Парламент во Франции на пять лет превратился в проблему для президента

«Франция неуправляема» — говорят заголовки на первых полосах газет. Преувеличение, конечно, да в нем намек. В итоге завершившихся в воскресенье парламентских выборов Национальное собрание разделилось на четыре основные фракции, люто ненавидящие друг друга. При этом ни одна из них не может обойтись без других. Бывший парламент устойчивого президентского большинства станет парламентом торга и компромисса, считает корреспондент «Ъ» во Франции Алексей Тарханов.

Президенту Франции Эмманюэлю Макрону не удалось повторить успех пятилетней давности. Тогда впервые избранный президент, молодой и многообещающий, получил еще и подавляющее большинство в нижней палате — Национальном собрании. На сей раз президентская партия «Вместе!» (Ensemble!) набрала 245 мест. Это значительно больше, чем у соперников, но на 44 места меньше, чем нужно для того, чтобы с гарантией проводить через парламент желаемые для правительства и президента решения. Вроде бы победа, но на самом деле — близкая к поражению.

При этом блок «Вместе!» уже включает всех союзников Эмманюэля Макрона. Значит, остальные места достались его соперникам. Преимущество в их руках, единственная надежда президента в том, что они едва ли способны продуктивно взаимодействовать.

Главный соперник президентского блока, левый Nupes («Новый народный экологический и социальный союз») под руководством Жан-Люка Меланшона, стал второй по численности группой в Национальном собрании. Правда, они надеялись на то, что получат большинство и добьются от президента назначения господина Меланшона премьер-министром. Этого не случилось, им принадлежит только 131 место. Тем не менее без их согласия решать что-либо будет трудно.

Третьей силой в парламенте против всех ожиданий стало «Национальное объединение». Крайне правые под руководством Марин Ле Пен получили в Национальном собрании 89 мест. Это невиданное для партии достижение. Максимум того, чем она раньше могла похвастаться,— это 35 мест в 1986-м, в те времена, когда партия называлась «Национальным фронтом» и руководил ей Жан-Мари Ле Пен, отец ее нынешнего лидера.

Это означает, что его наследница Марин Ле Пен захватила не только кресла в Бурбонском дворце, но и новые территории, поскольку выборы проходили по разным избирательным участкам Франции, а не прямым голосованием. При таком количестве депутатов нельзя и надеяться, что правые будут изолированы. Имея 89 голосов, они смогут рассчитывать на множество ключевых постов в парламенте, вплоть до вице-спикера. С ними волей-неволей придется сотрудничать, и тут встанет вопрос, с кем они быстрее найдут общий язык: с радикальными левыми Меланшона, с макронистами или правыми «Республиканцами», которые в новом парламенте потеряли влияние, выступив хуже, чем надеялись, и сохранив за собой лишь 61 кресло. Наметившиеся еще до президентских выборов потенциальные связи «республиканцев» с «лепенистами» могут округлить итог в пользу «Национального объединения». Это еще один шаг на пути превращения бывших крайне правых в партию истеблишмента.

Это четыре основные группы депутатов. Однако кроме них есть еще 20 с лишним мест у неприсоединившихся левых, 10 кресел у «Регионалов» (тех, кто защищает от центральной власти «самость» Бретани, Эльзаса или Окситании). Избраны семеро центристов и еще десяток правых вне блоков и партий. В парламенте с абсолютным большинством у одной партии такими голосами диссидентов легко было пренебрегать, в нынешних же условиях они неожиданно могут оказаться весьма важными.

Президентскому большинству предстоит умерить гордость и научиться договариваться и торговаться с другими фракциями. Правительство уже выразило осторожные пожелания, чтобы оппозиция была хотя бы «конструктивной».

Надо подождать организации парламентских групп и назначения их руководителей, чтобы понять существующее поле маневра. Например, вторая оппозиционная сила в лице Nupes может оказаться в парламенте гораздо менее собранной в кулак, чем на выборах. Жан-Люк Меланшон предложил союзникам выступать в парламенте единым фронтом, обещая ротацию председателя группы и другие гарантии независимости, но избиравшиеся с ним коммунисты из PCF, социалисты из PS и «зеленые» из EELV от этого отказались, не без основания полагая, что главная сила блока «Непокорившая Франция» LFI Меланшона попросту их проглотит. Так что реальный вес Nupes в парламенте может оказаться иным, чем обещает число мест.

В отличие от анархически свободолюбивых левых, обе правые фракции — и «Республиканцы» и «Национальное объединение» — более монолитны, хотя так же враждебны президентскому блоку. Руководители «Республиканцев» уже заявили, что не собираются спасать президентское большинство, ну а от партии Марин Ле Пен этого и вовсе нельзя ожидать.

Под вопросом теперь судьба правительства. Премьер-министр Элизабет Борн рассчитывает на «большинство действия», то есть гибкое большинство, способное создаваться для проведения закона. Но это может остаться благим пожеланием, потому что на волне своего успеха Nupes уже хотят опрокинуть кабинет Борн, поставив 5 июля на голосование вопрос о доверии. Сегодня с утра премьер-министр уже подала президенту заявление об отставке. Эмманюэль Макрон, однако, отставку пока не принял «чтобы правительство продолжало выполнять свою задачу».

В самом оптимистичном для нее варианте Элизабет Борн придется менять состав правительства, потому что его покинут участвовавшие в выборах и проигравшие министр экологии Амели де Моншалан, министр здравоохранения Брижитт Бургиньон, и государственный секретарь Жюстина Бенан. Предстоит либо штопать старое правительство, либо формировать новое, а в новом, несомненно, напрашивается участие оппозиции. Франция движется к «сосуществованию», симбиозу. Так не раз случалось в Пятой республике, когда президент-социалист Франсуа Миттеран назначил в 1986-м правого премьер-министра Жака Ширака, а потом — когда Жак Ширак, будучи президентом, доверил в 1997-м правительство социалисту Лионелю Жоспену. В ожидании парламентских выборов за такие варианты уже высказывались французы.

По данным Ipsos-Sopra Steria, 24 апреля 56% опрошенных выразили пожелание иметь оппозиционное правительство, которое контролировало бы президента, а не подчинялось бы ему во всех ситуациях.

В итоге Франция получила очень пестрый парламент, с трудом способный вынести решение, согласованное всеми входящими в него силами. Это сулит президенту и правительству множество неожиданностей. Но надо признать, что Национальное собрание отразило реальное распределение симпатий общества. Глава страны потерял карт-бланш: хотя его и переизбрали, к нему нет полного доверия, а радикалы слева и справа, наоборот, набирают влияние. Эмманюэлю Макрону предстоит уступать и идти на компромиссы. Но может быть слишком упрямому президенту пора этому научиться. Конечно, у него есть право распустить парламент, но обозреватели считают, что едва ли он прибегнет к этой крайней мере. Все равно по конституции через 20–40 дней после этого состоятся новые выборы, на которых он может получить результаты еще хуже,— в наказание за то, что не принял ясно выраженной воли избирателей.