«Жизель» в Парижской опере как знак перемен

Парижская опера завершила сезон «Жизелью» Адана, разом поставив точку и в первом за последние три года полноценном сезоне, и во внезапно оборвавшемся правлении художественного руководителя балетной труппы Орели Дюпон — склочном за кулисами и очень достойном на сцене. Мария Сидельникова считает, что его главный итог — появление нового поколения артистов.

Свою исконную классику — а премьера «Жизели» состоялась в Королевской академии музыки в 1841 году — парижане танцуют в редакции 1991 года Патриса Барта и Евгения Полякова, которая считается воплощением французской школы. Здесь и изысканная техника, и совершенные адажио, и искусство пантомимы, и стиль легкого превосходства, присущий только парижанам. Словом, хотите узнать уровень труппы — смотрите «Жизель», там все как на ладони.

Проверку классикой балет Парижской оперы прошел достойно, явив сильных солистов и единство вышколенного кордебалета. И это на излете ударного сезона, когда в иные времена массовка уже была одной ногой на каникулах. Сейчас же казалось, что во втором акте каждая складка пачки-шопеновки «садится» в плие ровно настолько, чтобы не дай бог не потревожить возведенную в абсолют чистоту. Такой высокий тон и ансамблю, и всему спектаклю задала Жизель-дебютантка, 32-летняя кореянка Сае-Ын Пак, самая молодая из всех этуалей,— балерина исключительная для французской труппы.

Она родилась и выучилась в Сеуле, в Национальной академии балета и Корейском университете искусств, где чтут вагановскую школу. Одним из ее педагогов была Маргарита Куллик — любимая ученица Натальи Дудинской и бессменная наставница премьера Мариинки Ким Кимина. Талантливая, дисциплинированная и фанатично работящая девочка щелкала международные конкурсы как орешки и всюду была первой: гран-при в Лозанне, золото в Варне и в Риме, позже — «Бенуа де ля данс» (2018), не говоря уже о региональных и американских балетных состязаниях, где ей просто не было равных. По стипендии недолго потанцевала в ABT II в Нью-Йорке, вернулась на родину. Но и это был лишь этап: контракт солистки Корейского национального балета, первые партии и обожание публики Сае-Ын Пак променяла на статус стажерки-внештатницы, подпирающей кулисы Парижской оперы. В 2012 году ее приняли в труппу. Ежегодные экзамены, по результатам которых в балете Оперы штурмуют иерархию и от которых стонут французы, она сдавала на раз. Легко прошла все ступени, в 2017 году вышла в первые танцовщицы, а в прошлом году получила статус этуали в «Ромео и Джульетте» Нуреева. Но и на этом не остановилась: раскрывается по-новому с каждой партией рядом со своим надежным партнером Полем Марком, еще одной юной звездой Оперы. Вместе с уверенной Валентин Колосант (величественной Миртой в «Жизели»), еще одной сильной этуалью Орели Дюпон, это трио составляет надежный костяк нового поколения Оперы.

О партии Жизели грезят все балерины, но великих исполнительниц можно пересчитать по пальцам. Жизель Сае-Ын Пак в первом акте напоминала Карлу Фраччи: то же естественное изящество танца, та же живость, но не итальянского темперамента, а азиатского, раскрывающаяся аккуратно, постепенно, по нарастающей. Отчего сцена безумия принимает еще больший драматизм: не театральный, форсированный, но внутренний. Свою «слабость» (а эмоциональную сдержанность Пак ставил ей в упрек жаждущий сценических драм Уго Маршан — самая медийная звезда из молодежи, некрасиво расписавший в своих мемуарах, как она своей холодностью испортила его выступление в «Онегине» Джона Кренко) в «Жизели» она сделала силой. Во втором же акте ей и вовсе не понадобились образцы. Там она была собой — технически безукоризненной, сливающейся с музыкой и останавливающей время (надо видеть, как стремителен был вихрь ее «блинчиков» в аттитюд и каким бесконечно долгим на контрасте — алезгон адажио), призраком с железной волей и непоколебимой верой в свое искусство.

Воли не занимать и 42-летней этуали Алис Ренаван — одной из самых харизматичных и ярких исполнительниц современного репертуара в уходящем поколении, которая для прощания со сценой выбрала «Жизель». Танцевать ее она мечтала с балетных пеленок, но жизнь и волевая директриса Брижит Лефевр распорядились иначе. Ренаван — не классичка, звание этуали получила поздно — в 33 года в «Парке» Прельжокажа, потом еще четыре года вылетели на декрет и ковидный карантин. В последнем своем сезоне она решила наверстать упущенное и дебютировать в «Жизели». В партнеры Ренаван выбрала самого опытного Альберта, вечно молодого Матье Ганьо, который по случаю прощального вечера оживился и был особенно хорош собой. Хотя entrechat-six по обыкновению пренебрег. Кульминационные прыжки второго акта Ганьо волюнтаристски заменяет невнятной пешеходной диагональю, отчего приказ Мирты (первая танцовщица Ханна О’Нейл, волевая балерина с точеной фигуркой, сделала эту партию своим знаком качества) — танцевать до смерти — теряет всякий смысл.

Первый акт прошел искрясь. Алис Ренаван танцевала от души, флиртовала без оглядки, заражая своим удовольствием и труппу, и зал. Непоправимое случилось в самом начале второго акта, на первой вариации Жизели. Сделав стремительный круг аттитюдов, танцовщица пошла на прыжковую диагональ и вдруг остановилась посреди сцены, словно оступилась. Зал замер в ужасе. Вековые стены Гарнье повидали многое, но такое на прощальном спектакле впервые. Балерину, у которой не было ни одной травмы за всю карьеру, предательски подвело колено. Смотреть на нее было больно, казалось, что балетная сцена безумия вот-вот повторится уже в чистой реальности.

Место травмированной Жизели с героической оперативностью заняла одна из вилис, Блюен Баттистони — талантливая, многообещающая балерина с красивыми линиями, уже замеченная в небольших партиях, но, разумеется, не готовая к дебюту при таких обстоятельствах. Ее самообладание, партнерское мастерство Ганьо и чуткость дирижера Бенжамена Шварца, который не сводил с пары глаз, позволили довести несчастливый спектакль до конца: чисто, достойно, с импровизированной адаптацией особо сложных па.

На поклоны Алис Ренован вывели генеральный директор Александр Неф и худрук Орели Дюпон, Матье Ганьо подхватил ее на руки. Стоящий двухтысячный зал разразился овацией, когда Неф объявил, что полноценное прощание Алис с публикой еще состоится — в следующем сезоне. Прослезившаяся этуаль решила было оправдываться («Простите меня. Я очень готовилась. Не знаю, что произошло»), но передумала и перевела речь на шутку: «Вам снова придется платить за билеты на самолет, за гостиницы, и мы заново устроим праздник». Праздники действительно не помешают: завершенный сезон был вполне бойким и удачным, но вот что будет дальше, никто не знает.