Алан Рура готовится к Vendee Globe

Швейцарец Алан Рура будет участвовать в знаменитой яхтенной гонке Vendee Globe на новом паруснике, который называется Hublot.

Алан Рура вырос на палубе и жил под парусом. Это не метафора — его родители воспитывали его во время 11-летней кругосветки. Ходить под парусом для него так же естественно, как гулять по улицам.

В 2024 году он надеется наконец-то покорить «Морской Эверест», во время которого яхтсмены должны обогнуть земной шар на скорость, в одиночку и без поддержки. В гонке участвуют яхты класса IMOCA, самые большие и сложные корабли из тех, которыми может управлять один человек. Новая яхта приобретена и оснащается при поддержке Hublot и будет нести на борту логотип швейцарской часовой марки.

«Нам нравится его настрой,— говорит об Алане Руре глава Hublot Рикардо Гвадалупе.— Нужна храбрость, чтобы принять вызов, пуститься в такую гонку и пройти ее до конца, несмотря ни на что. Нам близки истории человеческого подвига, это стопроцентно швейцарский проект, связанный не только с нашей маркой, но и с нашей страной, которая поддерживает своего сына-мореплавателя. Стремление превзойти самого себя, упорство, борьба с собственными сомнениями. Hublot узнает себя в этом смелом проекте. Вот почему мы вместе».

Со знаменитым капитаном и посланником часовой марки Hublot мы встретились в Гштаде.

— Как вам удалось из Женевского озера доплыть в Атлантику? И как вам живется вдали от швейцарских гор на французском берегу?

— Готовить дальние походы, оставаясь в Швейцарии, довольно сложно. Мало пространства для испытаний и тренировок, не хватает технических знаний, особенно в строительстве самых продвинутых типов яхт. Так что мне очень нравится в Бретани.

— Вы росли на яхте — вся ваша семья немного кочевники?

— Точно, мы покинули Швейцарию всей семьей, когда мне было восемь лет, и путешествовали вокруг света в течение 11 лет. Так что, хотя я и швейцарец, я очень мало жил в Швейцарии. Конечно, она остается моей родиной.

— У вас новая яхта класса IMOCA. Уже не в первый раз вы меняете лодки. Я слышал, вы сравнивали их с возлюбленными. Как же вы так вот запросто меняете возлюбленных?

— Для меня каждый корабль имеет душу, и когда ты меняешь корабль, ты меняешь товарища. Или возлюбленную. Такова жизнь. Моя первая лодка, с которой я выступал на Vendee Globe, сейчас на продаже, и у меня от этого сердце щемит. Я думаю, в какие руки она попадет, как этот новый владелец будет с ней обращаться, будет ли он ее беречь так, как я. Она не моя уже давно, но все равно я о ней беспокоюсь.

— Где любовь, там и деньги. Расскажите немного об экономике больших плаваний. Это же огромные затраты. Доступны ли они одному человеку?

— Огромные ли? Да, это стоит денег, у меня восемь сотрудников. Подготовка к Vendee Globe требует 2 млн в год. Но если мы возьмем другие виды спорта, вызывающие такой же интерес, например футбол, эту сумму надо было бы умножить в десять раз. Один я только в море, на суше нужна помощь, и я очень благодарен Hublot. Лодки сейчас такие сложные, что для них нужна целая «конюшня», как в «Формуле-1».

— Вы всегда покупали уже готовые и ходившие в море яхты. У вас не было желания построить лодку специально для себя по особому проекту?

— Хотел бы однажды ввязаться в такую авантюру. Но, во-первых, это очень дорого. А во-вторых, строить новый корабль, даже парусный, это удар по экологии. Это вызов природе, нагрузка и на море, и на сушу. Так что я всегда радовался тому, что имею корабль, который уже построен и, кстати, уже испытан. Я всегда спрашивал себя: стоит ли игра свеч — строить новую яхту, тратить деньги, время, чтобы, кто знает, получить в итоге менее совершенную конструкцию, чем уже существующие.

— Какая разница для шкипера между двумя знаменитыми регатами, в которых вы выступали, Route du Rhum и Vendee Globe?

— Route du Rhum — это спринт. А вот Vendee Globe — марафон, огромный марафон. С точки зрения навигации они похожи, но интенсивность не одинакова. Кстати, я люблю Route du Rhum, потому что там все решается стремительно и у тебя нет права на ошибку.

— Во время Vendee Globe вы проводите много времени один в море. Как идет повседневная жизнь? Как вы готовите еду, как вы ходите в туалет, как чистите зубы? Вы ведь чистите зубы?

— Чищу! Жилое пространство на лодке крошечное, говорят, оно как на космическом корабле, но оно даже меньше. Кухня рассчитана только на то, чтобы греть воду, мы едим сублимированные продукты, туалет — это трюм, душа нет, есть салфетки. Кровать — одно название.

— Да, это не яхта миллионера. А опасность? Что вам говорят ваши родители? Ваша жена?

— Я думаю, что в день отхода все понимают опасность. Надо сказать «До свидания!» своим близким, но это «До свидания!» отчасти звучит как «Прощайте!». Потом сомнения остаются на суше. Когда ты на воде, уже нет места страху, ты точно знаешь, что вернешься. Опасность на Vendee Globe реальна, но можно потерять жизнь в море, а можно потерять ее, переходя дорогу в Женеве.

— Как ощущается время в море? И как вы его определяете — по обычным часам или по электронным, связанным с системой прокладки курса?

— Ощущение времени очень важно. Я говорю это не потому, что у меня спонсоры-часовщики, а потому, что часы дают ориентацию, когда пространство вокруг не меняется. У нас есть несколько систем, чтобы узнавать время на борту, но, например, на моем спасательном плоту есть Grab Bag, сумка с аварийным запасом, и там есть часы, потому что в море минуты равны часам и неделям. На земле часами пользуются, чтобы не опаздывать, в море они показывают, где ты и что происходит вокруг.

— Какие часы Hublot вы носите?

— У меня на руке Big Bang Original Steel Ceramic, которые походят на лодку, потому что в них использованы керамика и углепластик, точно в корпусе корабля. Кстати, само слово «hublot» означает «иллюминатор», так что это морские часы. И рабочий инструмент, и предмет гордости, конечно.

— Марка Hublot знаменита своими новыми материалами. Предлагали ли вам ваши друзья-часовщики использовать какие-нибудь их ноу-хау в конструкции лодки?

— Поскольку наше партнерство только началось, у нас не было времени для больших конструктивных изменений. Но все впереди. Легко увидеть связь между механизмом корабля и механизмом часов. Нужны точность, качество, совершенство. Песчинка в корабельной лебедке остановит гонку, как пылинка на зубчатом колесе может остановить часы. У нас с Hublot много общего.

Беседовал Алексей Тарханов