Дмитрий Бутрин о языке статистики, народной интуиции и инфляционных ожиданиях

Существует известная проблема с языком, которым мы стараемся описывать значимые статистические сводки и подобные им документы — например, сводные данные массовых социологических опросов. Как и любое специализированное знание, статистика обладает собственным набором технических терминов и описательных оборотов, «расшифровка» которых практически всегда меняет и, с точки зрения профессионалов, затемняет (если не выворачивает наизнанку) их смысл. Но без этого сложно объяснять, что полезного и одновременно достоверного может для себя извлечь неэкономист из сухого сообщения Росстата, ЦБ или данных соцопроса.

Неплохой пример — июньский отчет Банка России «Инфляционные ожидания и потребительские настроения» по данным очередного соцопроса «инФОМ» о ценовых ожиданиях в РФ. Главная и достаточно нестандартная новость в нем — неожиданное расхождение динамики инфляционных ожиданий на год вперед и общих «околоинфляционных» настроений населения. В остальном данные опроса «инФОМ», особенно в контексте и сопоставлении с информацией о промышленных ценах и наблюдениях аналитиков, исключительно предсказуемы: после апрельско-майской нестабильности при последовательном снижении ЦБ ключевой ставки ожидания будущего роста цен также снижаются или стабилизируются.

Сам по себе механизм, транслирующий ключевую ставку в ответы случайно отобранных респондентов «инФОМ», завораживает сложностью и масштабностью: вряд ли многие из тех, кого спрашивают о будущих ценах, могут назвать размер ключевой ставки или пояснить, что это такое. Это характерно для любой страны мира, и тем не менее это работает — например, для группы респондентов, имеющих сбережения, июнь снизил инфляционные ожидания на лето 2023 года с 10,6% годовых до 10,5%, сходные ощущения торможения инфляции есть во всех группах. Но для людей без сбережений в июне 2022 года есть статистически достоверное ухудшение оценок: месяц назад они ждали инфляции через год в 11,5%, теперь — в 12,4%. Парадоксально и еще одно зафиксированное сводкой изменение — вмененная инфляция для ОФЗ-ИН «короткой» серии 52001, которая погашается в августе 2023 года, также выросла с 3,5% годовых до 3,6%. У людей, торгующих этими ОФЗ, очень мало общего с людьми без сбережений, но они дают тот же ответ на вопрос «что происходит с инфляцией здесь и сейчас».

Заманчиво написать, что этот июньский всплеск инфляционных ожиданий отражает плохо уловимый тренд «второй инфляции» (см. “Ъ” от 11 июня) из-за сокращения запасов в промышленности — если он продолжится в июле, мы так и сделаем. Пока же мы вынуждены констатировать, что на языке упрощений ничего сказать не можем и не должны: если не хотите потерять деньги — извлекайте смысл из статистики и опросов с большой осторожностью, не торопясь.