Как президент Макрон и другие отпраздновали День взятия Бастилии

Парад в честь национального праздника Франции — Дня взятия Бастилии — традиционно прошел 14 июля на Елисейских Полях. В этом году открывали его представители стран Восточной Европы, а вместе с ними шли французские части, развернутые в этом регионе после 24 февраля. За первым парадом «спецоперационного времени» наблюдал корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Будучи благодарным зрителем парадов 14 июля, я немногие из них пропустил за годы работы во Франции. Меня всегда забавляла опереточная форма, уланы с пестрыми значками и драгуны с конскими хвостами, ощущение домашнего праздника, дня города. Но такого взятия Бастилии я еще не видел. В четверг в Париже прошел тревожный парад военной Европы, что было подчеркнуто и в комментариях ведущих, и в композиции колонн, и в интервью президента Эмманюэля Макрона.

В привычном порядке шли хозяева парада: военные школы, мотострелки, артиллеристы, моряки, летчики, военные врачи, полицейские и жандармы, пожарные и гражданская оборона.

Все, как и десять лет назад. Небо ясное, ветер теплый. И все бы хорошо, да что-то нехорошо.

Парад доверили открыть военным тех стран НАТО, которые считают, что их спокойствие находится под угрозой. Это Польша, Румыния, Болгария, Чехия, Словакия, Венгрия, Литва, Латвия, Эстония. За ними следовали представители французских соединений, спешно переброшенных в конце февраля в Румынию и Эстонию.

Президент Макрон встретился у Триумфальной арки с главным французским военным, начальником штаба генералом Тьерри Бюркаром, чтобы спуститься вниз по Полям в открытой машине к площади Согласия. Так бывает каждый год, президент стоит у всех на виду, прятаться от народа не заведено. Благодаря этому в мелочах были видны движения президента и генерала. Эмманюэль Макрон в расстегнутом штатском пиджаке и Тьерри Бюркар в застегнутом на все пуговицы мундире то и дело что-то горячо обсуждали, как будто бы не наговорились накануне.

В среду господин Макрон держал речь перед армейской верхушкой, требуя полной готовности к «перспективе возможного столкновения высокой напряженности» и обещая беспримерные вложения в оборонный бюджет: к 2025 году они достигнут €50 млрд. Чтобы показать свою близость к военным, он даже прокатился несколько дней назад во время репетиции парада в кабине истребителя «Французского патруля».

На Елисейских Полях зрителям показали новинки — французские легкие танки и бронетранспортеры, а также американский ударный дрон. А во время авиационной части зрители попрощались с «уходящими в отставку» самолетами Mirage и вертолетами Alouette, которые заменяют более современными машинами.

Францию все очевиднее поворачивают к военной экономике, чтобы, согласно концепции Генштаба, уже высказанной генералом Бюркаром, «выиграть войну до ее начала».

Если судить по комментариям СМИ и официальных лиц Франции, вина в нынешнем вооруженном конфликте на восточном фланге Европы однозначно возлагается на Россию. Недаром, когда в составе 1-го артиллерийского полка мимо трибуны проходили артиллерийские установки CAESAR, зрителям напомнили: Франция уже направила украинским военным 18 гаубиц, почти четвертую часть того, что состоит на ее собственном вооружении.

Не раз, конечно, в четверг было повторено, что Франция не воюет с Россией. Но есть области военной науки и международной политики, в которых эта война остается одной из теоретических опций, не готовиться к которой нельзя. По моим наблюдениям, французам по-прежнему невозможно объяснить, чем «специальная военная операция» отличается от собственно «войны». При этом общественное мнение во Франции все больше ощущает беспокойство от того, что объявленная «специальная военная операция» может распространиться и дальше. В недавнем опросе, проведенном компанией Odoxa, за предложение увеличить военные расходы высказалось 78% французов. Вот пример того, как можно «победить до начала войны».

Впечатление подтвердила пресс-конференция президента Макрона, которую он дал в саду Елисейского дворца после парада.

В том, что касалось международного положения, позиции главы государства таковы: «Мы видим войну высокой интенсивности. У Франции есть возможности помогать Украине, защищать себя и помогать союзникам. Военный бюджет не будет уменьшен. У нас самая сильная армия в Европе, но нам надо иметь еще более сильную армию».

Отчасти это была отповедь президента тем, кто выступает против слишком активной поддержки Украины, полагая, что европейские санкции ударят рикошетом по Франции. Такого мнения придерживаются главные политические противники Эмманюэля Макрона — Марин Ле Пен и Жан-Люк Меланшон. Многие к ним прислушиваются. Не из любви к России, которую все равно считают ответственной за ситуацию, а из опасения за уровень жизни в стране.

Президент Макрон пообещал своим соотечественникам максимум помощи, но честно предупредил: «В результате войны цены на энергию выросли. Изменением последних дней стало решение России начать отключение газа… Мы должны готовиться к сценарию, когда нам придется полностью обойтись без русского газа». Президент признал, что конец лета и осень ожидаются очень трудными: «Сколько будет продолжаться эта война, мы не знаем, надо готовиться к тому, что она будет длиться». Свое главное желание, которое рифмуется с генеральским «победить до начала войны», Эмманюэль Макрон определил так: «Мы хотим остановить эту войну, не вступая в нее». Похоже, парад в этом году шагал с ним в ногу.