Полвека назад начался шахматный матч Спасский — Фишер

Давным-давно, когда компьютеры еще не умели играть в шахматы, шахматные кружки были чуть ли не в каждой советской школе, а в магазине «Пионер» продавались шахматные доски с портретами чемпионов мира, половина из которых были советскими гроссмейстерам, случилось нечто странное. Шахматной сверхдержаве СССР бросил вызов представитель другой сверхдержавы, в которой эта игра не была особо популярна,— американец Роберт (Бобби) Фишер. В истории его матча с советским чемпионом мира Борисом Спасским кроме собственно шахмат есть еще президент США и его советники, КГБ, скандалы, обвинения, подозрения и большие деньги.

«Он даже спит с доскою, сила в нем»

После 1948 года звание чемпиона мира по шахматам разыгрывалось раз в три года. Ему предшествовало три этапа соревнований. Сперва проходили зональные турниры: Международная шахматная федерация (ФИДЕ) разделила весь мир на восемь зон — Западная, Центральная и Восточная Европа, СССР, США, Канада, Центральная Америка, Южная Америка, Азия. Лучшие игроки зональных турниров встречались в межзональном турнире. Лучшие восемь игроков межзонального турнира участвовали в турнире претендентов. Победитель становился претендентом на шахматную корону, судьба которой решалась в матче с действующим чемпионом мира.

После турнира претендентов 1962 года в Кюрасао (Нидерландские Антильские острова, в настоящее время — самоуправляемое государство) 19-летний американский гроссмейстер Бобби Фишер, занявший четвертое место, обвинил в сговоре трех советских шахматистов — Тиграна Петросяна, Пауля Кереса и Ефима Геллера. Его статья с обвинениями была опубликована в журнале Sports Illustrated.

Фишер утверждал, что советские шахматисты специально играли друг с другом короткие партии вничью и таким образом берегли силы, чтобы не дать представителю другой страны (то есть ему) выиграть турнир.

Фишер заявил, что больше никогда не будет играть в турнирах претендентов, если такой формат розыгрыша сохранится. В том же 1962 году ФИДЕ изменила формат — в турнире претендентов матчи стали проводиться на выбывание.

Чемпионат США по шахматам 1969 года был одновременно зональным турниром. На межзональный турнир должны были отправиться трое лучших: Самуэль Решевский, Уильям Аддисон и Пал Бенко. Восьмикратный чемпион США Бобби Фишер в национальном чемпионате не участвовал — ему не понравился формат проведения и размер призового фонда. Так что он не имел права участвовать и в межзональном турнире. Но Пал Бенко заявил, что уступает Фишеру свое место. Вслед за Бенко в пользу Фишера отказался от своей путевки на межзональный турнир занявший четвертое место Уильям Ломбарди. Шахматная федерация США выплатила Бенко, согласно разным источникам, от $1500 до $2000 — то ли за отказ в пользу Фишера, то ли (по версии самого Бенко) за помощь в подготовке американских шахматистов к межзональному турниру. И Бенко, и Ломбарди понимали, что Фишер — единственный американский гроссмейстер, у которого есть шанс стать чемпионом мира.

На конгрессе ФИДЕ развернулась бурная дискуссия по поводу того, законна ли замена Бенко на Фишера. В итоге Фишеру разрешили участвовать в межзональном турнире в Пальма-де-Майорка (Испания), проходившем в ноябре—декабре 1970 года. Он выиграл турнир с отрывом в 3,5 очка от ближайшего соперника.

В 1971 году в отборочных матчах претендентов он в четвертьфинале всухую (6:0) разгромил Марка Тайманова (СССР), в полуфинале также всухую победил датчанина Бента Ларсена, в финальном матче сначала уступал экс-чемпиону мира Тиграну Петросяну, но в итоге одержал победу со счетом 6,5:2,5. Так Бобби Фишер стал претендентом. В 1972-м ему предстояло встретиться с действующим чемпионом мира по шахматам Борисом Спасским.

«Фоторепортеры налетели»

После победы Фишера в турнире претендентов журнал Life направил в Буэнос-Айрес для подготовки статьи о претенденте в чемпионы Бреда Даррека, специалиста по статьям о знаменитостях, автора легендарного интервью с Мэрилин Монро для журнала Time.

Фишер сумел произвести на Даррека впечатление — его гостиничный номер напоминал холостяцкую квартиру в последней степени запущенности. Скомканное постельное белье и банановая кожура на полу, носки, нижнее белье, пакеты, газеты, журналы на одной из двух кроватей, коробки на диванчике для багажа. Единственное чистое место — маленький столик у окна, на котором стояла шахматная доска.

Во время совместного с журналистом обеда Фишер пил в огромных количествах апельсиновый сок и минеральную воду, объедался бананами со взбитыми сливками и расхваливал Аргентину: «Вы только посмотрите на этот сок! Настоящий, не замороженный! Где вы еще найдете такой большой стакан меньше чем за 10 центов? Посмотрите на этот стейк! Почти два дюйма (5 см.— “Ъ”) в толщину. И вы можете почувствовать его вкус! Это не паршивое американское мясо, полное химикатов. Это натуральное мясо! Говорю я вам: аргентинская еда — лучшая в мире! Они здесь по-настоящему заботятся о качестве. Например, одежда. Здесь можно сшить костюм на заказ менее чем за $100, и он будет долго носиться! Обувь тоже. Здесь лучшие ботинки в мире. Посмотрите на пару, которая на мне. Вот, смотрите!»

С этими словами Фишер снял с ноги огромный ботинок и протянул его Дарреку через стол.

Преследуемый фотографами Фишер на глазах у журналиста дважды пнул аргентинского папарацци. Позже у себя в номере, разбирая партии в советских шахматных журналах (Фишер самостоятельно выучил испанский, русский и признававшийся в те годы одним языком сербохорватский), претендент на шахматную корону вдруг произнес: «Не нужно было его пинать. Нельзя ходить и пинать людей». Еще минут через двадцать он сказал: «Полагаю, он неплохой человек. У него плохая работа».

Выигравшего турнир Фишера поздравляли другие шахматисты. Сам он ждал звонка Бориса Спасского и даже пошутил: «Надо послать ему телеграмму. "Поздравляю с выигрышем права встретиться со мной в матче за звание чемпиона"».

Матч должен был начаться не позднее 1 июля 1972 года.

«Таль сказал: "Такой не подведет"»

С 1948 по 1972 год корона чемпиона мира по шахматам принадлежала только советским гроссмейстерам (а до этого с 1927-го по 1935-й и с 1937-го до его смерти в 1946-м — русскому эмигранту Александру Алехину).

Хотя в 1972 году после исторической встречи президента США Ричарда Никсона с генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым накал холодной войны несколько спал, матч между Спасским и Фишером рассматривался многими как поединок двух систем.

В Белом доме обдумывали возможность фотосессии Фишера с Никсоном, который должен был поздравить гроссмейстера с победой в турнире претендентов. Но, когда президентский советник Леонард Гармент получил характеристику шахматиста, в которой говорилось, что Фишер эксцентричен и принадлежит к странной религиозной общине, от идеи отказались.

Уже после матча Фишер скажет, что никогда не думал, что настанет такой день, когда о шахматном матче будут писать на первых полосах нью-йоркских газет и в газете «Правда». «Полагаю, это моя вина»,— без ложной скромности заявил он.

Юрий Авербах, председатель Шахматной федерации СССР с 1972 по 1977 год, в книге «О чем молчат фигуры» вспоминал: «Еще в конце 1971 года руководство Спорткомитета провело совещание, на котором был утвержден план подготовки Спасского к матчу с Фишером. Руководить подготовкой должен был постоянный тренер Спасского Игорь Бондаревский, помогать — гроссмейстеры Ефим Геллер и Николай Крогиус. Впрочем, через некоторое время Бондаревский подал в отставку, и главным тренером стал Геллер. На мой взгляд, эта замена была не на пользу чемпиону мира. Человек честолюбивый, волевой и жесткий, Игорь Захарович был единственным, кто мог заставить Спасского работать на полную катушку. А у меня создалось впечатление, что, завоевав корону, Борис прекратил серьезно заниматься шахматами».

1 января 1972 года «Литературная газета» опубликовала большое интервью драматурга Леонида Зорина с Михаилом Талем, чемпионом мира по шахматам в 1960–1961 годах. Вот каков был прогноз Таля:

«Я не боюсь сказать, что шансы Спасского, на мой взгляд, предпочтительнее. Относительно скромное место (в компании со мною) в алехинском мемориале ни о чем не говорит. Он, безусловно, не показал ничего из того, что готовит или уже приготовил для будущего матча. У него в этом турнире были свои задачи. Разумеется, он несколько растренирован, но время для того, чтобы войти в форму, еще есть. А кроме того, он большой психолог, чего о Фишере сказать нельзя».

В феврале 1972-го президент ФИДЕ Макс Эйве (чемпион мира по шахматам в 1935–1937 годах, в промежутке между двумя чемпионствами Алехина) принял решение провести матч не в одном городе как обычно, а в двух городах и странах — первую половину в Белграде (Югославия, сейчас — Сербия), вторую — в Рейкьявике (Исландия). Шахматная федерация Исландии направила Эйве телеграмму протеста, посчитав решение противоречащим правилам и процедуре ФИДЕ. Советская сторона также была недовольна тем, что это решение противоречит желанию Бориса Спасского играть весь матч в одном из европейских городов с умеренным климатом.

В марте в Амстердаме прошли переговоры, в которых участвовали представители ФИДЕ, Шахматных федераций СССР и США и организаторы матча из Югославии и Исландии. По их итогам 20 марта было подписано соглашение, в соответствии с которым первая половина соревнования, состоящего из 24 партий, должна была пройти в Белграде с 22 июня примерно до 18 июля, а вторая половина — начаться в Рейкьявике с 6 августа и завершиться не позднее 1 сентября. Фишеру нужно было вернуться в США до еврейского Нового года, начинавшегося в 1972-м 6 сентября.

Спасскому для сохранения титула требовалось набрать 12 очков, Фишеру для победы — 12,5 очка.

Партии должны были играться по воскресеньям, вторникам и четвергам, а отложенные — доигрываться на следующий день. Ни игра, ни доигрывание не могли проходить в субботу. Хотя мать Фишера была еврейкой и биологический отец, возможно, тоже, он не считал себя евреем и не придерживался обычаев иудаизма. Но Фишер принадлежал к протестантской Всемирной церкви Бога (Worldwide Church of God), члены которой соблюдали святость субботы, все еврейские праздники и диетические требования иудаизма, поскольку они записаны в Ветхом Завете. В пятницу вечером Фишер всегда запирался в комнате или гостиничном номере для одиночной медитации, длившейся до вечера субботы.

Через несколько дней после подписания так называемого амстердамского соглашения «гроссмейстер из США Роберт Фишер, известный своим эксцентризмом и привередливостью, вновь показал свой "характер"» (сообщение ТАСС от 28 марта). Фишеру не понравилась сумма, которую должен был получить победитель. Он предлагал разделить между участниками всю прибыль, полученную от проведения матча. Эту идею отвергли как в Исландии, так и в Югославии. После этого Фишер заявил, что на таких финансовых условиях не будет играть со Спасским. 1 апреля ФИДЕ поставила претенденту ультиматум: до 4 апреля дать согласие на участие в матче или быть дисквалифицированным. После этого Фишер заявил о своей готовности играть.

Организаторы югославской части соревнования — банк Yugoslav Export and Credit Bank и шахматный журнал «Шаховски гласник» (название переводится как «Шахматный вестник»), предлагавшие рекордные на тот момент призовые — $152 тыс.— переживали из-за того, что матч может быть сорван. Они попросили представителей шахматных федераций СССР и США внести по $35 тыс. в качестве гарантии того, что представители их стран появятся в Белграде 22 июня. Советская сторона сделала это незамедлительно, американская — ответила отказом и с опозданием на два дня. Глава ФИДЕ пытался добиться какой-то гарантии от Шахматной федерации США, в качестве знака доброй воли дав отсрочку до 13 апреля. Так как гарантии не было получены и к этому сроку, югославские организаторы отказались от проведения своей части матча.

Макс Эйве занялся поисками страны, которая согласилась бы провести весь матч или хотя бы его первую половину. Нидерланды отказались от предложения провести первую часть матча у себя. В западных газетах появлялись сообщения о том, что матч может пройти в Австралии, Мексике или Пуэрто-Рико.

19 апреля Шахматная федерация СССР опубликовала заявление, в котором говорилось, что судьба матча на первенство мира по шахматам между Спасским и Фишером поставлена под угрозу срыва, и возложила ответственность за это на Фишера и руководство ФИДЕ.

Ответа получено не было. 26 апреля советская федерация направила в ФИДЕ телеграмму, в которой поставила жесткие условия: весь матч должен быть проведен в Рейкьявике, а, если Фишер этому решению не подчинится, он должен быть дисквалифицирован. «Если ФИДЕ оградит организаторов матча от необузданных капризов Фишера, состязание еще может состояться»,— говорилось в телеграмме.

В начале мая сначала ФИДЕ, а затем и Фишер приняли советские условия.

Матч из 24 партий должен был стартовать 2 июля и закончиться не позже 25 августа.

«Говорят, он белыми мастак»

16 июня чемпион мира Борис Спасский перед отъездом в Исландию провел встречу с советскими и иностранными журналистами в Центральном доме журналиста. О своем сопернике он отозвался так: «О нем, как о шахматисте, я самого высокого мнения. Это — выдающийся гроссмейстер. Предстоящий матч считаю для себя большим шахматным праздником, хотя, конечно, не могу предсказать, как он сложится».

— Что вы думаете о заявлении Фишера, что он непременно выиграет матч в Рейкьявике? — спросил один из американских журналистов.

— Так говорить — это право Фишера.

Чемпион мира также заметил: «У меня создается впечатление, что Роберт Фишер в последнее время страдает своеобразной "манией преследования" — ему кажется, будто советские гроссмейстеры хотят доставить ему какие-то неприятности. Оснований для таких подозрений нет».

21 июня советская делегация отбыла в Рейкьявик. Вместе со Спасским туда отправились международные гроссмейстеры Ефим Геллер (секундант) и Николай Крогиус, международный мастер Иво Ней и представители Шахматной федерации СССР.

Международный гроссмейстер, шахматный обозреватель «Известий» Давид Бронштейн присылал из Рейкьявика в редакцию настоящие поэмы в прозе. Цитата: «Нет сомнений, что когда два настоящих шахматных гроссмейстера сходятся лицом к лицу с намерением проявить лучшие свои качества, то шахматный мир становится в эти дни богаче — рождаются новые шахматные замыслы, проявляются более яркие линии в дебютном рисунке, возникают поразительные по своей красоте позиции миттельшпиля, открываются неизведанные тайны в эндшпиле».

«Фишки все заранее стоят»

Фишер должен был вылететь в Исландию 25 июня, но не приехал в аэропорт. 28 июня он сумел добраться до аэропорта, но опоздал на посадку.

За двое суток до назначенной даты начала матча представители Фишера потребовали заменить главного судью — международного гроссмейстера Лотара Шмида из ФРГ. И изменить температуру воздуха в зале, где будет проходить матч, на три градуса. А также выдвинули новые денежные требования. Призовая сумма в $125 тыс. (из них $78,125 тыс. должен был получить новый чемпион мира, а $46,875 тыс.— проигравший), объявленная организаторами, показалась американцу слишком маленькой. Он потребовал дополнительно 30% от суммы, полученной организаторами от продажи билетов. Начались новые переговоры.

Утром 30 июня Фишер и 13 сопровождающих его лиц должны были вылететь из Нью-Йорка самолетом исландской авиакомпании Loftleidir. Но уже после того, как багаж был загружен, Фишер неожиданно передумал лететь и покинул аэропорт (по одной из версий, опубликованных в прессе, он потребовал, чтобы в полете его охраняла полиция, а получив отказ, пришел в бешенство). Рейс был задержан из-за выгрузки багажа.

1 июля агентство Associated Press сообщало о «заметном прогрессе» на переговорах с адвокатом Фишера Эндрю Дэвисом по поводу денежных требований.

Вечером 1 июля, в 20 часов по местному времени, в Рейкьявике прошла церемония торжественного открытия матча за звание чемпиона мира по шахматам. На ней присутствовал президент Исландии Кристьяун Эльдьяудн с супругой, мэр Рейкьявика Гейр Хадльгримссон, чрезвычайный и полномочный посол СССР в Исландии Сергей Аставин, временный поверенный в делах США в Исландии Теодор Трембли, глава ФИДЕ Макс Эйве и другие официальные лица. Фишера не было. По случаю субботы он медитировал где-то в Нью-Йорке.

Макс Эйве и Лотар Шмид уговорили Бориса Спасского перенести жеребьевки на 11:45 в воскресенье. После жеребьевки соперники должны были сыграть первую партию.

Американские газеты были полны самых безумных слухов по поводу местонахождения своего претендента. Эти слухи пересказывал советским читателям собкор «Известий» в Нью-Йорке Мэлор Стуруа: «...некоторые газеты сообщали, что влюбленного в доллары гроссмейстера силой доставили в Исландию на специальном самолете американских ВВС и что его держат на военной базе США. По другим "данным", Фишера привезли в Исландию на подводной лодке и вывели на берег в водолазном костюме». На самом деле он в это время был в доме своего друга и партнера по шахматам доктора Энтони Сэйди.

Уильям Ломбарди (тот самый, что завоевал четвертое место на зональном турнире и вслед за Палом Бенко уступил Фишеру) пытался уговорить его вылететь в Исландию рейсом в 21:30, после захода солнца. Фишер ответил, что не полетит, пока его финансовые требования не будут приняты.

В воскресенье, 2 июля, на жеребьевку Фишер, естественно, не явился. Эйве не позволил судье Лотару Шмиду запустить часы, что дало бы официальный старт началу первой игры (в случае неявки на нее Фишеру следовало засчитать поражение). Глава ФИДЕ уговорил Бориса Спасского согласиться еще на один перенос начала матча — на 4 июля. При этом президент ФИДЕ признался, что не может гарантировать явку американского претендента на шахматную корону. Сообщалось, что просьбу об отсрочке игры Фишер передал через своих адвокатов, а доктор Сэйди отправил президенту ФИДЕ врачебное свидетельство о том, что у претендента переутомление.

Шахматная федерация СССР заявила протест в связи с нарушениями правил ФИДЕ и подчеркнула, что будет считать матч сорванным по вине руководства ФИДЕ и Фишера, если тот не прибудет на жеребьевку к 12:00 во вторник, 4 июля.

В понедельник, 3 июля, президент Шахматной федерации Исландии Гудмундур Тораринссон заявил, что финансовые требования Фишера приняты не будут: «Если мы уступим Фишеру, это создаст опасный прецедент. Настаивая на своих условиях, он ставит под угрозу существование шахмат».

И в тот же день вдруг появился рыцарь на белом коне и в сверкающих доспехах — мультимиллионер Джеймс Слейтер, председатель правления Slater Walker Securities. Он предложил увеличить призовой фонд матча вдвое, вложив в него столько же, сколько и Федерация шахмат Исландии. По новым условиям, победитель должен был получить $156,25 тыс., а проигравший — $93,75 (стоит отметить, что покупательная способность доллара в 1972 году была в семь раз выше, чем сейчас). Кроме того, участники должны были получить 30% от суммы, вырученной организаторами за права на телевизионные трансляции и киносъемку, то есть еще по $75 тыс. Требование Фишера о процентах от продажи билетов принято не было.

Официальное заявление Слейтера звучало так: «Фишер сказал, что проблема в деньгах. Ладно, вот они. Я люблю шахматы, много лет в них играю. Многие хотят увидеть этот матч, все уже организовано. Если Фишер не полетит в Исландию, многие будут разочарованы».

Советник президента США Генри Киссинджер позвонил Фишеру, начав беседу так: «Худший игрок в шахматы в мире звонит лучшему игроку в мире». Киссинджер сказал, что Фишер должен лететь в Исландию и победить русских в их игре, пожелал победы от лица правительства США и от себя лично.

Подумав над предложением Слейтера шесть часов, Фишер заявил, что оно «грандиозное, невероятно, щедрое и смелое», так что он готов играть со Спасским. Своим секундантом он предложил стать Уильяму Ломбарди.

Прилетев в Рейкьявик утром 4 июля, Фишер улегся спать, а на жеребьевку отправил Ломбарди, выдав ему рукописную доверенность на листке, вырванном из блокнота: «ОК, Билл Ломбарди за меня выберет цвет. Бобби Фишер».

Президент ФИДЕ сообщил, что жеребьевка не состоялась. Было оглашено заявление чемпиона мира Бориса Спасского: «Фишер нарушил правила проведения соревнования, отказавшись приехать на торжественное открытие матча, тем самым Фишер оскорбил меня лично и Шахматную федерацию СССР, которую я представляю. Общественное мнение в СССР и лично я возмущены поведением Фишера. По общечеловеческим понятиям, он полностью себя дискредитировал. Тем самым в моих глазах он поставил под сомнение свои моральные права играть в матче на первенство мира. Теперь для того, чтобы существовала надежда провести матч, Фишер должен понести справедливое наказание. Только после этого я могу вернуться к вопросу о возможном проведении матча».

«А мне сказали в нашем спортотделе»

Общественное мнение в СССР действительно было возмущено. Письмо с требованием призвать к порядку «американского гроссмейстера Р. Фишера, который откровенно привносит в шахматы дух делячества, стяжательства и бестактности» направили в «Известия» представители шахматной секции Автозавода имени Лихачева. Письмо подписали: В. Зотов, инженер-конструктор отдела главного конструктора, перворазрядник; Ю. Суетенко, радист заводского радиовещания, кандидат в мастера спорта; Б. Грузман, инженер ОТК завода, мастер спорта; А. Алексеев, мастер ОТК, мастер спорта; А. Волкевич, электромонтер электросилового цеха, кандидат в мастера спорта; В. Баранов, наладчик цеха подвесных и толкающих конвейеров, перворазрядник, и другие.

Шахматная федерация СССР также заявила протест.

И Максу Эйве, и Бобби Фишеру пришлось приносить извинения советской делегации и чемпиону мира. Эйве сделал это сначала устно, потом письменно. Фишер — устно, а потом два раза письменно, так как первый вариант Спасского не устроил.

После этого наконец можно было играть. Но еще до начала первой партии Фишер потребовал заменить светильники в зале более яркими. Организаторам это обошлось в $600.

Жеребьевка состоялась 6 июля. Спасскому достались белые фигуры.

Первая партия была сыграна 11 июля. На 29-м ходу Фишер допустил грубую ошибку, партия была отложена, на следующий день претендент признал свое поражение.

Фишер продолжал выдвигать требования, часто противоречившие друг другу. Ему мешал шум в зале, но от звуконепроницаемого стекла между зрительным залом и сценой, на которой шла игра, он отказался. Ему нужна была публика, но он захотел играть без зрителей. Он хотел получить процент от суммы, полученной за телетрансляции, но потребовал убрать из зала телекамеры, которые называл «глазами зла». Когда это требование не было выполнено, Фишер не явился на вторую партию. Ему было засчитано поражение, счет стал 2:0 в пользу чемпиона мира. Шахматная федерация США подала в ФИДЕ апелляцию, она была отклонена.

Спасский воспринял неявку соперника как оскорбление. Иво Ней заявил: «Чемпионат мира не должен плясать под дудку Фишера». Фишер уверял, что организаторы намеренно его спровоцировали, ведь он написал судье матча письмо на семи страницах с жалобой на телекамеры. Ему пригрозили дисквалификацией в случае дальнейших неявок (ФИДЕ) и невыплатой денег (организаторы матча).

Как впоследствии рассказывал сам Борис Спасский, ему звонил из Москвы председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов и уговаривал не продолжать матч, написав протест. Но Спасский решил продолжить игру.

Фишеру тоже звонили. Снова Киссинджер.

Борис Спасский согласился сыграть партию без публики, в комнате, в которой присутствовали бы только игроки и судьи (единственным подходящим помещением в спортивном дворце оказалась комната для игры в настольный теннис). 17 июля соперники сыграли третью партию, которая была отложена на 41-м ходу. После протеста Спасского продолжение третьей игры вернули в зал со зрителями. 18 июля Спасский увидел записанный Фишером ход и признал себя побежденным.

Фишер был окрылен. Это была первая победа над Спасским в его спортивной карьере (до этого он дважды сводил партии к ничьей и четыре раза проигрывал). Он выдвинул еще 13 требований к организаторам (все они были отвергнуты).

Четвертая партия закончилась ничьей. Пятую снова выиграл Фишер. Счет в матче сравнялся — 2,5:2,5.

«Сделал ход с е2 на е4. Что-то мне знакомое, так-так...»

Играя белыми, Фишер почти всегда начинал с хода е2—е4. В шестой партии матча за шахматную корону он сыграл с2—с4, так что все домашние заготовки, которые могли быть у чемпиона мира, оказались бесполезными. Претендент выиграл эту партию и вышел вперед.

Седьмая партия закончилась ничьей. Восьмая — победой Фишера. Девятая — ничьей. Десятая — победой Фишера.

В 11-й партии Спасский одержал последнюю в этом матче победу. Потом опять ничья, затем еще одна победа Фишера.

14-я партия была перенесена из-за болезни Спасского. Возникло подозрение, что он отравился апельсиновым соком. Согласно книге Дэвида Эдмондса и Джона Айдинау «Бобби Фишер идет на войну», образец сока был отправлен сотрудниками КГБ в Москву на проверку.

У Фишера тоже возникло подозрение — что справка, выданная Спасскому врачом, фальшивая,— а потому, по его мнению, чемпиону следовало засчитать поражение. Требование претендента было отвергнуто судьей матча.

Все партии с 14-й по 20-ю были сыграны вничью. Экспертов удивило, что в 17-й партии Спасский, находясь в выигрышной позиции, пошел на ничью, трижды повторив один и тот же ход. Перед этой партией один из секундантов советского гроссмейстера, Ефим Геллер, потребовал проверить зал, в котором шла игра. Согласно заявлению Геллера, советская делегация получила письма, в которых говорилось, что какие-то «электронные устройства и химические вещества, находящиеся в зале, могут влиять на мистера Б. Спасского». Подозрение вызвали, например, новые светильники, установленные по требованию Фишера, и то, что американец настаивал на том, чтобы играть обязательно в «своем» кресле. При этом оба кресла — и Спасского, и Фишера были изготовлены одной и той же фирмой. Советская делегация обратилась к организаторам с просьбой проверить зрительный зал, обратив особое внимание на кресло Фишера и светильники.

Фишер, узнав о письме Геллера, смеялся до упаду.

Но хозяева чемпионата отнеслись к посланию серьезно. Специалисты просветили рентгеном кресла обоих участников, провели анализ шахматной доски, исследовали светильники. Согласно официальному отчету, в системе освещения были обнаружены две мертвые мухи. После оглашения отчета Ларри Эванс, бывший чемпион США по шахматам, приехавший в Рейкьявик как журналист, спросил у организаторов: «А вскрытие делали?» Даже секундант Спасского Иво Ней не удержался от улыбки и вопроса: «Совсем мертвые?»

Лариса Спасская, жена чемпиона мира, подозревала, что на ее мужа чем-то воздействуют. В книге Эдмондса и Айдинау высказывается предположение, что на Ларису Спасскую и Ефима Геллера как-то повлиял директор Центрального шахматного клуба СССР, бывший помощник военного прокурора СССР полковник в отставке Виктор Батуринский.

Он подозревал Фишера в том, что тот еще матч претендентов выиграл с помощью методов, не имеющих отношения к шахматам (гипноз, телепатия, отравление еды, подслушивание домашнего анализа).

Для того, чтобы проверить, оказывает ли кто-то или что-то влияние на психическое состояние Спасского, в конце августа в Рейкьявик были направлены советские специалисты — профессор Марат Вартанян из Института психиатрии АМН СССР и заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии 1-го Московского медицинского института им. И. М. Сеченова профессор Николай Жариков. Чтобы не обидеть Спасского их официально представляли как друзей советского посла. В официальном отчете Спорткомитету СССР профессора сообщили, что никакого воздействия нет, психологическое состояние обоих шахматистов — нормальное.

Подозрения в применении «нешахматных методов игры» были и у американской стороны. Фрэнк Брейди, главный редактор американской шахматной газеты, а затем журнала Chess Life, автор биографии Бобби Фишера «Endgame» («Эндшпиль»; полное название книги имеет несколько вариантов в зависимости от издания), в интервью журналу Publishers Weekly на вопрос: «Вы верите, что Советы составляли заговор против него?» ответил так: «Даже у параноиков есть враги. У них была секретная лаборатория с психологами и гроссмейстерами, которые изучали Бобби. Он думал, что они придумывают, как его убить, но мы не можем этого доказать».

«Королей я путаю с тузами и с дебютом путаю дуплет»

Фишер постоянно опаздывал к началу партии. Он объяснял это тем, что просыпается за полчаса до игры (игры начинались в 17:00, но по привычному для него нью-йоркскому времени это было утро), а потом обязательно что-нибудь случается — пробки на дороге, например. В Москве это воспринимали как психологическое давление на чемпиона. Виктора Батуринского даже вызывали в ЦК КПСС, чтобы он объяснил, почему Спасский никак не реагирует на эти опоздания.

У советской стороны появилось еще одно возможное объяснение неудачной игры Спасского — в его окружении есть человек, помогающий американцу.

Сам Спасский через 44 года в интервью изданию «Спорт-экспресс» заявил открытым текстом: «Я взял помощником Иво Нея из Эстонии. Он оказался американским шпионом. Сговорился с Робертом Бирном, который вел шахматный отдел в "Нью-Йорк Таймс", что станет соавтором книги о матче. Ней был в курсе всех наших замыслов — а американцы ждали от него информацию».

На следующий день после заявления Спасского Ней в интервью интернет-изданию Delfi удивился обвинению в свой адрес: «Последний раз Спасский приезжал в Таллин лет пять-шесть назад. Мы встретились, вместе пообедали и, конечно, вспоминали за столом тот матч в Рейкьявике. Никаких обвинений он тогда не выдвигал — общение было приятное. Не знаю, почему он теперь меня обвиняет, но я могу подтвердить, что никаких оснований для этого у него нет. После поражения Спасского в Рейкьявике Спорткомитет СССР проводил разбор того матча. Если бы там что-то было, меня бы сразу дисквалифицировали».

Секундант Спасского на матче Николай Крогиус высказывал такое мнение: «Я не думаю, что Ней выдавал какие-либо секреты, но сам факт указанного сотрудничества втайне от Спасского нравственным не назовешь».

Защищал Нея и Виктор Батуринский: «О Нее говорят почти как о шпионе. Я возражал против включения Нея в тренировочную группу, но Борис Васильевич настоял. Ссылаться теперь на Нея как на одну из причин его плохой игры по меньшей мере бессовестно».

О том, что Ней встречался с Робертом Бирном за игрой в большой теннис и обсуждал сыгранные партии, стало известно еще во время матча. Встречи заметили «сотрудники советского посольства» и сообщили Крогиусу с Гелллером, а те — Спасскому. После 17-й партии Ней был отправлен домой. Книга Бирна и Нея «По обе стороны шахматной доски» (Both Sides of the Chessboard) вышла в свет в 1974 году, была переведена на несколько языков, в 2013-м переиздана.

«Вы что там, обалдели?»

После отъезда Иво Нея Борис Спасский лучше играть не стал. Каждая ничья приближала Бобби Фишера к победе. 1 сентября Спасский, не приступая к игре, признал свое поражение в 21-й партии. Фишер выиграл матч со счетом 12,5:8,5 и завоевал звание чемпиона мира по шахматам.

В США Фишера встретили как героя. Резко возросла популярность шахмат. Мэр Нью-Йорка Джон Линдси объявил 22 сентября Днем Бобби Фишера. На торжественной церемонии, на которую у здания муниципалитета собралось около 1000 поклонников Фишера, мэр наградил чемпиона мира по шахматам Золотой медалью Нью-Йорка. Выступивший перед фанатами Фишер рассказал, что гадкий слух о том, что ему якобы ежедневно звонил советник президента Генри Киссинджер, чтобы подсказывать ходы,— наглая ложь.

В Москве же состоялось специальное заседание Спорткомитета СССР, посвященное итогам матча. Кроме Спасского и членов его команды в нем участвовали ведущие советские гроссмейстеры и спортивные функционеры. К 20-летию матча в «Шахматном вестнике» была опубликована статья Юрия Авербаха, который, как председатель Шахматной федерации СССР, делал для себя заметки по ходу совещания.

Экс-чемпион мира по поводу своего проигрыша сказал следующее:

«Моей стратегической ошибкой было непонимание личности Фишера.

Тактической ошибкой было то, что я отказался от борьбы за устранение Батуринского.

Слаба была психологическая подготовка.

В Рейкьявике у нас не было настоящего руководителя делегации, который мог бы убедительно представлять наши интересы. В этом виноват я лично.

Нея не нужно было брать в Рейкьявик.

Что же касается партий матча, то я еще не успел их как следует проанализировать».

Вице-президент ФИДЕ Борис Родионов высказался следующим образом:

«Всем нам было ясно, что матч будет дракой, но никак не праздником. Такая наивность чемпиона мира непростительна. Нельзя было также идти на уступку Фишеру в третьей партии. Спасский забыл, что он спортсмен, но — в красной майке! В результате неудовлетворительного выступления Спасского поставлен под удар престиж государства».

По итогам матча было издано специальное постановление Спорткомитета СССР.

Проигрыш Спасского Фишеру дал повод Владимиру Высоцкому написать юмористическую песню в двух частях — «Честь шахматной короны».

Три года спустя шахматная корона вернулась в СССР — Фишер был лишен звания чемпиона после спора с ФИДЕ по поводу регламента и организации матча (американский гроссмейстер, как всегда, выдвинул множество требований). Новым чемпионом мира стал Анатолий Карпов.

Алексей Алексеев