Правительство конкретизирует санкционные затемнения в экономике

Правительство последовательно закрывает доступ к базам данных о юридических и физических лицах, чтобы избежать расширения санкций. В частности, Минфин предлагает формализовать перечень компаний, которые смогут засекретить часть данных о себе в реестрах юрлиц и финансовой отчетности, такие послабления затронут около 1,3 тыс. компаний. Юристы предупреждают о рисках закрытия информации для их контрагентов и прозрачности рынка в целом. Засекречивание данных о закупках госкомпаний уже повлияло на качество аналитики и прогнозирования в секторе.

Вслед за разрешением российским компаниям не размещать в открытом доступе корпоративные сведения и бухгалтерскую отчетность Минфин разработал проект постановления правительства, уточняющий перечень компаний, которые могут засекретить часть таких данных. Сейчас подсанкционные компании, против которых введены или могут быть введены ограничения, освобождены от обязанности публично размещать информацию в Едином государственном реестре юрлиц (ЕГРЮЛ) и информресурсе бухгалтерской отчетности (ГИРБО). Но поскольку механизм идентификации таких подсанкционных лиц отсутствует, ведомство опасается злоупотреблений правом на закрытие доступа к информации — это «влечет за собой нарушение принципа открытости и достоверности ЕГРЮЛ и ГИРБО и препятствует эффективному правоприменению», считают авторы опубликованного на regulation.gov.ru документа.

Для подтверждения подсанкционного статуса и включения в перечень компании должны будут подать заявление в Минфин — при снятии санкций компании из списка будут исключены и вновь обязаны раскрывать данные публично.

Сам же перечень Минфина опубликованию не подлежит, однако, по оценкам ведомства, в него войдут около 1,3 тыс. компаний.

Руководитель практики «Рынки капитала и банковское и финансовое право» АБ «Линия права» Александр Кузнецов поясняет, что, хотя проект не меняет правила ограничения доступа к информации в ЕГРЮЛ, влияние его неоднозначно. «С одной стороны, появятся критерии и список компаний, которые могут засекречивать информацию, что повышает удобство для Минфина и подсанкционных компаний. С другой стороны, засекречивание информации в ЕГРЮЛ создает неудобства для контрагентов, так как нет публичного достоверного источника, по которому можно проверить информацию, например, о собственниках, руководителе и правопреемнике компании»,— говорит он.

Напомним, что государство последовательно продолжает закрывать публичные данные, объясняя это необходимостью противодействовать расширению санкций. Так, ЦБ перестал публиковать данные об оттоке-притоке капитала, Минэнерго закрыло данные об экспорте энергоносителей, ФТС — часть данных о внешней торговле, Минфин — детали закупок государства и госкомпаний у потенциально рискующих попасть под санкции контрагентов. Такое хотя и точечное, но повсеместное закрытие данных в перспективе несет риски для прозрачного и эффективного госуправления, в том числе за счет ухудшения аналитики и прогнозирования. Так, исключение из общего доступа данных о закупках госкомпаний уже вылилось в нерелевантную статистику Корпорации МСП о закупках госАО у малого бизнеса, несмотря на наличие таких данных у Минфина.

Институт развития потерял данные о закупках 900 крупнейших компаний, вопрос о новых вариантах контроля за соблюдением ими квоты сейчас прорабатывается, пояснили “Ъ” в Корпорации МСП.

Исполняющий обязанности директора Института конкурентной политики и регулирования рынков НИУ ВШЭ Олег Москвитин считает ограничение доступа к части данных вынужденной и оправданной мерой, однако она должна быть временной и соразмерной обстоятельствам, как, например, закрытие в ЕГРЮЛ данных о конкретных категориях лиц. «Ограниченность экспертного, общественного контроля в подобных случаях должна компенсироваться усилением контроля государственного. Также должны сохраняться механизмы получения добросовестными лицами доступа к части сведений, в частности к закрываемым данным ЕГРЮЛ, например, через суд для целей судебных разбирательств»,— полагает он.

Диана Галиева, Ольга Шерункова