Глава «Атомайза» Екатерина Фроловичева о перспективах рынка ЦФА

В течение лета три оператора информационных систем, попавшие в реестр ЦБ, провели первые сделки с цифровыми финансовыми активами (ЦФА). Однако о значительном расширении числа игроков в условиях все еще формирующегося законодательства пока говорить не приходится. Сколько эмитент может сэкономить на выпуске ЦФА, чем инструмент привлекателен для инвесторов, а также о факторах, сдерживающих запуск полноценных торгов, рассказала глава «Атомайза» Екатерина Фроловичева.

— Хотя формально ЦФА существуют в России несколько лет, для рынка это все еще новый инструмент. Из-за учета в блокчейн-сети их зачастую сравнивают с криптовалютами, но многие ЦФА похожи на стандартные продукты фондового рынка. Что же это на самом деле?

— Мир криптовалют действительно дал начало такого рода инструментам, но нельзя говорить, что они тождественны. Единственное, что роднит ЦФА с криптовалютой,— это блокчейн. Криптовалюты — в первую очередь продукт вычислительных операций, за ними нет никакого базового актива. В то время как ЦФА имеют реальное обеспечение. Важно, что в России цифровые финансовые активы получают законодательную поддержку. Это регулируемый рынок, что дает защиту прав участников. По своей природе ЦФА близки к облигациям и фьючерсам. У них есть понятный эмитент, который проходит всестороннюю оценку «Атомайза», есть его обязательство перед инвестором в виде денежного требования.

— Чем тогда ЦФА отличается от классических инструментов финансового рынка?

— Первое отличие в том, что расстояние между эмитентом и инвестором радикально сокращается. На классическом рынке всегда возникает целая цепочка посредников: это клиринговый центр, депозитарий, биржа, брокеры. Эмитент ЦФА получает прямой доступ к инфраструктуре торгов. Он создает инструмент, мы помогаем упаковать его технологически, проверяем с точки зрения регулирования и открываем доступ для инвесторов.

Второе важное отличие — это программируемость.

У эмитентов появляется больше свободы в создании своего финансового продукта.

Каждый ЦФА — это фактически программный код. Он может быть сложным или, наоборот, простым — выбор за эмитентом, который может сам участвовать в IT-разработке. Третья особенность цифровых финансовых активов в том, что они могут дробиться вплоть до восьмого знака после запятой. Это повышает оборачиваемость и ликвидность инструмента, поскольку порог входа на рынок ЦФА ниже.

— Вы говорите, что порог входа для эмитентов и инвесторов снижается. Но не повышает ли это риски?

— Вместе со свободой творчества, которую открывают цифровые технологии, эмитент и оператор получают вполне понятную ответственность в рамках законодательства о ЦФА. Неслучайно наши первые эмитенты — крупные корпорации, у которых есть опыт выпуска инвестиционных инструментов на фондовом рынке и культура оценки рисков. Прежде чем что-то спроектировать, они спросят мнение двух-трех независимых игроков. Далее эмитент готовит уведомление о рисках, которое мы проверяем на стороне платформы. То есть речь идет о распределении ролей по модели риск-ориентированного управления бизнесом.

Может ли на рынке ЦФА сформироваться институт каких-то профильных андеррайтеров — думаю, да, такого рода интерес будет возникать. Наша политика всесторонней оценки эмитентов учитывает множество параметров. В том числе мнения рейтинговых агентств. То есть мы заимствуем ряд практик, которые уже сложились на рынке.

— Для пилотных сделок выбирались ЦФА эмитентов с очень высокой надежностью. Но сегментом, по словам участников рынка, активно интересуется малый и средний бизнес. Что произойдет, если эмитент не сможет исполнить обязательства, есть ли у инвесторов пути возврата средств?

— Прямой доступ к платформе не означает, что эмитент может привлекать средства без ограничений. Как, например, банк перед выдачей кредита, «Атомайз» анализирует финансовое состояние эмитента и определяет максимальный объем выпуска.

Если все же случится так, что компания не сможет управлять своими обязательствами, права владельцев ЦФА законодательно защищены. Подобные ситуации будут решаться в судебном порядке: они попадут в состав кредиторов, долги перед ними будут гаситься из конкурсной массы.

Одна из наших главных задач сейчас — сформировать доверительное отношение к ЦФА. Поэтому мы ориентируемся на короткие выпуски со сроком в несколько месяцев. Это управляемый горизонт планирования. Когда рынок станет более зрелым, могут появляться и более длинные выпуски, однако мы будем по-прежнему отслеживать надежность выпускаемых инструментов.

— У «Атомайза» есть ЦФА в виде права на денежное требование, эквивалентное рыночной стоимости палладия, а также New Money Market — инструмент на долговые обязательства ГМК «Норильский никель». Какие еще инструменты планируются?

— Мы точно будем расширять спектр базовых активов инвестиционного ЦФА на всю группу благородных металлов. Возможно, еще охватим промышленные металлы, хотя их потенциал несколько меньше: согласно требованиям ЦБ, они недоступны неквалифицированным инвесторам. Привлекаем новых эмитентов для выпуска долговых ЦФА. Кроме того, работаем с заинтересованными игроками над выпуском цифровых финансовых активов, привязанных к акциям «голубых фишек» на Московской бирже.

— Как будет работать последний продукт?

— Это инструмент мотивации, ориентированный на сотрудников эмитента. Он привязан к стоимости акций, но дает только право получения дохода. То есть, по сути, приравнивает экономические права менеджмента к акционерам. С учетом того что другие программы мотивации, построенные на фантомных акциях либо на опционах, сейчас могут работать со сбоями, у этого ЦФА хорошие перспективы.

Следующее направление — продукты на базе утилитарных цифровых прав. Забегая вперед, скажу, что выпуски, связанные с палладием, создали ожидания, что можно выйти не только в деньги, но и в металл. С появлением более комфортных налоговых условий для таких гибридных ЦФА мы планируем расширить спектр инвестиционных продуктов «Атомайза» и дать возможность инвесторам получить при погашении сам базовый актив.

Еще одна тема — NFT. У нас есть продуктовая гипотеза, близкая к теме искусства, она может материализоваться в следующем году.

— Какие сроки реализации у других перечисленных инструментов?

— Новые инвестиционные токены на драгметаллы будут выпущены в этом году, как и долговые продукты.

— На вашей платформе могут регистрироваться только крупные клиенты?

— Пока мы не давали допуск к выпускам розничным инвесторам. Мы ожидали принятия поправок о номинальном счете, которые вступили в силу в конце июля. Номинальный счет упрощает расчеты, подтверждение об оплате происходит автоматически, появляется возможность совершить сделку по модели DVP (delivery versus payment, поставка против платежа.— “Ъ”).

— В каком банке у вас открыт номинальный счет?

— Опорный счет уже открыт в Росбанке. Также мы ведем интеграцию с «Тинькофф» по делегированной идентификации и обслуживанию дополнительного номинального счета.

— Правильно ли я понимаю, что никто из трех игроков — «Атомайз», Сбербанк и «Лайтхаус» — пока не дает доступ для физлиц?

— Сбербанк и «Лайтхаус» не отразили в правилах возможность работы с физлицами, в то время как мы были нацелены изначально именно на это. Сейчас мы подаем на регистрацию правила в ЦБ, где будут описаны расчеты по номинальном счету, и после их утверждения сможем допустить физлиц — это достаточно близкая перспектива. Уже осенью планируем первые выпуски для клиентов-физлиц.

— Но если только у вас заложена в правилах возможность регистрации для физлиц, то масштабных торгов для розницы между тремя операторами мы не увидим?

— Хороший вопрос. Сейчас целевая модель торгов находится в процессе обсуждения с ЦБ. Либо это будет торговля между системами, либо через посредника, который будет организованно формировать позиции и собирать их из всех систем.

Однако это не единственный путь. Мне видится перспективным партнерство с банками. У них уже сформирована большая розничная аудитория, реализована идентификация. Банки могут предлагать клиентам ЦФА через свои приложения. Это решает проблему организации торгов. Мы уже ведем переговоры с рядом банков и планируем строить выход на розницу именно через партнерскую модель.

— А небанковские брокеры?

— Я думаю, брокеры тоже смогут быть организаторами доступа к ЦФА. Мы в диалоге с ЦБ по этому вопросу.

— Какие сроки ставит регулятор в части принятия решения о модели работы рынка?

— Обсуждение идет очень плотно в последние 2,5 месяца, собирались мнения участников рынка. Мы ожидаем, что осенью появится модель, которая позволит организовать торги ЦФА в разных цифровых каналах.

— Если рынок пойдет по биржевой модели, какая биржа лучше подойдет для обращения ЦФА? Или нужна новая площадка?

— В создании новой площадки смысла, мне кажется, нет. С такими инициативами выступают и Московская, и Санкт-Петербургская биржи. Любой, кто будет готов интегрироваться,— наш потенциальный партнер. Для нас это вариант работы с пулами ликвидности.

— Для российского инвестора сейчас серьезной проблемой стало отключение от западных рынков. Насколько рынок ЦФА предполагает работу с зарубежными инвесторами? «Атомайз» уже выпускал ЦФА в Швейцарии и США — смогут ли эти активы покупать клиенты из РФ, и наоборот?

— Нерезиденты могут выступать как инвесторами, так и эмитентами ЦФА. Второй момент касается релистинга — насколько ЦФА, выпущенный в России, может транслироваться на иностранные площадки, и наоборот. В законе нет запретов на релистинг, если площадка регулируемая. Мы делаем ставку на то, что релистинг будет востребован. Но в первую очередь нам хочется охватить российский рынок, потому что здесь устойчивый спрос.

— Вы ожидаете, что до конца года все-таки будет интеграция между тремя участниками рынка ЦФА? Помимо них на получение статуса оператора ИС заявки подавали и другие игроки, но пока безуспешно.

— В этом нет ничего страшного. Технологически зрелых игроков, которые соответствуют заданным регулятором стандартам, не так много. Банк России выстраивает устойчивый рынок ЦФА. Очень хорошо, что у нас такая высокая планка, до которой не все допрыгивают, иначе бы мы получили достаточно хаотичный рынок с непонятным набором игроков. Это далеко не лучший контекст для развития каких-либо новых инструментов. Особенно в условиях пошатнувшегося доверия инвесторов к классическим инвестиционным инструментам.

— Экономическая конъюнктура сейчас лишает малый и средний бизнес возможности выхода на рынок ЦФА?

— Нет, мы не отсекаем этот сегмент. Например, есть продукт New Money Market. Наша задача — обеспечить всестороннюю оценку эмитентов, чтобы рынок впитал доверие, а не ощущение, что «нас опять обманули». Должны быть качественные метрики. Сейчас, на ранней стадии, наполнять его необдуманно — значит снижать градус доверия.

— Я достаточно часто слышу опасения, что в результате такого подхода в сегменте ЦФА будут представлены только очень близкие к ЦБ участники рынка, а до широких масс он так и не дойдет.

— Не могу сказать, что мы приближены к ЦБ. Мы — выходцы не из банковской отрасли, а индустриальные игроки. К тому же мы идем по модели партнерства, привнося новые продукты на сформированные рынки. Здесь никто никого не ограничивает. Но мы стремимся, чтобы у инвесторов сложился информированный выбор. Чем понятнее будет инструмент, тем выше доверие к нему. Сейчас мы в партнерстве с ассоциацией «ФинТех» готовим разъясняющее пособие о том, что такое ЦФА — для эмитентов, банков, брокеров и инвесторов.

— С какими эмитентами вы планируете работать?

— С любыми надежными эмитентами. Работаем над созданием совместных продуктов с компаниями из разных секторов, включая группу «Интеррос». В нашем шорт-листе — производители драгметаллов. Для промышленных компаний планируем развивать экологические паспорта продуктов в виде токенов. Уже есть прототип, который мы планируем реализовать к ноябрю. Он может стать новым драйвером зеленой повестки. Есть идеи и для туристической индустрии.

— На рынке есть мнение, что эмитенту выгодно размещать ЦФА с точки зрения сроков и порога входа, но не с финансовой стороны. Это правда?

— Мы проводили анализ стоимости выпуска облигаций и ЦФА — получилась экономия более чем в два раза. Все зависит, наверное, от степени зрелости финансовой службы эмитента, поскольку при производстве ЦФА он берет ряд функций на себя.

Стоит учитывать и то, что смарт-контракт можно использовать многократно. При повторном выпуске затраты в разы ниже. С каждой новой эмиссией отдача от ЦФА растет. Можно сказать, мы воспитываем бережное потребление финансовых продуктов.

А если созданный смарт-контракт интересен другим эмитентам, в него может быть заложен механизм royalty. В таком случае эмитент-автор будет получать доход за каждую последующую сделку. Это мотивирует компании быть первыми и создавать с «Атомайзом» новые классы продуктов ЦФА.

— Инвестор на рынке ЦФА должен проходить квалификацию? Он может на любой объем средств совершить сделку на любой инструмент?

— Есть указание ЦБ, по которому оператор информационной системы обязан запрашивать квалификацию инвесторов и на основании нее давать доступ к разрешенным ЦФА. Объем операций для неквалифицированных инвесторов не может превышать 600 тыс. руб. в год. Чтобы повысить статус, достаточно пройти стандартную процедуру — такую же, как и на классическом фондовом рынке.

— Ваша первая сделка на палладий была сразу в полном объеме выкуплена? Сколько было инструментов?

— Это был адресный выпуск из 466 ЦФА на палладий в нестандартной развесовке. Стоимость ЦФА привязана к граммам.

— В дальнейшем для покупателей планируется выпускать какие-то стандартные лоты?

— Да, это настраивается в решении о выпуске. Эмитент сам выбирает, как измерять базовый актив: в граммах, слитках, унциях, тоннах. Далее параметры выпуска переводятся на язык смарт-контракта и становятся доступны инвестору.

— Что инвестор сможет делать с этими активами? Можно ли будет слиток заложить, получить физически, продать обратно эмитенту?

— Платформа «Атомайза» поддерживает весь цикл операций с ЦФА: выпуск, первичное приобретение, куплю-продажу на вторичном рынке, предъявление к погашению, а также любые действия с активами, предусмотренные Гражданским кодексом, включая залог, переход права собственности по решению суда, наследование, дарение.

— Выход в физический металл пока только в планах?

— Выход в металл пока является налогооблагаемой операцией.

Мы прорабатываем с регулятором возможность сделать это комфортным с точки зрения налогообложения.

Также в ближайшее время мы планируем пройти долицензирование, чтобы начать работать с правом требования товаров и услуг, а не только денежных средств.

— Чем может быть выгоднее покупка физического металла через ЦФА, а не на бирже, у производителя, у банка?

— При покупке ЦФА нет лишних издержек на логистику и хранение металла. Если вы требуете поставки на классическом рынке, у брокера ли, биржи или у банка, вы все равно столкнетесь с тем, что нужно произвести оценку, транспортировку, хранение. В случае с ЦФА базовый актив хранится на складе у производителя с минимальными издержками. И наконец, ЦФА привлекательнее тем, что у инвестора остается выбор — выйти в деньги либо в металл.

— Если у инвестора есть опция выйти в деньги или в металл, он при любом сценарии не платит за хранение металла до момента, пока не захочет его получить?

— Кто берет на себя издержки, оговаривается в решении о выпуске.

— Если нерезидент захочет приобрести такой инструмент, появится третий сценарий или он вообще не сможет выйти в металл?

— Здесь встает вопрос об интерпретации таких сделок с точки зрения экспорта. Ведь физический металл — это ценность, которая будет передвигаться через границу.

— То есть экспорт не слишком интегрируем в ЦФА?

— Наверное, интегрируем. Но, повторюсь, нужно смотреть на это с точки зрения регулирования, налогообложения и финмониторинга, которые применяются для передвижения самого актива.

— В чем разница между благородными металлами и базовыми в ЦФА?

— Ключевое отличие в охвате. ЦФА на благородные металлы доступны неквалифицированным инвесторам. А на промышленные металлы (например, никель) — только «квалам». Тем не менее спрос на никель высок. У него устойчивая стоимость, что решает задачу сохранения денежных средств.

— Складывается ощущение, что ЦФА в целом не спекулятивный инструмент. Стоит ли ожидать в сегменте активной торговли и высокой транзакционности? Когда вы ориентировочно ожидаете появления хотя бы десятков сделок в день?

— Торговля пойдет, когда подключатся физические лица и стартуют расчеты через номинальный счет.

Модель, которую мы выбрали — развитие через приложения банков-партнеров — может дать значимый прирост базы инвесторов. Далее в планах «Атомайза» — реализовать интеграцию с цифровым рублем и создать полностью цифровой клиентский путь при взаимодействии с ЦФА. Перспективы транзакционности есть, например, у долговых ЦФА. Они дают пространство для спекулятивного спроса.

Интервью взяла Ксения Куликова