Юлия Тишина о противоречиях текущей цифровой повестки

Нужно признать, что цифровая повестка на прошедшем ПМЭФ была настолько обширной, что периодически хотелось разорваться. Не менее дюжины дискуссий в программе были так или иначе посвящены цифре, из которых удалось успеть примерно на половину. Но, похоже, потеряла я не слишком много: за громкими названиями «Российские IT-решения мирового уровня: ответ на глобальные вызовы», «Структурные изменения: новый путь Рунета» или «Путь к IT-независимости» скрывалась каждый раз одна и та же мысль: IT-отрасль получила беспрецедентные льготы и вот-вот покажет такие же результаты.

Парадигму о том, что условия для ведения IT-бизнеса в России выгоднее, чем где бы то ни было, начал в первый день форума устанавливать вице-премьер Дмитрий Чернышенко и продолжили глава Минцифры Максут Шадаев, основатель «Лаборатории Касперского» Евгений Касперский и другие лидеры крупнейших софтверных компаний России. Евгений Касперский на одной из сессий заявил, что в РФ создан «IT-paradise»: «В условной Германии, когда говоришь, что дети с пятого класса в России учат программирование, начинают плакать, а когда говоришь, какие у нас налоги, падают в обморок».

На других дискуссиях планомерно продвигалась идея того, что российские решения существуют почти во всех типах программного обеспечения — от систем управления предприятиями до офисного пакета мобильных приложений. Именно софт и IT должны стать драйверами импортонезависимости страны — звучало почти на каждой панельной дискуссии.

Но при этом все отчетливее проявлялось огромное «слепое пятно», часть мира, которую все игнорировали: необходимое для работы софта «железо», которое из-за военных действий на Украине оказалось в жестком дефиците и заменить его нечем. Проблеме обеспечения РФ вычислительной техникой и электроникой на форуме не было посвящено ни одной сессии. Даже профильный заместитель министра промышленности и торговли Василий Шпак, курирующий развитие этой отрасли, в интервью "Ъ FM" на форуме говорил про софт.

То, что публичная «цифровая повестка» больна синдромом неглекта и явно перекошена в сторону ПО, было заметно и по конференции «Цифровая индустрия промышленной России» (ЦИПР): на традиционно «железной» выставке парадоксальным образом само «железо» публично не обсуждали. Символичным проявлением этой дыры восприятия стал стенд «Ростеха» — черный куб. Стильный снаружи и пустой внутри.

Похоже, что стратегия многозначительного молчания становится основной для российской микроэлектроники. Участники рынка в приватных беседах не скрывают, что освещение ситуации в отрасли «не приветствуется», будь то в негативном или позитивном ключе. Вот только чему может помочь такая глубокая тишина? Может быть, в ней, как в опаринском первичном бульоне, самозарождаются чипы на 14–28 нм?