Парламент страны размежевался с Русской православной церковью

Парламент Латвии в четверг, 8 сентября, принял президентский законопроект об отделении Латвийской православной церкви (ЛПЦ) от Русской православной церкви Московского патриархата. Сама РПЦ категорически не согласна с решением латвийских властей. В Московском патриархате утверждают, что власти Латвии грубо вмешиваются в дела верующих.

Инициатором законодательного акта выступил президент Латвии Эгилс Левитс. Он заявил, что закон «восстановит исторический статус ЛПЦ и исключит любую власть Московского патриархата над Латвийской церковью». По словам латвийских властей, они решили вернуть церкви статус, «который исторически де-факто был установлен для Латвийской православной церкви томосом от 6 (19) июля 1921 года, выданным патриархом Московским и всея Руси Тихоном архиепископу Янису Поммеру, и постановлением Кабинета министров от 8 октября 1926 года о статусе православной церкви».

На официальном сайте сейма сказано, что «закон не затрагивает и не вмешивается в учения церковной веры и вопросы канонического права». После того как президент Латвии подпишет закон, ЛПЦ должна будет до 31 октября поправить свой устав с учетом нового закона.

Однако в Московском патриархате с этим категорически не согласны. «Статус самоуправляемой церкви — именно тот статус, который Латвийская православная церковь имела при архиепископе Иоанне Поммере (возглавлял ЛПЦ в 1921–1934 годах.— “Ъ”) и имеет ныне. Этот статус был подтвержден томосом патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 1992 году,— заявил «РИА Новости» советник патриарха Московского и всея Руси протоиерей Николай Балашов.— Для его достижения не требуются никакие законодательные перемены. В законе о положении Православной церкви, принятом латвийским Сеймом в 1926 году, проект которого был подготовлен самим архиепископом Иоанном и который упоминается в заявлении президента Латвии, речь шла о "правах самоуправления и самоопределения". Но это не был статус автокефалии, как ошибочно полагает господин Левитс».

В Русской православной церкви убеждены, что принятый закон «полностью разрушает представления о религиозной свободе в Европе, которые складывались последние несколько столетий» и «ставит под вопрос саму концепцию религиозной свободы». «Принцип "верховенства закона", о котором долгое время твердили европейские политики, как будто обретает новый зловещий смысл,— считает советник патриарха Московского и всея Руси протоиерей Николай Балашов.— А как вот быть со ст. 99 Конституции Латвийской Республики, которая утверждает: "Церковь отделена от государства"? Неважно. Латвийские депутаты убеждены: после надлежащих консультаций "с органами государственной безопасности" можно и автокефалию провозглашать».

Руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин считает, что «латвийский закон об особом статусе православной церкви в стране, безусловно, стал возможен только как следствие политического кризиса в Европе и продолжающегося падения уровня жизни в странах Балтии». «Все проблемы политики, особенно в самых бедных европейских странах, объясняют противостоянием с Россией и "рукой Москвы",— убежден он.— Рикошетом украинский кризис бьет по церквям, главным образом по Московскому патриархату. Закон о Латвийской церкви отличает высокая степень лицемерия как по отношению к международным и европейским нормам свободы религии и убеждений, так и по отношению к православным гражданам республики».

По мнению господина Лункина, если поставить вопрос об «исторической справедливости», то Латвия «должна быть Рижской епархией в составе Русской церкви, как в XIX в.».

«Власти утверждают, что закон не вмешивается в канонические вопросы, но хотят контролировать именно их — статус церкви и кадровые назначения духовенства. Власти вроде бы заботятся о независимости церкви, но ее саму не спрашивают, более того, проводят, по сути, церковную приватизацию ради контроля церковных дел и руководства. Дают месяц на изменение устава и предоставление сведений о епископате,— говорит эксперт.— Латвийские власти толкают и саму церковь на нарушение канонических норм, поскольку смена канонического статуса с автономии на автокефалию возможна только с одобрения Московского патриархата (вначале собор ЛПЦ должен обратиться к патриарху, затем патриарх и Синод РПЦ принимают решение и его утверждает Архиерейский собор. — “Ъ”). Решение сейма никакого значения для церкви не имеет, оно означает лишь неуважение к верующим и вмешательство во внутренние дела ЛПЦ. Закон прямо противоречит европейским ценностям и мировым стандартам религиозной свободы, осуществляет насилие над церковными канонами. Подобный закон об изменении названия УПЦ на РПЦ в Украине был принят при Порошенко, но даже на Украине Зеленский побоялся его применить, в Латвии же принятие нового закона — это стремление загнать в подполье всех, кто не согласен разорвать связи с Россией».

Павел Коробов