Директор департамента развития и регулирования внешнеэкономической деятельности Минэкономразвития Лилия Щур-Труханович — в интервью “Ъ FM”

Когда параллельный импорт заработает в полную силу? И что дальше будет с курсом доллара? Эти и другие вопросы Олег Богданов обсудил с директором департамента развития и регулирования внешнеэкономической деятельности Министерства экономического развития Лилией Щур-Труханович в студии “Ъ FM” на Петербургском международном экономическом форуме.

— Как происходит процесс импортозамещения? Что будет с расчетами? И какие основные проблемы возникают в том процессе, который вы курируете?

— Проблемы старые, но активизировавшиеся в результате новых — это упрощение для внешней экономической деятельности. Мы понимаем, что и экспортеры, и импортеры сталкиваются с различного рода трудностями. С весны они изменили свою структуру, стали более интенсивными, поэтому нам приходится ко всем мерам, которые ранее мы принимали для поддержки экспорта, дорабатывать и предлагать новые, в том числе поддерживать импорт. Это касается любых внешнеторговых, валютных отношений: платежей, таможенного администрирования, перевозок товара через границу, заключения контрактов, так что тут представлен весь спектр внешнеэкономической деятельности.

— Насколько болезнен процесс логистических изменений? Как быстро это происходит? И в каком направлении — положительном или отрицательном?

— Изменение логистики означает перестраивание маршрутов, что приводит к издержкам для перевозчиков, для грузоотправителей, потому что важно не столько, как вести, а куда. Контрагенты меняются — они были традиционно в одной стране или на одном контуре таможенной границы, а сейчас возникает необходимость заключать новые контракты, развернуть торговые потоки по другому направлению, получить внешнеторговые обязательства от новых стран и тогда уже разворачивать логистику. Наши экспортеры говорят, что, действительно, некоторые сложности возникли, но те страны, которые не готовы или не могут в силу каких-то объективных причин сегодня продолжать исполнять контракты, открывают перед нами перспективы найти новых контрагентов.

— Это в основном азиатский регион?

— Не только. Мы повернуты ко всем, кто готов с торговым разумным прагматизмом покупать наши товары, чтобы российский внешнеторговый оборот развивался. Нам нужны надежные партнеры, мы со своей стороны тоже ответственные поставщики. Мы руководствуемся этой логикой, это не вопрос географии.

— Когда сбалансируется экспорт с импортом? Ведь второй показатель существенно просел, возникает некий перекос, давление на валютном рынке в пользу рубля. Какие у нас потери и сколько нужно нарастить, чтобы достичь хотя бы показателей прошлого года?

— Каждую неделю в этом уравнении появляются новые переменные. Месяца два назад можно было прогнозировать, но мы не учитывали те обстоятельства, которые будут меняться. Поэтому я не возьмусь ответить на вопрос в цифрах, но поясню, что мы делаем для этого. Чтобы импорт шел, был принят целый ряд мер. Первое — ясно, что любой импорт зависит от стоимости товара. Мы понимали, что нужны дополнительные меры, чтобы ввозить импорт сюда было привлекательно. Для этого мы на площадке Евразийской экономической комиссии обнулили пошлину на 1,3 тыс. товаров.

Это повысило привлекательность импорта для ввоза. Поставки по приоритетным категориям стали осуществляться, может быть, не в таких объемах, потому что опять же этому препятствует логистика, но все же. Второй фактор — когда было принято решение просто уйти с рынка или прекратить поставки. Мы понимали, что потребители привыкли к соответствующим товарам: к различным видам инвестиционного оборудования, к комплектующим, транспортным средствам.

Те ограничения, которые были наложены, побудили нас посмотреть на тему параллельного импорта. И то, к чему мы давно подходили очень взвешенно, разумно, сейчас произошло.

Это тоже потоки. Те данные, которыми мы обладаем, показывают, что параллельный импорт уже начался. Возможно, он идет не теми темпами, потому что нужно развернуть логистику, чтобы товар въехал через новых контрагентов, которые появляются в нашем периметре переговоров, но процесс налаживается.

— Когда параллельный импорт может выйти на нормальный уровень?

— Давайте мы будем ориентироваться на дату 30 сентября. Почему именно на нее? Многие озвученные меры — обнуление пошлин, те упрощения, которые мы сейчас сделали по таможенному администрированию для импорта — рассчитаны на 30 сентября. Поэтому мы исходим из того, что за лето этот разгон должен случиться. Тогда мы дадим оценку эффективности тех мер, которые есть. Если окажется, что их недостаточно, будем менять и предпринимать что-то дополнительно.

— Что происходит с платежной ситуацией с расчетами, с транзакциями? Как наладить процесс так, чтобы все происходило быстро?

— Конечно, нескоро у нас получится сделать так, чтобы все заработало на автомате, но мы двигаемся в этом направлении. Мы ввели валютные ограничения для стабилизации курса и расчетов. Затем медленно и поступательно либерализовали практически до полной отмены ограничений или обязательств по продаже выручки в долларах и евро. Это означает, что экспортеры не находятся в таком жестком коридоре по продаже 80% или 50%. Эти деньги могут использоваться для закупки нового импорта, то есть того, который нужен тому же экспортоориентированному предприятию.

Многие упрощения и либерализация по валютным расчетам показывают необходимость перехода и в другие национальные валюты. Мы видим и всячески это поощряем. Осуществляются расчеты в рублях, в юанях, турецких лирах — по этим валютам у нас начинают заключаться основные торговые контракты, на которые мы делаем ставку в ближайшей перспективе. Разумеется, это национальные валюты в рамках Евразийского экономического союза, так как структура меняется. Мы понимаем, что у нас увеличиваются расчеты с Казахстаном не только в рублях, но и в тенге. Это финансовый центр, куда действительно могут перемещаться в ближайшей перспективе наши расчеты, чтобы они были стабильными.