Что отечественные и зарубежные СМИ писали о первых и последних Олимпийских играх СССР

70 лет назад, в июле 1952 года, в Хельсинки прошли XV летние Олимпийские игры, в которых впервые участвовала сборная СССР. Спустя 40 лет, в июле 1992-го, в Барселоне открылись XXV Игры — прощальные для объединенной команды уже фактически развалившейся страны.

Какой была советская сборная

На дебютной Олимпиаде в Хельсинки сборная СССР приняла участие во всех заявленных видах спорта, кроме хоккея на траве. В ее состав вошли 255 мужчин и 40 женщин. На Играх в Барселоне бывшие советские спортсмены в последний раз выступали вместе — как объединенная команда СНГ, но уже под олимпийским и национальными флагами России, Белоруссии, Украины, Армении, Казахстана, Грузии и Узбекистана. Сборную представляли 310 мужчин и 165 женщин. Эстония, Литва и Латвия отправили на Игры собственные команды.

Berliner Zeiting, 20 июля 1952 года:

«70 тыс. зрителей с энтузиазмом следили за выходом самой большой делегации — Советского Союза. За красным флагом с серпом и молотом рядами по шесть человек шли чемпионы в голубых куртках, за ними размашистым маршевым шагом двигались легкоатлеты, гимнасты, боксеры, пловцы, гребцы, байдарочники и футболисты…»

The New York Times, 19 июля 1992 года:

«Знаменитого красно-белого Советского Союза уже не будет. Униформа — бежевого цвета, а участники из разных республик могут выходить под национальными флагами. Если объединенная команда в Альбервиле (Франция, место проведения зимней Олимпиады-1992.— “Ъ”) на 95% состояла из русских, то в Барселоне — только на 60–70%. Особенно хорошо представлены Украина, Беларусь и Казахстан».

«Известия», 20 июля 1952 года:

«Спортсмены других стран оборачиваются и поднимаются на носки, чтобы взглянуть на посланцев Советской страны. В воздухе появляются сотни голубей. Они кружат над стадионом, символизируя главную идею Олимпийских игр — идею мира и международного сотрудничества».

«Правда», 28 июля 1992 года:

«Торжество на Олимпийском стадионе мы воспринимаем с привкусом горечи. В бывших республиках кое-кто не прочь посудачить о прежнем прессе коммунистической идеологии, о том, как зажимали и не пущали в большой спорт "нерусских"».

Как относились к советским спортсменам

В Хельсинки команда СССР во многом была темной лошадкой: на Западе видели потенциал советских спортсменов, но не ожидали, что они сразу будут бороться за первенство с американцами. Спустя 40 лет в Барселоне сборная все еще могла удивлять, например тем, что не отдала лидерство даже после фактического распада страны.

The New York Times, 5 июля 1952 года:

«Финские спортивные чиновники говорят, что мало знают о русских спортсменах, но готовы к "определенным сюрпризам": "Русские никогда бы не пошли на Игры, если бы не были уверены, что их атлеты хорошо выдержат прессинг иностранных соревнований. Последние пару лет они целенаправленно готовились к этим Играм"».

The New York Times, 30 июля 1992 года:

«"Набери Игорь Миглиниекс (баскетболист объединенной команды.— “Ъ”) хоть 50 очков в матче против Литвы, дома он все равно бы не стал героем. "Их там называют предателями",— сказал представитель литовской баскетбольной команды Арунас Пакула».

The New York Times, 27 июля 1952 года:

«Первая неделя олимпийских соревнований показала три вещи: во-первых, Восток и Запад вполне могут бороться за спортивные награды, не ввязываясь в конфликты; во-вторых, уровень подготовки русских спортсменов высок и это, возможно, будет мотивировать Советский Союз к более широкому участию в международных встречах; в-третьих, люди на трибунах независимо от заявлений олимпийских чиновников рассматривают XV Олимпийские игры как состязание между Востоком и Западом».

«Известия», 5 августа 1992 года:

«Не осталось не замеченным журналистами и то обстоятельство, что гимнаст Виталий Щербо выступал с гербом несуществующего СССР на груди: "Что поделать, белорусского у меня пока нет, а этот стал словно талисманом". Объединенную команду в Барселоне воспринимают как признанного лидера, потому здешние комментаторы так часто и оговариваются, называя нашу команду "советской"».

Daily Worker (Нью-Йорк), 28 июля 1952 года:

«На снимке — два улыбающихся гребца от каждой страны, стоящих рука об руку, и они настолько похожи друг на друга, насколько можно вообразить. Одинаковые улыбки. Уберите "США" и "CCCP" с их спортивных костюмов, и никто в мире не сможет сказать: это — американец, а это — русский».

«Правда», 11 августа 1992 года:

«Объединенную команду многие называли "неистребимой". Дескать, в СНГ разруха, а ее посланцы выступают отменно. Наибольшие шансы стать мощной спортивной державой у России. Но как скоро этой произойдет?»

Что радовало и огорчало: атмосфера на Играх

«Огонек», 3 августа 1952 года:

«В эти дни здесь стоит неустойчивая погода: дождь идет почти каждый день. Но он милостив к десяткам тысяч зрителей, заполняющих олимпийский стадион, и быстро проходит. Стадион всегда переполнен. Он словно наполненный красными, желтыми, белыми, синими цветами причудливый цветник, окаймляющий зеленое поле».

«Известия», 1 августа 1992 года:

«На Олимпиаде форменное пекло. Стоит выйти из-под опеки кондиционеров, и от палящего солнца нет спасения. На вопрос-приветствие "Как дела?" и атлеты, и тренеры, отвечают одинаково, одним словом: "Жарко!" Дипломатично отвечают, потому что жарко — не то слово».

«Огонек», 27 июля 1952 года:

«Кто-то по-венгерски выкрикивает название песни. Группы болгар и русских предлагают другую. Договариваются быстро, словно по взмаху дирижерской палочки многоголосый хор дружно поет: "Мы за мир! И песню эту понесем, друзья, по свету. Не бывать войне-пожару. Не пылать земному шару!" Да, единый язык, язык мира и дружбы, способен объединить миллионы трудящихся. К сожалению, далеко не всем он приятен».

Der Spiegel, 9 августа 1992 года:

«Олимпийские игры превратились в соревнование спонсоров. Спортсмены во многом осознали свою новую роль — статистов. Им приходилось часами ждать открытия, пока випы слушали оперных звезд; они спали в перегретых общежитиях, чиновники — в отелях с кондиционерами; для них не было билетов на другие соревнования — трибуны заняты спортивными функционерами и их женами».

«Огонек», 27 июля 1952 года:

«Здесь присутствуют не объективные советские "болельщики", а представители 70 стран, среди которых есть ярые недоброжелатели спортсменов новых демократических стран.

Нередко, например, во время исполнения штрафных бросков эти участники "команды крика", как их назвали в демократической финской печати, своим шумом мешали спортсменам».

The New York Times, 1 августа 1992 года:

«На олимпийском пьедестале стояли три гимнаста из трех республик бывшего Советского Союза. Каждый смотрел, как поднимается флаг его республики, и каждый слушал, как играет гимн его республики. Вероятно, они в последний раз были товарищами по команде. Толпа была тронута, наблюдая за этой троицей».

Pravda (Чехословакия), 2 августа 1952 года:

«В первые дни американская пресса подсчитывала очки по своей системе, но как только разница в баллах стала увеличиваться в пользу СССР, The Washington Post опубликовала саркастическую статью, обвинив советских спортсменов в "преследовании политических и пропагандистских целей". С большой неохотой газета признает, что "по количеству очков русские опережают всех, и, похоже, после состязаний по легкой атлетике их вряд ли удастся обогнать". После этого авторы пытаются объявить гимнастику "неполноценным видом спорта"».

The Baltimore Sun, 30 июля 1992 года:

«Был горько-сладкий момент, когда представители бывшего Советского Союза стояли по стойке смирно на печальной церемонии награждения. Радуясь медалям, некоторые гимнасты были недовольны выбором флага и музыки. Даже тренер команды (по спортивной гимнастике.— “Ъ”) Леонид Аркаев сказал, что ему очень хотелось услышать старый советский гимн и увидеть старый флаг с серпом и молотом».

«Известия», 30 июля 1952 года:

«Приближение окончания Олимпийских игр можно заметить по тому, как постепенно спадает оживление на улицах,— многие туристы, которые победнее, уже уехали из Хельсинки, жалуясь на большую дороговизну жизни».

The Times, 9 августа 1992 года:

«Наряду с бесплатным проживанием и питанием в Олимпийской деревне столько развлечений, что многие спортсмены не хотят возвращаться домой. Здесь кино, дискотека и видеоигры...»

«Известия», 29 июля 1992 года:

«Запомнился эпизод открытия: поравнявшись с американцами, спортсмены из Африки, нарушая все каноны, бросились... брать автографы у Майкла Джордана, Ларри Берда, Меджика Джонсона. Потом, с улыбками до ушей, они догоняли ушедших товарищей...»

С кем боролись

Обе Олимпиады пришлись на период глобального передела политической карты мира — начало и окончание Холодной войны. Состав участников Игр пополнялся новыми странами — например, в Хельсинки вместе с СССР дебютировал Китай, а в Барселоне — вереница свежеиспеченных независимых государств.

Daily Worker (Нью-Йорк), 18 июля 1952 года:

«Команда Китая в полном составе выехала в Хельсинки, чтобы успеть принять участие в церемонии открытия. Этот большой шаг к достижению мира во всем мире — результат ожесточенного голосования в МОК. Представитель США Эйвери Брандейдж отказался раскрыть, как голосовали Штаты. Зато олимпийский канцлер Отто Майер с радостью рассказал репортерам про "объединение молодежи всего мира" <…> На тренировочном поле продолжается теплое братание между американскими и советскими спортсменами, они болтают и делают бесчисленные фотографии».

The New York Times, 26 июля 1992 года:

«Впервые за 32 года южноафриканцы прошли под своим флагом, а Нельсон Мандела наблюдал с трибун. И впервые со времен Второй мировой войны эстонцы, латыши и литовцы улыбались под своими флагами. Впервые приняла участие в параде Намибия. Кубинская команда также была здесь вместе с президентом Фиделем Кастро, хотя три последние Олимпиады она пропустила по политическим причинам».

Berliner Zeiting, 19 июля 1952 год:

«Представители Англии и Америки в МОК нарушили идею мира и дружбы между народами. С помощью интриг они исключили спортсменов ГДР. Все попытки договориться с Западной Германией о формировании общегерманского олимпийского представительства были разрушены господами, которые заявляют "о злоупотреблении спортом на Востоке Германии в политических целях"».

The Los Angeles Times, 26 июля 1992 года:

«Благодаря компромиссу между МОК и ООН югославские атлеты получили право участвовать в индивидуальных видах спорта. Среди новых делегаций, вышедших на парад, восторженный прием получили боснийцы — возможно, второй по громкости после сборной хозяев. Другие страны, получившие признание ООН и МОК, в том числе Хорватия, Словения, Эстония, Латвия, Литва и Намибия, также были тепло встречены: вероятно, их борьба за независимость находит отклик у каталонцев».

О чем ругались на Олимпиадах

Если в 1952 году как в зарубежной, так и отечественной прессе главным поводом для скандалов становилось нечестное судейство, то через 40 лет в центре внимания СМИ — преимущественно положительные допинг-пробы.

«Огонек», 3 августа 1952 года:

«При выступлении советских и чешских гимнасток некоторые судьи явно занижали оценки. Газеты также отмечали необъективное решение судей в пользу американцев и в состязаниях по вольной борьбе. Бывает и такое: под видом особого интереса к тому или иному спортсмену около него собирается большое количество кинооператоров и фотокорреспондентов, которые просто-напросто мешают ему исполнять упражнение».

Der Spiegel, 9 августа 1992 года:

«Степень недоверия среди спортсменов была особенно заметна в соревнованиях по легкой атлетике. Почти после каждого судейского решения обсуждались запрещенные препараты. Как только Гвен Торренс, занявшая четвертое место в женском спринте, пересекла финишную черту, она заявила: «Двое из первых трех были под допингом». Атмосфера настолько ядовита, что даже мать не может доверять дочери. Когда ямайка Джульет Катберт позвонила родителям после завоевания серебряной медали в беге на 200 метров, первым вопросом матери был: "Джульет, ты под наркотиками?"»

The New York Times, 29 июля 1952 года:

«Представитель американской сборной по тяжелой атлетике заявил… что русские используют секретное оружие в соревнованиях по поднятию штанги — пузырек с сильнодействующим веществом, которое они нюхают между подходами (возможно, речь идет о нашатырном спирте, который не был запрещен.— “Ъ”)».

The Washington Post, 6 августа 1992 года:

«Сильнейший человек мира Александр Курлович назвал главу федерации тяжелой атлетики Василия Алексеева "диктатором", обвинив в том, что некоторых спортсменов, которые не выполняли все его пожелания, не включили в команду. Другой тяжелоатлет объединенной команды Ибрагим Самадов отказался принять свою бронзовую медаль и ушел с церемонии награждения».

С какими результатами Советы покидали Игры

Первое же выступление советской сборной на Олимпиаде чуть не обернулось триумфом: она стала второй в общем медальном зачете (22 золота), пропустив вперед только американцев (40). Однако уже спустя четыре года в Мельбурне СССР обошел США, а затем повторил летний успех еще шесть раз, в том числе как объединенная команда в Барселоне (45 золотых медалей).

Pravda (Чехословакия), 3 августа 1952 года:

«Благородное соперничество без политических, религиозных и расовых предрассудков, где черные стоят на одной стартовой линии с белыми, стало возможным. Участие советских спортсменов показало, что основой успеха является массовая подготовка, которая растит людей, способных не только на защиту Родины, но и превосходно выполняющих свои задачи при переходе от социализма к коммунизму».

The Los Angeles Times, 10 августа 1992 года:

«На летние Олимпийские игры 1992 года приехало больше стран, чем когда-либо, не для того, чтобы прославить Советский Союз, а для того, чтобы его похоронить. Под любым другим названием бывшие Советы, известные здесь как объединенная команда или Содружество независимых государств, по-прежнему были №1 в медальном зачете, как и на семи из девяти летних Игр, в которых они участвовали. Но Барселона — это финишная черта».

Berliner Zeitung, 3 августа 1952 года:

«Русские показывают, что при Сталине смогли достичь в спорте выдающихся результатов. Они серьезно работают над собой, поэтому побеждают и помогают Родине в строительстве коммунизма. Среди них нет чудо-спортсменов, как часто изображают западные газеты — все они упорно и усердно тренируются по научно разработанным методикам...»

The New York Times, 10 августа 1992 года:

«Эта Олимпиада — последний вздох Советского Союза, но первый большой глоток воздуха для Китая, который почти удвоил число медалей с сеульских Игр — с 28 до 54. Верным признаком того, что Китай стал олимпийской державой, стало обвинение его спортсменов в допинге».

«Известия», 5 августа 1952 года:

«Спортсмены покидают стадион с уверенностью в том, что дружба спортсменов, возникшая на олимпийских играх, будет развиваться и крепнуть, что дело мира, которому послужили олимпийские игры, победит. Место, занятое Советским Союзом, пишет газета "Тюэкансап саномат", является исключительно почетным и служит новым доказательством того, насколько сильно продвинулось вперед развитие спорта в стране победившего социализма».

«Российская газета», 11 августа 1992 года:

«Успех нашей команды стал для многих настоящей сенсацией. Зарубежные аналитики выделяют несколько факторов успеха. Один из них звучит так: атлеты из Объединенной команды в последний раз выступали вместе и им хотелось на прощание сказать, что это такое — советский или бывший советский спорт. Если уж и объяснять как-то нашу победу, то лучше всего воспользоваться термином не "благодаря", а "вопреки". Именно вопреки экономическим, социальным и политическим потрясениям жили все граждане бывшего СССР на протяжении десятилетий. Жили — вопреки моральному, физическому и духовному террору. Жили и живем — вопреки "перестройке". Жили и живем — вопреки свалившемуся на нас "рынку"».

The Independent, 8 августа 1992 года:

«По меркам последних 50 лет эти Игры были необычайно свободны от политики. Возникновение новых республик прошло спокойно, шовинизм был скрыт. Грохот с Востока, особенно от все более могущественных китайцев, пока еще слишком слаб, чтобы стать прямой заменой Красной Угрозе. Но к Играм-2000 все может быть иначе».

The Los Angeles Times, 6 августа 1992 года:

«Спортсмены из так называемой объединенной команды, представляющей СНГ, завоевали 84 медали — на 10 больше, чем американцы. В воскресенье, в день закрытия, объединенная команда погибает, а вместе с ней и советская спортивная система, которая когда-то была — несмотря на ее эксцессы — самой успешной в мире фабрикой медалей».

На Олимпиаде-1996 в Атланте Россия заняла уже второе место, существенно уступив США (26 золотых медалей против 44), а среди бывших союзных республик лучший результат показала Украина — девятое место (9 медалей).

Подготовили Анастасия Винницкая, Алена Миклашевская, Кирилл Сарханянц, Евгений Хвостик, Николай Зубов