Участники ПМЭФ неожиданно обнаружили себя там, куда много лет стремились

Санкт-Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ) в июне текущего года был, видимо, самой необычной по ощущениям участников деловой площадкой России. То, к чему как минимум восемь лет подряд, а на деле — гораздо дольше призывали участники ПМЭФ прошлых лет, случилось: суверенность России и ее экономики в Санкт-Петербурге оспаривал бы только слепой, форум в 2022 году исключил из программы большую часть мероприятий-аттракционов, она стала более деловой, лишилась сверхамбиций, пафоса и завышенных ожиданий и приобрела показательную осторожность. Совершенно не всем понравился этот отказ ПМЭФ от докризисных декораций, поскольку он отчетливо показывал будущие контуры суверенной экономики РФ — многое ранее строилось на условности и расплывчатости границ, замене блестящих планов еще более блестящими планами. Новая экономика России будет не сильной или слабой, а, видимо, более устойчивой, поскольку в силу санкций будет более замкнутой.

Ключевой в годовом цикле экономических форумов фонда «Росконгресс» ПМЭФ, который прошел 15–18 июня, уже за пару месяцев до его открытия был предметом неофициальных дискуссий. В том, что он так или иначе будет проводиться, сомнений не было: 24-я сессия ПМЭФ в 2021 году закрывала коронавирусную паузу в графике, и в ситуации сильнейшего санкционного давления на Россию, с марта 2022 года вызванного военной операцией РФ на Украине, отказ от мероприятий в Санкт-Петербурге выглядел бы просто как наглядный пример эффективности санкций — этого позволить себе политическое руководство страны просто не могло. Другое дело, что проводить ПМЭФ в его «доковидном» формате не было ни технической, ни политической, ни моральной возможности — 25-й, юбилейный ПМЭФ уж точно не мог иметь составляющей традиционную «ярмарку тщеславия» и квазиимперской бизнес-выставки, что всегда было важно с 2014 года на выставочной площадке в Санкт-Петербурге. На техническом уровне ПМЭФ силой вещей лишился важнейшей составляющей: официальные и неофициальные встречи руководства западного бизнеса, работающего в РФ, с российскими властями, конкурентами и партнерами в июне текущего года были возможно где угодно, но не под софитами и телекамерами в Санкт-Петербурге. Министерский очный формат большей части иностранных участников ПМЭФ из правительственных структур также был показателен.

Исключение — президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, давший обещание работать на ПМЭФ до 24 февраля и в итоге ставший чем-то вроде политической сенсации на пленарной сессии форума с президентом РФ, при этом сенсации на пустом месте — де-факто глава Казахстана очень корректно излагал позицию большей части стран не из списка «недружественных» (таких на ПМЭФ практически не было — хотя на сессии РСПП присутствовали и Альфредо Гоцци, генеральный директор Конфедерации итальянской промышленности, и президент Франко-российской торгово-промышленной палаты Эммануэль Киде, и президент Итало-российской ТПП Винченцо Трани, и главный исполнительный директор Американской торговой палаты в России Роберт Эйджи), в рамках которой поддержки изменившемуся де-факто российскому внешнеполитическому курсу не оказывается, как и санкциями США, ЕС, Великобритании, Японии, Канады, Швейцарии против РФ — а в остальном рабочие отношения сохраняются в возможно полном объеме. Удивительно то, что, по сути, совершенно той же позиции придерживалось и большинство российских участников ПМЭФ, не исключая и госкомпании, и государственных чиновников. «Украины» и «военной операции» на ПМЭФ было предельно мало: стенд «Единой России» и «Объединенного народного фронта РФ в поддержку Донбасса, ЛНР и ДНР» соседствовал со стендом Крыма в максимальном отдалении от центра, а за главой мало кем признанной, кроме РФ, ДНР Дениса Пушилина репортеры на ПМЭФ охотились с таким же энтузиазмом, как на другую экзотику форума — главу афганской дипмиссии непризнанного правительства движения «Талибан» (официально — запрещенная в РФ террористическая организация) Джамала Насира Гарвала. Очень качественно выполненный павильон главного иностранного партнера форума Египта, как и его очень важная деловая программа, были все же чуть менее популярны: экономическое партнерство РФ и Египта вообще на удивление мало в сравнении с его масштабом и перспективами интересует российский бизнес, и на ПМЭФ в нынешнем году по крайней мере попытались немного улучшить эту ситуацию. Впрочем, без большого энтузиазма: тем, кто любил на ПМЭФ именно блеск, декорации, показную роскошь и неопределенные (и поэтому космические) перспективы сотрудничества, Египет мало чем мог содействовать — на этот раз это был не очень «восточный» гость ПМЭФ, и привлекал он публику в основном туризмом на Красное море, на общих основаниях и по общеизвестным расценкам: демократично, качественно, тепло, для среднего класса.

Демонстративно-милитаристскую «Z» в пространстве форума искали многие, но немногие могли похвастаться удачей — на порядки бОльшим успехом пользовалось новое краснодарское виноделие, представленное на ПМЭФ основательно, широко и весьма убедительно: суверенное вино России, по отзывам воспитанных на лучших французских и итальянских образцах любителей, заслуживает внимания и инвестиций в развитие, и кубанские и прочие стенды, посвященные этому вопросу, в Санкт-Петербурге были очень непровинциальны в мировом масштабе.

Значительная часть ПМЭФ всегда располагалась за пределами выставочной площадки в Шушарах, но не в текущем году: активность за пределами оказалась очень небольшой и, во всяком случае, малодемонстративной. Именно поэтому «концентрированный» форум был в основном форумом личных коммуникаций и нетворкинга, по отзывам — гораздо более качественного, чем в иные годы, поскольку никто никуда особенно не спешил. При этом роль «сессионной» части ПМЭФ, которая не была сильно сокращенной (с учетом выпадения из состава участников немалой части иностранцев — обычной), была, видимо, ниже, чем в прошлые годы. Дело в том числе в специфической и оправданной осторожности настроений в Санкт-Петербурге. Исключением могли служить только «медийные», посвященные в той или иной мере патриотическо-пропагандистской деятельности гос-СМИ, сессии ПМЭФ — их было относительно много. В остальном же даже на макроэкономических сессиях форума новое настроение Санкт-Петербурга было на удивление трезвым, спокойным и скорее склонным к умеренному консервативному пессимизму, чем к традиционному неумеренному оптимизму.

Тем более что по существу именно этого и следовало ожидать. С 2014 года нарастающим итогом ПМЭФ с его роскошными по амбициям сессиями прошлых лет неизменно провозглашал высшей ценностью экономический суверенитет России и ее экономики, внутренние инвестиции и развитие, необходимость технологической независимости, усиление внутренней прочности экономических отношений и только затем на этой базе — осторожную внешнюю экспансию через развитие отношений с КНР, Индией, странами ЕАЭС, Юго-Восточной Азией. ПМЭФ-2022 неожиданно полностью и точно соответствовал ситуации сбывшейся мечты. Как показала, например, сессия «Металлоинвеста» на ПМЭФ, посвященная новой логистике, полная торговая изоляция РФ не то что невозможна — эта задача мало кем ставится в мире. Сессия НОВАТЭКа продемонстрировала, что даже в условиях санкционного запрета на поставку оборудования в крупные проекты по производству сжиженного природного газа из США, ЕС и Японии проекты СПГ в РФ предполагается продолжать на собственной технологической базе — мало того, этим непременно придется заниматься, поскольку никакой альтернативы этому нет. Сессия Газпромбанка показала сохраняющиеся перспективы участия РФ в торговле углеродными единицами. Да и взбудоражившая деловой мир России вслед за всем остальным миром аббревиатура ESG, как выяснилось на ПМЭФ, пока не сдана в ресайклинг — она актуальна.

Проблема не в этом. Замкнутая экономика РФ, менее зависимая от внешней торговли, внешних инвестиций и внешних технологий на ближайшие годы — и это на форуме в Санкт-Петербурге чувствовалось очень ясно, неизбежна. Она, вопреки тому, что о ней говорилось на предыдущих сессиях ПМЭФ, полученная Россией на практике, не является предметом вожделения, восторга или почитания ее бизнесом, хотя сейчас считается вполне реальной и относительно устойчивой историей. И эта экономика будет, видимо, похожа на 25-ю сессию ПМЭФ во многих значимых деталях — во всяком случае, в ближайшие годы.

Дмитрий Бутрин