Фигуранту дела о крушении Ан148 не смягчили меру пресечения

Как стало известно «Ъ», Мосгорсуд не стал рассматривать ходатайство Сергея Янюшкина, просившего изменить ему меру пресечения в виде запрета определенных действий и разрешить находиться не в квартире в ночное время. Бывшему замгендиректора компании «Саратовские авиалинии» Янюшкину СКР предъявлено обвинение в рамках дела о катастрофе пассажирского Ан148 и гибели 71 человека, произошедших в 2018 году в Подмосковье. По вине отставного менеджера, по версии следствия, не были правильно организованы обучение пилотов и их полноценный отдых, а последний рейс Ан148 и вовсе доверили психологически неустойчивому летчику.

В заседании Мосгорсуда житель Саратова Сергей Янюшкин не участвовал, а его претензии к Басманному райсуду Москвы, запретившему обвиняемому «определенные действия» по ходатайству СКР, огласил его адвокат Александр Баракин. Защитник пояснил, что уголовное дело о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации транспорта с тяжкими последствиями (ч. 3 ст. 263 УК РФ) расследуется СКР уже четыре с половиной года. За это время его клиент допрашивался 12 раз и на каждую процедуру добровольно являлся по первому требованию. Господин Янюшкин, по данным его защитника, давно вышел на пенсию, поэтому не может оказать давление на свидетелей из числа своих бывших подчиненных. Он не собирается уничтожать улики или бежать от правосудия, поскольку, как пояснил его адвокат, «уже признал вину и дал следствию полный расклад» по инкриминируемому ему преступлению. С учетом этого избранную обвиняемому в апреле меру пресечения в виде запрета определенных действий защитник Баракин назвал ­излишней.

При этом, как оказалось, главной и единственной проблемой господина Янюшкина стал запрет на выход из саратовской квартиры в ночное время.

Этот пункт ограничений, как пояснил суду защитник, лишил его клиента возможности поехать летом в ведомственный санаторий и даже просто «посидеть с внуками на даче».

Стоит отметить, что вторым обвиняемым по делу стал еще один пенсионер, бывший подчиненный Сергея Янюшкина Юрий Костин, экс-руководитель летной службы «Саратовских авиалиний». Обоих СКР обвинил в плохой организации летной работы в компании и косвенной причастности к катастрофе Ан148. Он ограничил их в определенных действиях, но господин Костин указал в качестве своего «законного» местонахождения городской и дачный адреса, а господин Янюшкин о предстоящем лете забыл.

Исправить ошибку в апелляции ему не удалось.

Судья Татьяна Соколова затребовала дополнительные документы, которые ей предоставить не смогли, а переносить решение на следующий день не согласился собиравшийся в отпуск адвокат Баракин, поэтому суд вернул его жалобу без рассмотрения.

Напомним, катастрофа пассажирского Ан148–100 В «Саратовских авиалиний», совершавшего рейс Москва — Орск, произошла 11 февраля 2018 года через шесть минут после вылета самолета из столичного аэропорта Домодедово. Перед столкновением с землей лайнер RA61701, как было установлено расследованием, шел со скоростью 720 км/ч в пикирующем полете под углом около 30 градусов к поверхности и с правым креном 25 градусов. Удар был такой силы, что разлетелись на части даже двигатели лайнера. Погиб 71 человек. Винов­никами катастрофы Межгосударственный авиакомитет, а вслед за ним и СКР назвали командира экипажа Валерия Губанова и второго пилота Сергея Гамбаряна. Перед вылетом из Домодедово они не включили электрообогрев приемников воздушного давления, передающих в систему управления Ан148 информацию о скорости полета. Из-за обледенения датчиков пилоты увидели на индикаторах приборной панели заниженные и расходящиеся между собой значения скорости и отправили машину в пикирование, надеясь таким образом «разогнать» ее. В итоге лайнер врезался в землю. Вплоть до столкновения самолет, как говорят эксперты, управлялся и контролировался экипажем.

Весной этого года следствие решило, что роковую ошибку господа Губанов и Гамбарян допустили потому, что их полет был неправильно организован.

Проведенная ГСУ СКР масштабная проверка деятельности «Саратовских авиа­линий» показала, что летная работа в авиакомпании проводилась с существенными нарушениями. Тогда же у следствия появились и претензии к двум отвечавшим за нее в 2018 году менеджерам, ныне пенсионерам. Они, например, допустили критическую нехватку летного состава. В 2017 году, как установило следствие, в компании работали всего пять-шесть пилотов, способных выполнять обязанности командира экипажа Ан148, в то время как по штату их должно быть по крайней мере втрое больше. Некомплект личного состава вынуждал действующих пилотов перерабатывать. Например, Валерий Губанов, по данным расследователей, ежеквартально проводил за штурвалом по 280 «лишних» часов, вдвое превышая установленную Минтрансом норму — 90 часов в месяц для гражданского летчика. Еще одним следствием кадровой проблемы стала постоянная спешка: из-за позднего прибытия RA61701 в Москву командир самолета, по данным следствия, был вынужден даже отказаться от обработки лайнера противообледенительной жидкостью.

По данным следствия, формально зачастую проводилась и профессиональная подготовка пилотов. Так, например, в рамках проведенного исследования специалисты АО «ЛИИ имени Громова» установили, что конструкция тренажеров Ан148, на которых отрабатывали свои навыки погибшие летчики, не позволяла им «моделировать отказ датчиков воздушных сигналов и недостоверные показания скорости полета». Имитировать эту неисправность в тренировочном полете на Ан148, в свою очередь, запретил его производитель — украинская госкорпорация «Антонов». «Таким образом, подготовить пилота для безопасной эксплуатации Ан148 стало невозможно в принципе»,— отмечено в материалах рассле­дования.

В вину двум бывшим менеджерам «Саратовских авиа­линий» ставится и качество эксплуатировавшихся в компании самолетов. Наконец, следствие считает, что обвиняемые должны понести ответственность и за допуск к полетам Валерия Губанова, отличавшегося, по материалам расследования, неспособностью адекватно реагировать на стрессовую ситуацию, склонностью к панике и ступору. Все эти проблемы, по мнению следствия, могли быть выявлены еще на этапе подготовки и отбора ­летчиков.

Сергей Машкин