под санкции?

С. Г.: Необходимо использовать официальные источники — соответствующие сайты США, ЕС и других стран. Также можно использовать различные специализированные программы (базы данных): World-Check, Lexis, Nexis, Dow Jones. Из российских баз данных можно использовать X-Compliance (СПАРК), «Контур», «Юрист Компании». Я рекомендую проводить не только автоматизированный, но и ручной поиск: это позволит сделать всесторонний глубокий анализ и дополнительно обезопасить себя.

BG: Есть ли пути обхода санкций? Можно ли предусмотреть все риски в договоре?

С. Г.: Ни один договор, к сожалению, не может учесть все возможные вопросы, потенциальные изменения в законодательстве и экономической среде. К примеру, условие о форс-мажоре, которое предусмотрено в российских договорах, долгие годы использовалось формально, «про запас», но в пандемию коронавируса неожиданно для всех приобрело практическое значение. Однако положение о форс-мажоре не всеобъемлюще. Кроме того, есть и иные способы снятия (как минимум снижения) санкционных рисков. Например, при включении в санкционный список бенефициара компаний он может продать принадлежащие ему доли участия в компании (акции), чтобы вывести аффилированные компании из-под санкций (примером такого вполне успешного кейса можно назвать «Еврохим»). Кроме того, в США и ЕС можно получить лицензии (разрешения) на совершение сделок, подпадающих под санкции. Например, в США есть генеральные и специальные лицензии. Лицензии выпускает Управление по контролю за иностранными активами (OFAC, Office of Foreign Assets Control). Общая лицензия выпускается по инициативе OFAC. Специальная лицензия выдается после рассмотрения обращения подсанкционного лица.

Варианты обращений для вывода компании или конкретной сделки из-под санкций есть. Они сложные и применимы в большей степени, когда речь идет о крупном бизнесе.

BG: Как обстоят дела в судах? Растет ли число тяжб в связи с ужесточением санкций?

С. Г.: На данном этапе ни в России, ни за рубежом не наблюдается существенного роста количества судебных споров, административных или уголовных дел, связанных с ужесточением санкционного режима. Но «первые ласточки» уже есть: например, открытие уголовного дела в отношении Петра Авена в Великобритании (основание — нарушение предписаний британских властей в ходе санкционного режима, «жизнь не по средствам»).

Для объективной оценки влияния санкций, введенных после 24 февраля 2022 года, на количество судебных споров прошло еще недостаточно времени. Возможно, тяжбы и решения первой инстанции появятся только к концу года. В части судебных разбирательств нельзя не отметить, что российским бизнесменам по внешнеэкономическим договорам с подсудностью дел зарубежным судам важно помнить о возможности переноса рассмотрения споров в российском суде и использования антиискового запрета (запрета инициировать/вести судебное разбирательство в иностранной юрисдикции). Бизнесу не стоит при этом забывать, что вопросы административной и уголовной ответственности связаны не только с российским законодательством, но и с зарубежным. Примером применения экстерриториального характера санкций США может быть громкое дело гендиректора ООО «КС Инжиниринг» Олега Никитина — первого россиянина, привлеченного к уголовной ответственности в США за нарушение антироссийских санкций.