Продолжается Musikfest Berlin

Впервые после долгого ковидного перерыва лучшие симфонические оркестры Старого и Нового Света выступают в Берлине, на фестивале Musikfest Berlin. За состязанием внутри редкостного «парада оркестров» — британских, континентальных, американских — следила Гюляра Садых-заде.

Чем отличается звук американских оркестров от европейских? Почему британские оркестры звучат иначе, чем немецкие? Как глобализация музыкального образования и интернационализация исполнительских составов влияет на качество звучания, особенности интонирования и фразировку струнных, духовых групп? Занимательные вопросы фестивальные концерты в Берлинской филармонии перед профессиональным слушателем ставят во множестве. И слушателей таких тоже немало — почти на всех концертах фестиваля публика радостно заполняет залы, как прежде. Исключение составило, пожалуй, лишь выступление знаменитого Кливлендского оркестра под управлением не менее знаменитого австрийского маэстро Франца Вельзер-Мёста — дирижера-лауреата упомянутого американского коллектива. И это было обидно: До-мажорная, так называемая Большая симфония Шуберта была сыграна практически эталонно. Вельзер-Мёст умеет придать звучанию оркестра истинно венский неброский шарм, мягкость и пышность, без усилий добиваясь впечатления клубящегося оркестрового сфумато: без ярко искрящегося блеска тембров, но с чисто шубертовской теплотой и застенчивой, почти детской искренностью выражения.

Собрать в единую афишу первоклассные мировые оркестры, согласовать с ними сложные гастрольные графики, уговорить сыграть по одному опусу (на выбор) либо классиков авангарда типа Лигети, Ксенакиса и Фелдмана, либо музыки новейшей, только что написанной — такое умение дорогого стоит и требует долгой и кропотливой работы. Винрих Хопп, многолетний арт-директор фестиваля, по первой профессии — музыковед, специалист по Штокхаузену, по второй — удачливый менеджер, руководитель старейшей программы современной музыки «Musica Viva» на базе оркестра Баварского радио, такими умениями и навыками, безусловно, обладает. Musikfest проводится на базе самой мощной культурной институции Германии — Berliner Festspiele — совместно с Берлинской филармонией.

На протяжении примерно трех недель звучит преимущественно музыка классической и романтической эпохи, от Бетховена и Шуберта до Малера, но при этом обильно присутствует музыка первой половины XX века (Барток, Шостакович) и послевоенного авангарда. Фестивальная модель проста и функциональна: парадные симфонические концерты, перемежаемые сериями камерных вечеров, которые проходят, соответственно, в Большом и Камерных залах филармонии. В программе всегда представлены пять ведущих берлинских оркестров: уровень оркестрового исполнительства в столице Германии необычайно высок.

Возглавляет список Берлинский филармонический оркестр; в этом году запланировано два концерта с разной программой и разными дирижерами: британцем Томасом Адесом, который, помимо прочего, исполнит свой собственный симфонический опус, и с нынешним шефом оркестра, Кириллом Петренко. Второй по значению берлинский оркестр, конечно, оркестр Концертхауса, названный так, поскольку приписан ко второму важнейшему берлинскому концертному залу — знаменитому историческому зданию Концертхауса, что стоит на Жандарменмаркт. В этом году оркестр Концертхауса выступит с Кристофом Эшенбахом; в программе — сочинения маститого немецкого композитора Ариберта Раймана.

Разумеется, запланированы выступления симфонического оркестра Берлинского радио (RSB) с его нынешним руководителем Владимиром Юровским, оркестра Deutsche Oper с Дональдом Ранниклсом и высококлассного Deutsche Symphonie-Orchester Berlin (DSO), оспаривающего звание второго по значению и качеству у оркестра Концертхауса. С нынешним дирижером, Робином Тиччати, DSO имеет немалые шансы вырваться вперед: у Тиччати репутация талантливого и яркого музыканта с обширным репертуарным диапазоном. Впрочем, распределение мест среди берлинских оркестров — тема вечно актуальная: соперничество между ними не прекращается, успех во многом зависит от того, кто является главным дирижером оркестра (в этом смысле большие перспективы сейчас имеет оркестр Берлинского радио), а оживленная симфоническая жизнь Берлина и жестокая конкуренция — залог высочайшего качества оркестрового исполнительства.

Даже при беглом взгляде на афишу отчетливо заметен последовательно выдерживаемый принцип парности в выборе оркестров: это явно не совпадение, но результат вдумчивого планирования. Скажем, на фестивале уже выступили два ведущих нидерландских оркестра: знаменитый Королевский Консертгебау с Клаусом Мякеля и Роттердамский, с недавно вступившим в должность Лахавом Шани — относительно молодым израильским дирижером и пианистом, пользующимся особым покровительством Даниэля Баренбойма. Шани, безусловно, удачно провел «Atmospheres» Лигети, но вот Первая Малера в его интерпретации лишилась живости и драйва — много позы, слишком много внимания уделено деталям в ущерб драматургии целого.

Из Нового Света в Европу прибыли в рамках обширных гастрольных турне два (опять!) блестящих оркестра из так называемой большой пятерки: Филадельфийский под водительством темпераментного Янника Незе-Сегена и уже упомянутый Кливлендский. Впервые после долгого перерыва в Берлин приехал лучший итальянский симфонический коллектив, оркестр академии Санта-Чечилия, вместе с Антонио Паппано. Из Британии — великолепный, мощного звучания London Symphony Orchestra (LSO) под руководством нынешнего шефа, сэра Саймона Рэттла, сменившего на посту главного дирижера Валерия Гергиева; со следующего сезона Рэттл переместится в Мюнхен, где займет должность главного дирижера оркестра Баварского радио.

Второй британский коллектив — Orchestre Revolutionnaire et Romantique («Революционно-романтический оркестр») выступил вместе с его основателем и руководителем сэром Джоном Элиотом Гардинером; оркестр играет на исторических инструментах эпохи Французской революции. Вместе с Монтеверди-хором (еще более знаменитым детищем Гардинера) они исполнили монументальную «Торжественную мессу» Бетховена, которую уже полностью оглохший автор писал практически одновременно со своим opus magnum, Девятой симфонией. «Missa solemnis» основана на том же круге идей, пронизана всечеловеческим пафосом движения к свету и радости. Однако в интерпретации Гардинера она прозвучала несколько суховато и догматично; не хватило, на мой вкус, открытого ликования, глубины и яркости контрастов, живости и радости. При всей его вызывающей благоговение эрудиции, благородстве дирижерской манеры и изощренном десятилетиями аутентичной практики вкусе Гардинеру явно не хватает спонтанности и непосредственности. А без этого дидактический бетховенский тон, который композитор принял в своей великой мессе, трудновыносим.

Зато драйва, непосредственного эмоционального переживания и праздника было более чем достаточно в выступлении Филадельфийского оркестра. Потрясающим открытием вечера стало исполнение Первой симфонии Флоренс Прайс (1887–1953) — афроамериканки, первой женщины-композитора, чьи сочинения играл прославленный Чикагский симфонический оркестр. Ее неизданные партитуры недавно были чудом найдены на чердаке какого-то сарая в Иллинойсе рабочими во время ремонта. Новое открытие музыки Прайс в XXI веке стало музыкальной сенсацией. Симфония была написана в 1932 году; спустя 90 лет до нас донесся подлинный голос американского Юга с его хоралами-госпелами, спиричуэлс, джазовыми ритмами и очаровательными пентатоническими оборотами песенных тем, в которых угадывается влияние симфонии «Из Нового Света» Дворжака.

Берлинский фестиваль еще не достиг и середины своей программы, но уже ясно, что по качеству исполнения и разнообразию представленных оркестров это фестиваль экстраординарный. Даже по сравнению с тем, что было в прошлые годы. Кажется, вся энергия творчества, скопившаяся за долгую пору ковидных запретов, преобразовалась в коллективный художественный выплеск и каждый оркестр показывает лучшее, на что способен: как это иногда бывает, не было бы счастья, да несчастье помогло.