Как Владимир Путин обошелся с героями и лауреатами, а они — с ним

Сегодня президент России Владимир Путин вручил Госпремии и медали Героев Труда согражданам, среди которых оказались музыкант Юрий Башмет, режиссер Никита Михалков, журналистка Ирина Краснопольская… Специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников при этом больше всего был впечатлен диалогом режиссера и президента.

Изо всех российских лидеров больше всего не дает покоя Владимиру Путину сейчас Петр Первый. (Ну и в самом деле, помериться масштабом есть смысл разве только с ним, в меньшей степени — с императрицей Екатериной Второй, но это уже не то, конечно, совсем не то… Царь Иоанн Грозный? Да, возможно, но уж больно далек — в том числе и от народа,— темен и кровав… Хотя… как посмотреть… Что значит — кровав?.. Где кровь, там и сила…)

Как и парой дней раньше, на встрече с молодыми предпринимателями, Владимир Путин теперь почти сразу вспомнил про Петра:

— По всем этим направлениям,— отметил Владимир Путин,— особые, выдающиеся заслуги, конечно, у императора Петра Первого… Петра по праву называют великим реформатором. Ему удалось добиться коренных преобразований практически во всех сферах жизни, прежде всего в управлении государством, в экономическом развитии, в создании мощных, непобедимых армии и флота. Грандиозный прорыв был достигнут в образовании, просвещении, здравоохранении, культуре. Как писал Пушкин: «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник, он всеобъемлющей душой на троне вечный был работник».

Да, сравнение с абсолютной величиной выдерживает пока все-таки только Петр.

— О Петре Первом,— продолжил Владимир Путин,— его реформах до сих пор идут споры, но невозможно не признать: именно при этом правителе Россия вышла на позиции сильной, великой мировой державы. И сегодня мы отдаем дань уважения его могучей личности, цельности натуры, уникальным знаниям, бесстрашию и упорству в достижении задуманного и, безусловно, его безграничной, деятельной, потрясающей преданности Отечеству нашему.

Да, интересно, как через 350 лет будут говорить о Владимире Путине. Что? Нет, все-таки интересно.

Героями Труда стали те, кто добился коренных преобразований в военном строительстве («Юрий Николаевич Бармаков известен не только как основатель уникальной научной школы создания ядерных боеприпасов и средств их контроля…»); в самолетостроении («Александр Иванович Перкаш (заместитель гендиректора ПАО «Компания “Сухой”.— А.К.)… сегодня успешно руководит крупнейшим предприятием, где равновеликое внимание уделяется и повышению качества авиатехники, и модернизации производства, и развитию кадрового потенциала...»). То есть сейчас время не только Петра, но и Владимира, это очевидно. А также Никиты, конечно.

Ведь грандиозного прорыва в образовании и культуре добился, по мнению Владимира Путина, именно Никита Михалков. («человек уникального творческого дарования, потрясающей работоспособности и обостренного чувства Родины…»). Господин Путин, может, сам не понимал, на что обрекает себя здесь и сейчас, заставляя Никиту Михалкова лишний раз расправить плечи.

Альтист Юрий Башмет, дояр из Якутии Владимир Михайлов…

— «Вносит большой личный вклад в продовольственную безопасность страны»,— говорил про дояра президент в начале встречи (а то, может, Владимир Африканович до конца не отдавал себе отчет в том, что делает, разминая аппаратом ли, руками ли коровье вымя…), а в конце, в кругу лауреатов, с бокалом шампанского в руках констатировал: «Для жителя Якутии и человека северного быть Африкановичем — это сильно».

Героем Труда стала журналистка Ирина Краснопольская (когда я 19-летним студентом пришел в «Московскую правду», она была там уже заслуженным и все повидавшим человеком. И всех...).

Не были, конечно, забыты и лауреаты Государственных премий.

Юрий Бармаков (заместитель научного руководителя ВНИИА имени Духова.— А.К.), вышедший получить медаль Героя наравне с Игорем Курчатовым, Юлием Харитоном и Ефимом Славским упомянул, без сомнения, Сергея Кириенко и Алексея Лихачева.

— Я встречался со всеми этими руководителями, и я могу сказать, что нам здорово повезло, что они были и есть у нас! — признался Юрий Бармаков.— И мы сейчас вместе с руководством «Росатома» стараемся, чтобы молодежь еще в стенах аудиторий ядерного университета МИФИ… достигала бы наилучших инженерных компетенций…

Все эти люди достигли необыкновенных высот не только в самих компетенциях, но и, главное, в употреблении этого слова — «компетенции», которого, впрочем, в русском языке не существует во множественном числе. Такое слово и в единственном-то числе имеет сомнительное право на существование. Но, полюбившись Владимиру Путину, это нерусское во всех отношениях слово с легкостью, а точнее, с ловкостью порабощает великий и могучий, который оттого кажется не таким уж великим и совсем даже не могучим, а кажется просто не могущим.

Но все-таки главное, что Юрий Бармаков пообещал нам надежный ядерный щит. Ведь он сегодня нам нужен, похоже, как никогда.

Юрий Башмет оказался неутомим (выступал дольше всех, если не считать одного постгенетика, бесконечно настаивавшего на своей постправде):

— Для меня знаменательно, что такая высокая награда, я не побоюсь даже сказать должность (или, например, общественная нагрузка? — А. К.), вручается мне в такой великий праздник — День России! Я люблю свой дом, я люблю свою семью, люблю свою публику… Люблю музыку, как это ни странно, потому что, если занимаешься всю жизнь музыкой, этой профессией… (То начинаешь ненавидеть, надо полагать. И похоже, маэстро прав, ведь проверено на себе: если всю жизнь занимаешься журналистикой…— А. К.) Все-таки главное — искренность!.. И сегодня, когда кое-где (кое-кто, порой, в том числе у нас…— А. К.) отказываются от Чайковского, Пушкина, Чехова, они, по сути, отказываются от сердца, от своей души, то есть от самой сути нашей культуры. А мы имеем огромный тыл, мы сохраняем культуру, которая более 200 лет лидировала в мире,— я говорю о классической музыке!

Впрочем, любой тыл — для фронта, для победы. Для этого же все.

Юрий Башмет рассказал про свой Юношеский оркестр, про то, как оркестранты на Байконуре, «прямо у Гагаринского пуска (на самом деле старта.— А. К.) построили сцену. И они тоже ходили на экскурсии и видели этот первый пуск Юрия Алексеевича Гагарина. Они гордились тем, что именно русский… именно российский (на самом деле советский.— А. К.) гражданин был первым космонавтом в космосе. Вы знаете, почему я это все рассказываю? Потому что они уже глубоко наши люди!»

Главное, чтобы и они так думали.

— Это же такой трамплин для меня, для моей дальнейшей работы! — все-таки заканчивал Юрий Башмет.— Знаете, в чем она будет для меня состоять? В том, чтобы я сам себя попытался убедить в том, что я настоящий герой (труда, он имел в виду.— А. К.)!

По крайней мере нормальный — уж точно.

Апофеоз наступил очень быстро, так как Никита Михалков с ответным словом выступал уже четвертым.

— Вы сказали, Владимир Владимирович, о предках и еще сказали о Петре Первом. Сейчас мы сидели с Юрием Абрамовичем (господином Башметом.— А. К.), это действительно странное ощущение: я стою здесь, а мой прямой предок за стенами здесь, внутри Кремля, в 1615 году, Константин Андреевич Михалков, был хранителем государственной печати у первого Романова — Михаила Федоровича, дедушки Петра Первого! Это соединение, честно скажу вам, когда мне сегодня пришло в голову, оно действительно поразительно, насколько важно это ощущение корневой системы!

Да, Никита Михалков находился в этом зале как минимум по праву. Я, честно говоря, думал, что он сейчас и печать эту предъявит. Но нет, обошлось.

Между тем Никита Михалков ведь задал, казалось, масштаб, в сравнении с которым и собственное масштабирование, предпринятое Владимиром Путиным и на встрече с молодыми предпринимателями («Петр Первый… возвращал и укреплял — вот что он делал… Судя по всему, на нашу долю тоже выпало возвращать и укреплять»), и в начале именно вот этой встречи, даже как-то померкло.

— Вы знаете, Владимир Владимирович, еще я хотел сказать, что вы очень раздражаете наших, как их называют, партнеров западных. А еще вы очень раздражаете,— продолжил сообщать Владимиру Путину Никита Михалков,— тех, кто 20 с лишним лет назад думал, что в Кремль пришел послушный, договороспособный, выполняющий чужие желания чиновник. (Опять его Ельцин-центр беспокоит? Или человеконенавистнический, а точнее, ненавистный Запад?— А.К.) Господь управил так, что они ошиблись!

А на самом деле просто не думали так.

— Там, на Донбассе,— заключил Никита Михалков,— рождается новая Россия. Там рождается новая элита, и эти люди, бог даст, с победой вернутся домой, и у них могут быть вопросы (видимо, прежде всего к Ельцин-центру.— А. К.). Я хочу верить в то, что по крайней мере всем, кто находится в этом зале, будет что этим людям ответить.

Например, господин Путин ответил, выслушав остальных лауреатов, вот что:

— Выступая сейчас, Никита Сергеевич Михалков поведал удивительную вещь, удивительную историю о связи времен, поколений! Его предок был хранителем печати первого из Романовых. Примерно с этого же времени, документально установлено церковными записями, мои предки были простыми крестьянами, а потом просто простыми рабочими…— господин Путин хотел продолжить, но вспомнил: — Да, и для меня большая честь присутствовать на сегодняшней церемонии!

Могло показаться, что президент России и в самом деле хотел дать понять, что про связь, хоть духовную, хоть родственную, с Петром Первым и его близким окружением в этом зале, хоть и Екатерининском, может рассуждать только один человек и что этот человек — не Никита Михалков. И что для иллюстрации этой мысли следовало масштабировать слова самого господина Михалкова до абсурда, то есть затроллить его.

На самом деле господин Путин, как обычно, выбирал из поступивших сейчас на его имя выступлений какие-то слова, чтобы с их помощью построить свое заключительное слово. И вот выбрал. А дальше — как вышло.

Впрочем, вышло эпично. Все равно теперь никто никогда не скажет, что это не троллинг был, а думание вслух.

И вот что он додумал:

— Но, как в прежние времена говорили, именно эта связь города и деревни (то есть связь предков Никиты Михалкова и Владимира Путина.— А. К.), связь науки, творчества, реального производства, искусства, заботы о людях в самом широком смысле этого слова, связь между нашими традиционными братскими, сестринскими конфессиями — все это и делает нас единым, мощным, непобедимым, устремленным в будущее российским народом!

Да, не хотел господин Путин, а тем не менее осуществил прямое попадание в господина Михалкова. После такого обычно даже пылинок не остается.

Но не в этом случае. В этом — ничего, кроме личной благодарности и сдержанной тревоги за благополучие общего дела.

Заместитель гендиректора Комсомольского-на-Амуре авиазавода имени Гагарина Александр Пекарш получал медаль Героя Труда и искренне рассказывал:

— Нашему заводу Родина всегда доверяла новые проекты: разработки Опытно-конструкторского бюро имени Павла Осиповича Сухого, начиная с Су-7, Су-17, продолжая легендарным самолетом Су-27! Сегодня мы выпускаем самолеты Су-35 и, конечно, нашу гордость — самолет пятого поколения Су-57. Принятые вами решения позволили загрузить наше предприятие, и мы сегодня имеем устойчивую долгосрочную загрузку.

Тоже ведь человек имел в виду какие-то другие, более ранние решения, но теперь-то ясно: главное — это решение Владимира Путина 24 февраля.

Александр Арчаков, получивший Госпремию за работы в постгеномике (так он это сам назвал), заявил:

— А вообще бы хотелось, чтобы эта наука, наука о жизни, доминировала в нашей стране и решала те вопросы, которые до сих пор не решены, но мы надеемся, что все-таки нам удастся обратить внимание государственных структур именно на эту науку. Ведь все знают, что во времена Александра Третьего самыми надежными соратниками государства были армия и флот, и я надеюсь, что и наша наука будет таким же надежным сторонником нашего государства.

Впрочем, еще один претендент на подлинное величие, Александр Третий, не вызвал последующего оживления у Владимира Путина.

Лауреат Госпремии Давид Заридзе вспомнил про своего учителя еще с одной востребованной специальностью:

— Николай Александрович Краевский был уникальным человеком, он был главным патологоанатомом Советского Союза! Во время Отечественной войны он был главным патологоанатомом Красной Армии. Он вскрывал труп Гитлера — это все знают! — и участвовал в его идентификации!

Сейчас сам Давид Заридзе занимается не настолько резонансными делами, но тем не менее:

— Мы доказали, что причиной смерти 59 процентов мужчин, молодых мужчин в возрасте от 15 до 54 лет (в 1990-х — начале нулевых годов.— А. К.), было… является опасное потребление алкоголя. Там у нас было, конечно, много и других интересных результатов, но это ключевой ответ на заданный вопрос! Демографический кризис, высокая смертность, сверхсмертность, я бы сказал,— причиной было опасное потребление алкоголя!

До сих пор официальная версия состояла в наличии двух демографических ям, которые привели к провалам.

А Давид Заридзе говорил об алкоголической бездне.

— Профилактические меры, которые приняло на основании наших рекомендаций государство, концепция по профилактике алкоголизма, целый ряд профилактических мер привели к тому, что потребление алкоголя в России снизилось, снизилась смертность, и мы сохранили этими профилактическими методами жизнь 3,5 миллиона россиян, которые в противном случае умерли бы от причин, о которых я говорил.

Последний вывод Давида Заридзе неожиданно оказался неутешительным:

— И к сожалению, за последнее время достигнутое снижение потребления алкоголя в России изменило ситуацию…

То есть опять стали пить сверх меры. А потому, что никто не знает, что такое мера.

Лауреат Госпремии художник Павел Никонов признался:

— Я сейчас опять вернулся к преподаванию и увидел: молодежь невероятно выросла, очень талантлива, стремится найти язык, который бы ответил на сегодняшний день! Ведь то, что мы видим, эту страшную борьбу добра и зла, эти преступления, которые можно сравнить с каким-то Средневековьем!.. Какими средствами это можно изобразить?! Это надо искать, искать свой язык, свои возможности, и молодежь это начинает делать, учась еще в институте.

Он не уточнил, кто сейчас на какой стороне воюет (а я думаю, ему просто не до мелочей), и трудно даже представить не только то, чем борьба добра и зла закончится, но и каков будет результат употребления новых средств, изображающих эту борьбу. Будет ли на что посмотреть?

И кому.